Ну, писать больше не о чем. Целую тебя, Книппуша, не скучай, работай, веселись, если есть возможность.

Как идет пьеса Немировича? Нравится тебе?

Однако до свиданья! Обнимаю мою Книппушу.Твой Antonio. Если в Великом посту не будете играть в Петербурге, поедем в Италию. Хочешь?

А. П. Чехов – О. Л. Книппер

24 ноября 1901 г., Ялта

Деточка моя, скажи Немировичу, чтоб он поскорее прислал Горькому IV акт его пьесы [231] . Скажи, что это необходимо.

На дворе идет снег и дождь. У меня руки холодные, в кабинете пасмурно и холодно, писать трудно, пальцы как-то не слушаются, хотя термометр показывает 12 градусов тепла. И так будет всю зиму! То есть до конца апреля!

Горький устроился в Олеизе, был у меня; по-видимому, ему скучно. Занялся бы пьесой, да пьесы нет, Немирович не шлет.

Здесь, в Ялте, шли «Три сестры» – отвратительно! Офицеры были с полицейскими погонами, Маша говорила хриплым голосом. Сбор был полный, но публика ругала пьесу отчаянно.

В «Русской мысли» Потапенко в своей повести ругает Художеств. театр [232] .

Итак, просись не в Севастополь, а в Ялту. Милая дуся моя, уважь! Прошу тебя! Немирович эгоист, притом грубый; он велел тебе приехать к 20 августа, когда нечего было делать, и теперь все праздники будешь сидеть без дела – и я порву с театром, ничего не стану писать для него.

Скажи тете Лёле, что фотографию прислал бы ей с удовольствием, но – увы! – есть только ялтинские у меня, а они устарели, не годятся. Вот приеду весной, тогда возьму у Опитца и поднесу ей с какой угодно надписью. Пусть пока извинит. Лазаревский был вчера в третий раз, сегодня, кажется, уехал. Бальмонт тоже уехал сегодня. Елпатьевский уже был у вас, вероятно.

Поедем, собака, в Италию! Поедем! Поедем, пока есть деньги, а то, гляди, года через два-три уже нельзя будет разъезжать.

Обнимаю тебя, моя жена. Спи покойно, Бог тебя хранит.

Твой Antonio. Мать, когда я сказал ей, что ты приедешь на Рождество, обрадовалась и сказала: «Ну, слава Богу». Сегодня опять говорила об этом и просила написать тебе, чтоб ты приехала непременно.

О. Л. Книппер – А. П. Чехову

27-ое ноября, ночь, 1901 г., Москва

Здравствуй, дорогой мой, южный мой цветок! Как живешь? Как настроение? Ты меня не дразни, что приедешь в Москву в январе. Я этим живу и мечтаю об этом. А ты вдруг замолчал о приезде. Отчего? Поговариваешь ехать за границу. Не надо этого, милый мой. Ты будешь так далеко от меня! Когда я начинаю писать тебе, мне почему-то все кажется не важным и я теряюсь, и не пишу тебе многих пустяков, кот. все-таки наполняют и письма и жизнь. Но я думаю, что то же самое и с тобой. Когда нет главного, т. е. нашей совместной жизни, то остальное кажется мало интересным. Права я?

Я знаю, что ты томишься в Ялте, скучаешь, и одно меня только утешает, что здоровье твое в хорошем состоянии. Милый, пиши мне больше о своем самочувствии, не воображай, что это может надоесть мне, как ты говоришь всегда. Мне все близко и дорого, что тебя касается. M-meе Бонье говорит, что ты очень хорошо выглядишь и настроение хорошее было у тебя. Правда? Да я и по письмам чувствовала это. А в последних читаю что-то другое. Ты здоров?

Завтра будет письмо от тебя. Собака твоя все такая, только худеть начала. Ночи мне противны, без аппетиту ложусь. По утрам все пою, пока голос есть. Читать почти не приходится, и это меня нервит сильно. Мне так хочется увлечься какой-нибудь книгой. Антонка, дусик, ведь я буду знать, что ты напишешь новенького, буду? Ты мне пришлешь?

Мне так хочется прижаться к тебе, слышать стук твоего сердца, чувствовать тебя так близко, близко и потихоньку рассказывать тебе обо веем. И знать и чувствовать, что ты меня любишь, золото мое. Меня ведь никто так не любит, как ты, правда или нет? Как мы встретимся? Как поглядим друг на друга?.. У меня сердце лопнет. А ты будешь сдержанный и как будто ничего не волнуешься. Ты думаешь о том, как мы свидимся? Ты меня будешь крепко, вкусно целовать и обнимать? Как скверно жить без ласки…

Отыграли сейчас «Сестер» в 39-й раз. Лужскому лучше гораздо. «Штокман» прошел вчера с треском, после 5-го вызывали раз 20. «Сам» в насморке. Артему что-то опять нехорошо.

Ну покойной ночи, милый. Воздух у нас отличный в квартире, сухости не чувствуется, жары нет, приятно.

Целую крепко.Твоя собака

А. П. Чехов – О. Л. Книппер

28 ноября 1901 г., Ялта

«Я пишу скучно, однообразно, неинтересно…». Ты уж и забыла, что писала мне сии слова, дурочка моя. А я так люблю твои письма! Пиши и скучно, и однообразно, только, пожалуйста, почаще, а я за это буду присылать тебе картинки.

Как решила? Приедешь в Ялту на Рождестве или нет? Мне это нужно знать наверное.

У нас в доме холодно; печки, случается, бывают горячие, но тепла не бывает. У меня в кабинете обыкновенная температура +12 и редко бывает +13. Камина топить нельзя, потому что от камина у меня глаза болят. А при 12 градусах работать трудно. Злюсь только и больше ничего, хотя и знаю, что это глупо.

С каким удовольствием я теперь поговорил бы со своей женой, потрогал бы ее за лоб, за плечи, посмеялся бы с ней вместе. Ах, дуся, дуся!

Ну, Бог с тобой, будь жива и здорова, и весела. Пиши!Твой Antonio

О. Л. Книппер – А. П. Чехову

28-ое ноября ночь 1901 г., Москва

Напишу тебе хоть несколько слов, дорогой мой, чтоб ты каждый день имел письмо от меня. Сейчас очень поздно, и я сильно устала. Целый вечер волновалась в мамином концерте, а потом ужинали у наших, – и я как разбитая.

Почему второй день нет писем от тебя? Меня это мучает. Последние письма были тоскливые и вдруг – ничего. Меня это беспокоит. Здоров ты? Голубчик, любимый мой, не скрывай от меня ничего, что бы ни было.

Мысли и мечты о тебе помогают мне жить, заставляют бодрее смотреть на жизнь. Не сомневайся во мне, верь мне, что я люблю тебя.

Антонка, может, ты удерешь вместе со мной в Москву, если мне можно будет приехать? Проживешь здесь с месяц, и нам обоим будет легче. Что ты на это скажешь? Ответь мне, дусик. Твои письма стали неласковые.

В театре не была сегодня. Вишневский помогал мне в концерте продавать афиши, продали на 60 р. Концерт прошел хорошо. Было много народу. Самуэльсон играл.

Сегодня утром был у меня Петр Кожевников и привел свою жену. Противный он, не люблю. Воображает, что я заведу с ним знакомство. Завтра мы обедаем у Коновицер. Ну, кончаю, родной мой, близкий мой. Умоляю, пиши все о себе, всякую твою мысль, кот. заползает к тебе и будет мучить, пиши все откровенно. Когда мы будем вместе, неразлучны?! Так жить бессмысленно.

Целую тебя любовно, дорогой мой. Люби меня и вспоминай чаще.Твоя Оля.

А. П. Чехов – О. Л. Книппер

30 ноября 1901 г., Ялта

Книппуша моя милая, умница ты моя, я жив и здоров, чувствую себя сегодня недурно; и погода великолепная, солнечная, а вчера была буря, дождь, ломало деревья.

Гостиницы в Севастополе отвратительные, подлые; если, допустим, 21 декабря ты приедешь в Севастополь, то 21-го же будешь и в Ялте. Приезжай, моя милая, умоляю тебя! Я очень скучаю, так скучаю, что совсем не могу работать, а только сижу и газеты читаю. Будущую зиму я буду жить в Москве во что бы то ни стало, что бы там ни говорили доктора. Или под Москвой, где-нибудь на даче, в Царицыно или Химках.

Скажи Маше, чтоб она привезла: 1) фартуков для прислуг, 2) белых тесемок для белья, 3) черных тесемок подол подшивать, 4) перламутровых пуговиц для белья. Это продиктовала мне мать.

Вчера у меня был Горький. Он здоров, собирается написать еще одну пьесу. Живет он в Олеизе, где нанял дачу.

Получила ли открытое письмо с изображением Толстого?

О. О. Садовская мне очень нравится, она настоящая, неподдельная артистка-художница, очень талантливая.

Ну, дуська, Бог с тобой. Целую тебя без конца и радуюсь, что я женат на тебе. Приезжай, милая, хорошая, добрая моя немочка, актрисуля. Приезжай!Твой Antonio

А. П. Чехов – О. Л. Книппер