- Девочки по комнате...

-  Тупицы! - неожиданно прошипела она. - Я не кую!

-  Но вы же мастер?! - я все еще цеплялась за последнюю надежду.

-  Мастер! Но ювелир! - раздраженно выплюнула старуха. - И сказать, ювелиру, что он кует - сродни тому, что утверждать, что портной ткань рубит!

-  Простите! Я не хотела... - залепетала я.

-  Так что тебе надо? - старуха ехидно прищурилась.

-  Хотела узнать, не надо ли вам подмастерья?

-  Пф! Ты же собралась ковать?

-  Ну, возьмите меня! Пожалуйста! - пропищала я и расплакалась.

-  Не люблю слезливых девиц!

-  Я не слезливая, просто вы моя последняя надежда.

-  Деточка, милая, у тебя еще столько будет надежд, - снисходительно улыбнулась мадам Грисби.

-  Ну, возьмите! Я старательная!

Она закатила серо-блеклые насмешливые глаза и язвительно уточнила:

-  Правда?!

***

«Это тоже результат», - твердила себе, продолжая одно за другим сворачивать крохотными щипчиками из нескончаемой медной проволоки мельчайшие звенья цепочки. Мадам же сидела рядом в кресле, неспешно пила душистый цветочный настой и сверлила ехидным взглядом мою спину.

-  И вот так копошиться придется всю жизнь. Руки будут в порезах, ожогах, мозолях и ссадинах. Деточка, это все серьезно!

-  Знаю. Зато никто не будет твердить, что мастера из меня не выйдет, потому что я не подниму молот.

-  Кстати, пробовала поднять кувалду? - улыбнулась старушка мило, но глаза выдавали ее, как даму язвительную, потешающуюся надо мной.

-  В соседней деревне живет Греля. Она запросто молотом работает!

-  Так у Грели, поди, плечи как у силача, - парировала старушка и посмотрела на свои руки. Несмотря на возраст, ногти ее были ухоженными, а пальцы не утратили былой изящности. Мадам Грисби явно гордилась ими и не понимала, как можно добровольно делать себя подобной мужчине. Вот и придиралась ко мне.

-  Но не обязательно все выполнять вручную. Есть помощники, есть ременные рычаги! - возразила я.

-  Сдалась тебе ковка? Пока молодая и свободная, надо радовать вольной жизни, примерять наряды и доводить до исступления женихов ревностью. А ты что желаешь?

-  Меня о детства привлекали шум в кузнице, шипение воды и масла, гудение горна, запах окалины... Если отец и братья кузнецы, разве это удивительно?

-  А они такие же коротышки?

-  Для гномы я обычного среднего роста, - возразила я.

-  Гнома? - недоверчиво переспросила мадам. - Гномы любят роскошь. Странно, что ты так скромно одета.

И мне пришлось признаться.

-  Я из дома сбежала. Папа не хотел учить меня, и я сбежала в академию.

-  Гнома в академии? Куда катится мир?! - она закатила глаза и почесала старого, почти облысевшего пятнистого кота, что лежал у нее на коленях. Вместе они смотрелись очень мило. - И как?

-  Никак, - я опустила голову. - Отучилась полгода. А потом... а потом у нас случились разногласия с деканом.

-  Нейлом Ваатом?! - усмехнулась она. - Так это ты ему по наглой морде дала?

-  Я нечаянно! Само так вышло. Не хотела, но так... само получилось, - испугалась я, коря себя за длинный язык. Сейчас меня, как грубиянку, не уважающую наставников, выставят за дверь. Однако мадам удивила.

-  Мало ему дала. Надо было хотя бы ручником промеж глаз стукнуть, - ее глаза залучились весельем. - За что хоть?

Я молчала.

-  Ну?! - строже окликнула она.

-  Мне показалось... показалось, что он... он... посмотрел на меня нехорошо.

-  А если я посмотрю на тебя нехорошо?! - парировала старушка. Странно, выглядит безобидно, но манера общения у нее резкая. Не каждый найдет о ней общий язык.

-  Вы женщина. Смотрите, столько хотите.

-  Полгода он смотрел-смотрел, а потом тебе не понравилось?

-  Раньше он не так смотрел, - я закусила губу, понимая, что снова сказала лишнего.

-  М-м! Этот блудливый кобель решил не только посмотреть?

Мои щеки залились краской.

-  Говорю же, надо было ручником.

- А вы его знаете?

-  Конечно, - растянула она губы в неподражаемой коварной улыбке. - Он всегда был неравнодушен к маленьким и фигуристым. Удивительно, что полгода продержался, видимо надеялся от тебя пару от секретов вызнать.

-  Так я не умею ничего.

-  У гномов знания в крови и костях записаны. Оттого они и не учатся нигде. А тут пришла ты... - она вздохнула. - Достаточно за тобой наблюдать и подмечать, но Нейл привык думать не головой.

Ты делай, делай, - кивнула мадам Грисби. - Мы твое терпение испытываем.

От голода у меня уже живот сводило, но я сидела и делала эти мелкие детали. Кажется, они мне будут сегодня сниться.

Когда начало смеркаться, волнуясь, я произнесла:

-  Мне на работу возвращаться надо.

-  Да? - прищурилась хозяйка мастерской. - Приличные люди в это время заканчивают работать!

-  Приличные люди заканчивают работать и идут в трактир, где их надо накормить. Поэтому мой рабочий день продолжается.

-        Ну что же, тогда иди, - ответила мадам, зевая. И прозвучало это так равнодушно, даже небрежно, что я заволновалась: неужели разочаровала ее?

- А... можно я приду завтра? - спросила тихо, ожидая услышать отказ. Но уйти не спросив, я не могла.

-        Завтра? - мадам Грисби оглядела меня с ног до головы, и сердце затрепыхалось в дурном предчувствии. - Ну, приходи. Не каждый день в дверь стучаться будущие ювелиры-кузнецы.

Мне позволили прийти еще раз! От радости я неслась в таверну вприпрыжку!

Олли сходу почувствовала, что может лишиться стряпухи, и занервничала. А когда она нервничает, плохо всем, поэтому я заверила ее, что пока намерена и дальше работать у нее.

-        У-у! - хмыкнула она. - Пока у меня, хотя бы сытая будешь, а то платье по дороге как с доски слетит.

С моим появлением в ее заведении посетителей стало гораздо больше, и ради прибытка Олли закрывала глаза на мои частые отлучки и другие странности.

Когда обычные люди ночью спали в теплых постелях и видели третьи сны, я стряпала. Потом немного спала.

Вставать утром было мукой, но я боялась опоздать и придумала способ безотказного пробуждения. С закрытыми глазами садилась на лежанке и опускала руку с ведро с прохладной водой. После чего вскакивала, как ужаленная пчелой, и бежала в мастерскую к мадам. Да, еще лунье такой беготни, и платья на мне будут болтаться, как на пугале.

Целую седмицу я только и скручивала ненавистные звенья, а хозяйка наблюдала и улыбалась. Меня уже стало грызть подозрение, что она просто потешается, но неожиданно под вечер, когда я аккуратно прибрала все за собой и показала работу, мадам Грисби произнесла:

-        Рука у тебя и впрямь легкая. Звенья ровные, одинаковые, что редко дается новичку. Так уж и быть, возьму тебя в подмастерья, но с одним условием. Поклянись на огне, что твое клеймо мастера будет двойным - с моим котом!

Я не могла поверить! Это означало, что она научит меня всему, что знает, и передаст свое клеймо. Невероятно!

***

Постигать ювелирное дело не менее интересно, чем кузнечное ремесло, только приходится возиться с маленькими тиглями, горелкой вместо горна и крохотными щипчиками. Но оно того стоит.

Мадам Грисби сразу допустила меня к работе с заготовками. Она сама ловко вырезала из воска форму, и я тренировалась делать то же самое. Так же наставница с начала обучения позволила плавить металл в тигле, рассказывала о тонкостях и хитростях ремесла, которые после академии схватывались мной слету. А если оставалось время, мы шлифовать готовые отливы.

Мадам не требовала делать именно так, как в зарисовано эскизе, и, пользуясь свободой, я придумывала и напаивала на восковую заготовку собственные мелкие детали: миниатюрные цветы, лозы, завитушки, инициалы... Я могла творить и делала это с большим удовольствием!

-        Балуйся, балуйся. - улыбалась наставница, поглядывая, как я, от старания закусываю губу. - Только так поймешь, что иную толстую форму отлить сложнее, чем тонкую, подметишь другие особенности работы. В нашем деле нужен опыт, пытливый ум, старание и терпение.