Чтобы произвести хорошее впечатление, я красиво защипнула края теста. Теперь важно приноровиться к чужой печи, вынуть вовремя пирог, и все.

Пока дел не было, выглянула в зал. Он был просторным, с шестью большими столами, за которыми сидели посетители. У самого прилавка стояли винные и пивные бочки. Подавальщица собирала грязную посуду, потянулась за тарелкой... - и в этот миг посетитель ущипнул ее за зад! А она вместо того, чтобы возмутиться, как подобает приличной девушке, хохочет, заигрывает и всем видом показывает благосклонность. От возмущения я раскрыла рот.

-  Чего тебе?

От непривычно зычного голоса Олли я подпрыгнула.

-  Все. Поставила пирог в печь.

-  Тогда сядь в уголке и не мозоль глаза. Посетителей смущаешь своим постным лицом.

На кухне было жарко, поэтому я расположилась ближе к проходу и время от времени поглядывала в зал.

На улице темнело, в таверне зажгли лампы. Пришли новые посетители, но они казались мне подозрительными. Да и женщины такие, что, увидь их мама, упала бы в обморок.

Не могу поверить, что это происходит со мной наяву. Надеюсь, родители никогда не узнают, что я работала в злачном трактире.

Пирог я приготовила простой, быстрый, однако тесто получилось нежным, начинка в меру сочной, а корочка румяной и хрустящей. Смазала верх рыбника маслом, дала немного остыть и под пристальным взором Олли и ее сына отрезала им по куску.

-  Ну, как тебе Велли? - обратилась хозяйка к сыну.

-  А сладкие умеешь готовить? - вместо ответа спросил он меня.

- Умею. И мясные тоже. И колбасы, и жаркое...

-  Пусть остается, - великодушно согласился он.

-  Тогда последний вопрос, - Олли уперла руки в пышные бока. - Когда работать будешь, ежели учеба постоянно? Лейк ночами помогает.

-  В выходные и по вечерам, - предложила я.

Трактирщица прищурилась, перегнулась через стол и поманила к себе пальцем. Когда пододвинулась к ней, она прошептала:

-  Увижу, Лейку глазки строишь, косы повыдираю!

-  Ага, мама может. Она, знаешь, какая сильная! - гордо поддакнул Велл, явно гордившийся мамулей.

Первые дни Олли косилась на меня и не могла привыкнуть к моему росту. Однако несмотря на ее грозный вид и зычный голос, мужеподобная трактирщица оказалась неплохой женщиной.

Если вечерами я заканчивала готовить поздно, она отправлялась Велла проводить меня до общежития. А если совсем поздно, отправляла с Веллом Лейка.

Мне было неловко, поэтому чтобы отплатить за хлопоты, я готовила им что-то вкусное. Заодно и для Олли тоже.

-  А ты ничего, - как-то неожиданно заметила она, съев две сладкие рыбки и подобрев. Потом помолчала немного и добавила: - Я заказала тебе стульчик. А то надорвешь пупочек. Кто мне будет сахарные розочки готовить?

-  Научу, - ответила я. И Олли вздохнула.

-  Я ж не смогу! Легче Велла научить, чем меня!

-  Это легко, нужно только приноровиться.

-  Ладно, посмотрим!

Я улыбнулась, ведь это было признанием моих заслуг.

Поначалу, когда впервые испекла булочки в виде цветов, Олли недовольно бросила, что ее клиенты - не девки в кружевах, на такое и не посмотрят. Но к ее удивлению, первая порция быстро разошлась. Признавать неправоту трактирщица не желала, однако и я не настаивала, потому что знала: без помощи Велла они бы и не пошли. Хитрый мальчишка расхвалил мою выпечку здешним дамам, появлявшимся в таверне под вечер. Быстро распробовав их, они стали просить «кавалеров» купить им «розочку». Но я учла, что мужчины со сломанными носами и выбитыми в драке зубами ни за что не закажут себе сдобный цветочек, если только как будто даме, поэтому стала выпекать булки в виде рыбок. Вот тогда их стали покупать много.

Своеобразная похвала хозяйки трактира воодушевила меня, и я стала чаще украшать блюда. Весть, что Олли из своей «мрачной дыры» решила сделать приличное место, быстро разошлась по округе, и посетителей прибавилось.

В один из осенних вечеров, когда на улице было прохладно и сыро, в простеньком Тееном платье я стояла у раскаленного очага и помешивала тушившееся жаркое. Вдруг услышала такую бранную ругань, что подпрыгнула.

Олли смачно бранилась, выкрикивая мое имя! И я подумала, что сейчас она прибежит и накинется на меня. И да, разъяренная хозяйка влетела на кухню и зашипела:

-  Глаза выцарапаю! Руки загребущие поотрываю!

У меня ноги подкосились. Конечно, я подъедала, когда готовила, но не настолько, чтобы меня вот так вот... Спасаясь, решила отпираться с самыми честными глазами.

-  За что?! - пролепетала, дрожа от страха.

-  Да не тебе, глупая! - Олли плюхнулась на соседний стул. - Свейке и ее дочуре! Шпионить пришли! Ишь, завидно им...

Я слушала ее и медленно приходила в себя. Да у меня вся жизнь перед глазами промелькнула! Ох, вернусь в общежитие, хлебну нового зелья Изет для успокоения.

Но была и польза. Испугавшись, что меня переманят конкуренты, Олли подняла плату, и теперь я получала три с половиной серебрушки. Замечательно! Если учесть, что я у нее ела, экономя деньги на еде, выходило очень даже хорошо. А еще, живя в общежитии, не нужно платить за жилье, поэтому дело складывалось как нельзя лучше. Теперь я смогу оплатить учебу!

***

Из-за недосыпа и усталости на мне уже болтались платья, и все же я была счастлива, потому что, во-первых, следовала своей мечте; во-вторых, чувствовала себя самостоятельной и взрослой, ведь столько всего узнала о жизни. Особенно в таверне. И в третьих, нас наконец-то допустили к кузнице!

Бежишь в академию по темно-серой осенней улице, пронизывающий ветер дует в спину, а в кузне тепло, пылает огонь, и от восторга кровь быстрее бежит по венам.

-  Тилька, перестань улыбаться как дурочка! - пробурчал Лейк. - И так слухи не утихают, что ты ко мне не равнодушна!

-  Пф! - фыркнула я.

-  Не пфыкай! Дойдут слухи до Олли... - он лукаво прищурился.

-  Быстрее пойдут слухи, что у меня в поклонниках Велл!

Теперь Лейк хмыкнул.

-  Ага, женишок подрастает. Видала, как он на тебя глазеет?

-  Если бы ты не раздавал ему подзатыльников и кормил сладостями, он бы так же на тебя смотрел.

-  А воспитывать его кто будет? Наглец же растет! - возмутился Лейк, беря в руки молот. - Указывай!

В академии нас со старостой теперь считали парой, потому что мы часто уходили вместе с занятий, а с недавнего времени еще куем на одной наковальне. Однако мы просто друзья, не более. Лейку нравились высокие, сильные женщины, как Олли. А меня вообще пока женихи не интересовали.

Тем не менее отпираться бессмысленно. Друзья и знакомые Лейка знают правду, а недругам как ни объясняй, те свое твердят.

-  Бей сюда! - я ударила ручником по раскаленной желто-оранжевой заготовке, указывая, куда бить, и тотчас на это же место громко опустился огромная кувалда. Повезло, что первую работу нужно делать совместно, иначе бы не успели. Я бы много молотом не намахалась, а Лейк ковал бы долго, переделывая ошибки и переводя металл в нагар. А так я указываю, он работает. Выходит слаженно.

-  Не так! - поправила его.

-  Сама бы постучала! - огрызнулся уставший Лейк.

-  Дай, отрублю заготовку!

-  Получилось вроде бы!

- Ага! - подтвердила я, осмотрев результат, и потянулась к тискам, чтобы загнуть прут. Если все получится, у Олли будет замечательная вывеска.

-  Закаляй! - не удержался Лейк. Очень уж ему не терпелось приложить новую деталь к остальным и полюбоваться работой. Поначалу он не верил, что у нас выйдет что-то путное. Однако же выходило.

-  Выйдет солидно! - я встала рядом с ним и принялась переставлять элементы, прикидывая, как сделать лучше. - Если успеем, потом мелкие детали выкую!

-  Что, колечки куете? - захихикали одногруппники, которым нравилось поддевать нас.

Мы, как обычно, ответили молчанием, ведь чем больше отпираешься - подозрительнее выходит.

Вообще-то, все вышло случайно. Так уж сложилось, что вывеску для трактира мы обсуждали по дороге к Олли. И когда услышали задание - поняли: как ни крути, но если хотим успеть выполнить его в срок, придется работать вместе.