- А-а... - промычала я. Вообще-то хотела согласиться, но зевнула во весь рот. Сегодня невероятно хотелось спать.

После плодотворного дня в мастерской, возвратилась в трактир счастливая и очень уставшая.

-        Явилась! - поддела Олли, едва я переступила порог. - Не знала бы, где пропадаешь, подумала бы, что со свидания явилась. Рот до ушей.

-        Свидание прошло замечательно. Сегодня я собственноручно отлила серебряный кулон в виде священного дерева. И мадам меня похвалила!

-        Ступай готовить! А то от меня похвалы не дождешься, - улыбнулась Олли и хмыкнула. - Велл изволил овощей тебе начистить. Не узнаю сына!

-        Велл хороший, - похвалила я мальчика, и мать, переполненная гордостью за сына, от умиления промокнула края глаз. - Лейк хорошо на него влияет.

Когда декан начал мстить, досталось и Лейку. Но он не отчаялся, не злился на меня, только попросил об одолжении: позволить объявить хозяйке, что вывеску для таверны сделал единолично. Так ему хотелось произвести на нее впечатление. Я согласилась, и теперь наблюдала, как между ними развиваются отношения. Кажется, Лейк точно решил сделать предложение. Неспроста же интересовался, сколько я возьму за изготовление серег. Хочет преподнести Олли что-то особенное.

Чтобы прогнать сонливость, сполоснула ступни ледяной водой. Вроде бы помогло. Только ненадолго. Уже скоро снова я стала рассеянной и едва не пересыпала соли. Хорошо, что попробовала жаркое, прежде чем посолить второй раз. Еще немного, и усну на ходу. А мне еще столько всего готовить.

-        Тиль! - зычный голос хозяйки ворвался в тихую, сонную кухню. - Там один клиент утверждает, что ты готовишь тироский пирог. У нас такой есть?!

Кто-то из Гронвиля здесь?! Я мигом проснулась, кинулась к двери и высунула голову в зал.

Ожидала увидеть родителей, братьев, кого угодно, но только не его!

От удивления заморгала и не успела спрятаться, когда Дирк обернулся. Наши взгляды на миг встретились, и, испугавшись, я юркнула обратно на кухню.

-        Знакомый? - догадалась Олли. - Подойди, если хочешь.

Нет, я не хотела подходить. Сейчас больше всего желала оказаться от него как можно дальше, но за содеянное надо отвечать.

-        На пару слов, - бросила я ей и принялась торопливо приглаживать волосы.

Когда вышла в зал, Дирк окинул мою уменьшившуюся почти вдвое фигуру, старые изношенные туфельки, и нахмурился. Знаю, выгляжу плохо и прежнюю Тиль напоминаю только конопушками и рыжими волосами. Даже косы укоротила, чтобы легче было справляться с ними.

Сгорая от стыда, подошла к его столу и тихонько села на скамью.

Он не произнес ни звука. И я, чувствуя за собой вину, заговорила первой.

-  Прости. Я не хотела сбегать. Думала, что быстро вернусь...

Вместо ответа Дирк взглянул исподлобья, и переполнявшие его обида и горечь, проступили так отчетливо, будто сбежала только вчера. Мое жалкое «прости» повисло в воздухе.

Он прошелся по каждой черточке моего уставшего лица, старенькому, застиранному платью, рукам, щедро покрытыми порезами и ссадинами, и печально усмехнулся.

Я не узнавала его. Дирк будто стал старше. И сейчас передо мною сидел не тот прилипала, над которым я потешалась, а степенный, уверенный в себе мужчина, от взгляда которого по спине проходил холодок.

- Да, твой отец рассказал, - ответил он спокойно. Вроде бы не сердится, но я не смела поднять глаз и, пытаясь скрыть смущение за свой непритязательный вид, водила пальцем по столешнице.

Это прежде, когда была красивой, избалованной, в платьях, на зависть всем подружкам, потешалась над влюбленным по уши поклонником, капризничала вволю. А теперь что? Теперь он может потешаться надо мною.

Молчание выходило тягостным.

-  Знаю, мне нет прощения, - я заморгала, чтобы скрыть слезы. - Я очень виновата перед тобой и твоими родными. Но не примешь ли ты хотя бы две трети суммы? Остальное позже переведу через «Гномий банк».

Дирк не ответил. Лишь снова растянул губы в беззлобной улыбке, от которой в груди разлилась тупая боль.

-  Не надо. Я не обеднел. Даже рад. что так все обернулось.

-  Тиль! - окликнула Олли, - поторопись!

-  И как тебе готовится? - неожиданно полюбопытствовал Дирк, задевая за больное. Я же кричала ему, что не хочу всю жизнь стоять у плиты. Лгать и изворачиваться не стала. Призналась честно:

-  Тяжело. Первое время было совсем тягостно. Даже вспоминать не хочется. Но что уж вышло. Такова плата за мечту... Мне надо идти, - я встала из-за стола. - Деньги все равно верну. Если сейчас тебе не к спеху, чуть позже.

Забежав на кухню, растерянно упала на стул.

Изнутри давила острая боль, но я не смогла выдавить ни слезинки.

Глава 13

Дирк ушел и унес с собой мое спокойствие.

Да, я гордо ответила ему, что ради мечты готова платить суровую цену, но ведь мой поступок изменил и его жизнь. Вот только имела ли право так поступать? Если бы светлая Альда оставила меня, и я не сбежала от того пьяного негодяя и его дружков; если бы нашли мой труп, как бы Дирк после всего жил в Гронвиле? Он же торжественно поклялся моим родителям доставить меня невредимой домой. А если бы меня нашел злой старик? Тогда моя мечта стоила бы возможных мук?

Горько-насмешливая улыбка Дирка, от которой веяло разочарованием, стояла перед глазами. Я была для него всем, а стала глупой себялюбкой, готовой идти по чужим головам, и в итоге работающая поварихой в злачном месте. Он потому и разговаривал снисходительно, что в его глазах я наказала сама себя. И такое его высокомерие задевало. Как же обидно!

Чем больше думала о нашей встрече, тем больше изводилась от стыда и пострадавшей гордости. На следующий день в мастерскую пришла угрюмая и работала, почти не разговаривая.

-  Ты приболела или ушла в себя? - спросила мадам.

-  Плохо спала.

Конечно, она, женщина, хорошо разбиравшаяся в людях, не поверила, но лезть в душу не стала. А через несколько дней, когда я успокоилась, сама поделалась с наставницей печалью:

-  Приходил бывший жених.

-  Хотел вернуться, и ты опечалилась? - пошутила она в своей манере.

Я покачала головой.

-  Нет. После того, что я натворила, он знать меня не хочет.

-  Хм! Знать не хочет, а к тебе приходит?

-  Нет, он пришел, чтобы посмотреть мне в глаза. Я поступила некрасиво...

Слово за словом, поведала, как мы поехали на ярмарку покупать попугая, как я призналась Дирку, что хочу посетить академию и узнать о ней подробнее. Как он отказался, не желая расстраивать моих родителей, а потом я сбежала и не вернулась. Не утаила и того, что в день города видела Дирка с клятой Бьянкой и чуть не умерла от стыда. Все рассказала мадам, ничего не утаив. Если только о капельке ревности, поселившейся в сердце.

Она слушала, не перебивая, только в конце полюбопытствовала:

-  И что, красивая эта Бьянка?

-  Нет, от того и обиднее, - ответила я хмуро.

Сама не знаю, зачем все рассказала, но выговорившись, мне полегчало, и я стала постепенно отпускать воспоминания. Да и какой смысл себя изводить? Надеюсь, мы теперь долго не увидимся с Дирком, но когда я добьюсь чего-то, вернусь в Гронвиль и утру всем нос, доказав, что не зря мечтала об учебе. Поэтому приняла решение стараться еще лучше.

Мы полировали украшения, когда в дверь постучали.

-  Судя по стуку заказчик молод, привередлив и нетерпелив, - подметила наставница. Вытерла руки влажным полотенцем и направилась к двери, встречать гостя.

Мне даже стало интересно, совпадет ли ее предположение, поэтому навострила уши. Вообще наблюдать, как хозяйка ведет беседу с посетителями, очень интересно. Вежливо, приветливо, но мадам сразу показывает: потакать глупым капризам заказчика не станет. И если сказала, что это невозможно - дело не в цене, а в том, что это действительно невыполнимо по весомым причинам.

-  Вечер добрый, госпожа Грисби... - услышав знакомый голос, я вздрогнула. - Хочу заказать у вас одну вещь.