— Вы — прирожденная королева фей, — так прислуживая ей, тихо говорил он за ужином. — Один из членов Верховного Суда оказался «Рыцарем Звездного Неба» и уже выполнил наше поручение, принес протест по поводу дела об убийстве доктора Трауберга. Надеюсь, что академик Илья Муромцев, пока выпущенный под мой залог, а не только мы с вами, будет участвовать в конгрессе «парникового эффекта», созываемого ООН. Вы, как биолог, поддержите идею космофотосинтеза, а я протрублю во все километровые заоблачные трубы.

— Я продала вам свою идею и приеду на конгресс лишь для встречи с Ильей Муромцевым, отпущенным уже не под залог.

— У вас нет оснований сомневаться в нашем тайном Братстве или в убедительности собственных доказательств.

Два члена тайного Братства дружелюбно разошлись. Сухой и величественный дворецкий, закрывая за Иммой дверь, низко кланялся.

— Еще увидимся. Не правда ли? — с приветливой улыбкой сказала она.

Конгресс «парникового эффекта» был приурочен к празднованию девяностолетия ООН. Освобожденному из тюрьмы и приглашенному на этот конгресс Илье Муромцеву не было смысла уезжать из Нью–Йорка.

Исполинское здание ООН было парадно украшено, а вечерами волшебно подсвечено, выделяя яркие цифры «1946— 2036 гг.».

Утром в назначенный день Илья оказался в толпе людей, выстраивающихся вереницами, чтобы исчезнуть в подъездах небоскреба.

Муромцев оказался в одной из таких верениц и увидел впереди себя знакомую изящную фигурку. Он нагнал ее со словами:

— Имма! Вы–то как здесь?

— Да вот приехала послушать умные речи. Вашу в первую очередь. Один американский магнат «по блату» пригласил. Я ему помогала орхидеи выращивать.

— Вы ботаник?

— А вы и не поинтересовались моей специальностью, когда мы восемь лет назад собрались среди научной молодежи у ваших друзей.

— Неужели восемь лет! Как быстро летит время.

— Вы ошибаетесь. Оно не летит, а уходит, притом бесследно.

— Нет! Не бесследно! Я не забывал вас. О многом вспоминал в камере смертника.

— Да, я читала и даже переживала за вас.

— Я не заслуживал этого. Не попытался даже встретиться. Словом, я — свинья.

— Обожаю свинину, — сказала Имма и затерялась в толпе вестибюля.

Илья отыскал нужный ему зал и места для русской делегации. Увидел там заблаговременно пришедшего отца, оживлено беседующего с Иммой. Он сел рядом с нею.

— Надеюсь, не помешаю? — сказал он.

— Напротив, поможете. Не правда ли, генерал?

— На его помощь рассчитывал, да боюсь, и на этот раз не поддержит. А ведь кончать с «парниковым эффектом» надо, надо!

— Бесспорно, — согласилась Имма и обернулась к Илье: — Не правда ли?

— Едва ли удастся сейчас. Послушаем, какими ресурсами располагает мировая энергетика.

Председателем конгресса был Владимир (или как его называли во всем мире Владь) Ильин.

— Леди и джентльмены! — произнес былой трижды избранный президент Общей России и космонавт, предотвративший столкновение Земли с кометой Карой. — Я открываю конгресс «парникового эффекта» с разительного примера перехода на новую бестопливную энергетику, которая перестанет пополнять углекислотой атмосферу. Прошу вас, наш арабский коллега, почтенный академик Международной Академии информатизации, господин Мохаммед Ибн–Сауд.

К трибуне подошел темнолицый человек в золотых очках. в белом бурнусе и таком же покрывале, стянутом обручем на голове. Он поклонился присутствующим и рассказал, что сотни лет назад былые кочевники пустынь, единственным достоянием которых были верблюды, обрели богатство, благодаря обнаруженным под знойными песками залежам нефти. Нефть приобщила их к западной цивилизации и позволила ввести обязательное и бесплатное образование, а также лечение за государственный счет. Страна благоденствовала. Падение цен на нефть грозило катастрофой и возвращением к кочевью и общей нищете. Но Аллах вразумил ученых, и губительный зной Сахары стал неистощимым доходом, превышающим нефтяной. Из космоса на барханы спустились солнечные батареи. Установленные под углом, чтобы песок скатывался по ним, и на ножках, чтобы он продувался под ними. Они дадут даровой электрический ток, удовлетворив потребности Африки и Европы.

Вслед за тем академики заслушали Питера тен–Кате, представителя Голландии, страны, веками оберегавшей плодородные земли, отвоеванные у моря давними дамбами. Ныне, чтобы спасти завоевания предков, приходится наращивать дамбы и уже не землей, а по русскому опыту замораживая воду и превращая дамбу в ледяную плотину. Этому примеру вынуждены следовать и многие другие страны с портовыми городами и низинными полями. Если второй мировой потоп еще не наступил, то вызванные «парниковым эффектом» наводнения могут служить предтечей всеобщего бедствия. Но мало бороться с грядущим, еще большим несчастьем, надо отвоевать уже затопленные земли.

Голландского ученого поддержали и другие выступающие, рисуя жуткие картины островков увядающей листвы верхушек деревьев затопленных лесов или торчащие из воды крыши домов и верхние части церквей поглощенных водой городков, не защитившихся высокими дамбами от разливающихся морей.

Выступая вслед за тем, генерал Муромцев повторил свою идею аннигилировать верхние слои атмосферы с углекислотой.

Владь Ильин пригласил на трибуну нобелевского лауреата академика Илью Муромцева со словами:

— Надеюсь, физики в вашем лице помогут энергетикам избежать второго мирового потопа?

Имма шепнула поднимающемуся с места Илье Муромцеву:

— Спасение планеты зависит от вас! Не правда ли? Илья только усмехнулся и направился к трибуне.

— Уважаемое собрание, — обратился он к слушателям. — Мы находимся в недрах здания Организации Объединенных Наций, и я пользуюсь этим, чтобы поставить вопрос об объявлении ВНЕ ЗАКОНА использования аннигиляции в любых целях, подобно ядерному, химическому или биологическому оружию. Достижения ученых не должны служить античеловеческим целям. Аннигиляция, если хотите, еще более страшное средство уничтожения, притом самого вещества, то есть самой Природы. Вот почему даже ради спасения части суши, затопленной из–за «парникового эффекта», не может оправдать применения аннигиляции, не говоря уже о том, что это и непосильно современной энергетике, если даже соединить усилия топливной и бестопливной. Я не считаю, что можно успокоиться, надо искать другие пути, но не ценой уничтожения хотя бы части Сущего, составляющего Природу.

Слово для внеочередного выступления попросил мистер Нильс Рок.

— Я могу внести ясность в этот вопрос, не опровергая лауреата нобелевской премии мистера Илью Муромцева, — лишь встав с места начал он.

Илья еще не покинул трибуны. Он сказал, обращаясь к председателю и ко всем сидящим за кольцеобразным столом:

— Я не закончил. И в заключение объявляю, что отказываюсь в пользу пострадавших от «парникового эффекта» от присужденной мне Нобелевской премии за получение антивещества.

Мистер Нильс Рок–младший уже направлялся к трибуне. Илья, идя ему навстречу, заметил, как он, проходя, приветливо раскланялся с Иммой.

Садясь на свое место, ревниво спросил:

— Вы знакомы с этим американцем?

— Да, я помогала ему выращивать орхидеи. Нильс Рок–младший объявил с трибуны:

— Мне кажется, я могу примирить полярные позиции отца и сына Муромцевых, одновременно поддерживая предложение объявить аннигиляцию вне закона.

— Любопытно! — шепнул Илья Имме. Она кивнула.

Нет нужды уничтожать часть земной атмосферы, тратя на это несметное количество энергии. Мои компании, чтобы удержать цены на нефть, разработали по моему указанию перенос в стратосферу ФОТОСИНТЕЗА, с помощью которого, как известно, за счет солнечной энергии на поверхности Земли вредная углекислота превращается в полезный кислород и безопасные углеродистые соединения.

— Что–то новое! — переглянулся Илья с насупленным отцом.

— Предложение генерала Муромцева может быть выполнено без применения аннигиляции и затрат энергии.