Аменхотеп IV даже учредил новое жречество в честь Атона, наделив его куда большей властью, чем та, которой обладали жрецы Амона. Выбирал же он «своих» жрецов из числа тех, кто отвергал неумолимо строгое соблюдение привычного культа.

Впрочем, Тэйе и Аменхотеп III, кажется, не осуждали своего сына за подобные действия. Более того, сам великий полководец Хоремхеб, главнокомандующий египетским войском, снискавший себе славу еще во времена царствования Аменхотепа III, вероятно, советовал Аменхотепу IV покинуть Фивы и отстранить от себя жрецов Амона, ставших слишком могущественными. Впрочем, тот же Хоремхеб позднее посоветовал новоявленному фараону вернуться в Фивы, дабы избежать возмущения великих жрецов Амона!

По сути, Аменхотеп IV провел самую настоящую реформу. Ни один другой бог не привлекал его так, как Атон: фараон даже написал во славу его пространный, восхитительный хвалебный гимн. Этот бог не обладал человеческим обликом. Его изображали в виде солнечного диска, что, должно быть, изумляло всех египтян, привыкших почитать богов, похожих на них самих. Более того: у этого бога не было ни жены, ни родни, тогда как у большинства других египетских богов была своя богатая жизненная история.

И тем не менее было бы ошибкой утверждать, что Аменхотеп IV отрекся от других богов в угоду Атону. Всю свою жизнь он делал подношения богу плодородия Бэсу, к тому же царская чета поклонялась и богине Хатор. Однако Амон стал первым божеством, впавшим в немилость. Аменхотеп IV действительно повелел уничтожить все изображения постылого бога. Сделать это оказалось не так-то просто! И все же изображения Амона исчезли из его храмов, равно как и из храмов фараонов. Зато жену Амона, богиню Мут, пощадили. Словом, все, что напоминало о фиванском боге, должно было исчезнуть как в Египте, так и в чужих землях. Задело взялись ремесленники. Сокровища, хранившиеся в храмах Амона, были изъяты и передарены богу Атону. Легко себе представить, как к подобным «бесчинствам» отнеслись великие жрецы Карнака, долгие годы правившие страной вместе с царями!

Между тем всему есть свое объяснение, и столь своеобразная форма «единобожия», навязанная всем Аменхотепом IV, который отказывался выезжать в чужие земли и сражаться за право остаться в своем городе – Ахетатоне, зародилась задолго до того, как Аменхотеп IV построил город бога Атона. Это божество было известно еще в эпоху пирамид, о чем свидетельствуют надписи с упоминанием его имени, найденные на севере Египта. Атона почитали наряду с другими богами, впрочем, не настолько многочисленными во времена Древней империи, как во времена Новой.

Приглашая к своему двору митаннийских царевен, Тутмос IV познавал азиатские верования. Его наложницы поклонялись одному главному божеству наподобие Ра. Другие народы, обосновавшиеся в Египте, тоже почитали единого бога. Хатшепсут, как мы уже знаем, поклонялась Амону больше, чем остальным богам, дерзнув полностью отречься от абидосского бога Осириса. Да и что может быть проще, чем отречься от верховного бога в угоду единому? Аменхотеп III тоже поклонялся Атону, как и его сын. Так что единственный «революционный» шаг Аменхотепа IV заключался в том, что он покинул Фивы и создал целый мир вокруг солнечного бога. Поэт говорил в нем вместо политика.

Аменхотеп IV, чье имя происходило от имени бога Амона, не мог сохранить его за собой, поскольку он поклонялся Атону и разрушал статуи Амона. Посему Аменхотеп IV решил наречься именем, более соответствовавшим его новым привычкам и верованиям. Он не только призывал всех египтян величать его исключительно так – Эхнатон, но и запрещал произносить его прежнее имя. Зато Нефертити сохранила свое имя: фараон не видел надобности его менять. Своим дочерям он тоже дал имена, производные от Атона: Меритатон, Макетатон, Анхесенпаатон, Нефернеферуатон, – имена же еще двух его дочерей происходили уже не от солнечного бога Атона, а от Ра – Солнца!

Преемник Аменхотепа IV Сменхкара также носил имя, производное от имени солнечного бога. Что же до Тутанхамона, его изначально звали Тутанхатон, потому что родился он в Среднем Египте. Вместе со своей супругой Анхесенпаатон они взяли себе новые имена, когда перебрались в Фивы – после того как закончилось царствование Сменхкары.

Жрецы Амона, понятно, не могли смириться с подобным поведением царя. И восстали. Да и придворных с сановниками, похоже, не прельщала жизнь в Среднем Египте – они только и помышляли, как бы скорее вернуться обратно в Фивы. Даже Хоремхеб, поначалу сподвигавший царя к отъезду в Ахетатон, стремился избежать конфликта с великими жрецами Фив. Он уже не поддерживал политику Эхнатона, проводившего все время в молитвах, за песнопениями и сочинением гимнов во славу Атона. Союзники и данники Египта никогда не видели фараона. Враги же Египта порой недоумевали: а жив ли этот царь вообще? Ведь до него все фараоны имели обыкновение выставлять себя напоказ, разъезжая по городам и весям, дабы утвердиться в собственном могуществе. Несмотря на увещевания Эйе и Хоремхеба, первых своих советников, Эхнатон не желал покидать Средний Египет.

Ко всему прочему, Эхнатон и слышать ничего не хотел о войне. Он не снаряжал военных кампаний все шесть лет, пока царствовал в Ахетатоне. Как и при его отце, когда тот состарился, изнемог и под конец жизни больше никуда не выезжал, союзники и враги Египта почувствовали, что у них развязаны руки, и начали своевольничать. В Азии противники Египта объединились и уже думали, какую бы выгоду извлечь для себя из царившего в Египте беспорядка. Нубийцы тоже не теряли надежды наконец одолеть своего извечного врага. Что до ливийцев, те уже мечтали когда-нибудь обосноваться на берегах Нила. Все эти народы, угрожавшие Египту, с радостью были готовы сойтись в схватке с фараоном, прослывшим трусом и избегавшим даже незначительных вооруженных стычек. Данники перестали платить дань. И такое положение вещей, конечно же, не устраивало доблестного военачальника Хоремхеба. Он-то как раз ратовал за то, чтобы Египет являл свое могущество везде и всюду. И фараону, стало быть, надлежало разъезжать по всему Египту и бывать за его пределами – в дружественных землях.

Между тем Эхнатона перестали интересовать и внутренние дела: ими, по его поручению, ведал Эйе. Видя, что их царь не рожден править, многие египтяне мало-помалу тайком склонялись на сторону великих жрецов Амона.

По поводу этой героини возникало множество споров. Сначала думали, что она дочь Тэйе и Аменхотепа III или даже дочь фараона от одной из других его жен – азиатки Гилухепы или ее юной сестры Тадухепы, которых царь Митанни отослал к египетскому двору в обмен на несколько золотых слитков. Впрочем, с наибольшей вероятностью Бакетатон все же следовало бы считать дочерью Аменхотепа III и Тадухепы. Согласно еще одному предположению, Бакетатон якобы была дочерью Тэйе от ее родного сына Аменхотепа IV. Однако же, если союз царицы с родным сыном в принципе и был возможен (так, например, в начале династии Яхмес-Нефертари сожительствовала со своим сыном Аменхотепом I), тем более что Аменхотеп III, возможно, был болен или даже уже скончался, – в нашем случае царица Тэйе вряд ли могла зачать от родного сына, хоть он и стал единственным фараоном. Ведь к тому времени она уже перешагнула тот возраст, когда ей можно было иметь детей!