Я бы не смогла, даже если бы захотела. Глаза горели, но после нескольких жестких морганий я увидела выше череп, но на нем не было кожи. То, что его окружало, было слишком толстым и твердым, похожим на пластик…

Последняя часть головоломки встала на место. Это был не пластик. Это был белый обеденный стол, который стоял между мной и Эдгаром когда раздался взрыв. Что означало, что обугленный череп принадлежал Эдгару. Огонь, видимо, был таким сильным, что стол растаял, растекаясь вокруг него, как ужасный саван. Все это – плюс что-то еще из тяжелого, закрепленного под ним.

– Что случилось? – удалось просипеть мне. – Кто-нибудь еще пострадал?

Пожарный не ответил. Я спросила еще раз, но единственным ответом послужила замаячившая перед моим лицом кислородная маска. Затем развернулась бурная деятельность, подоспело еще больше пожарных, и они попытались убрать с меня мусор.

– Похоже, мебель вокруг нее растаяла, – пробормотал один из них, в его тоне ясно слышалось недоверие. – Как она может быть живой?

Я знала, что на это ответить, но это было наименьшей из проблем. Марти и Дон должны были вернуться к трейлеру после завершения шоу. Он стоял всего лишь в нескольких прицепах отсюда. Что если взрыв достиг и их тоже?

– Мой друг, карлик, – сказала я, хотя говорить было больно. – Его прицеп неподалеку. Кто-нибудь его видел?

Ответа не было, но они обменялись жалостливыми взглядами. Тогда я вспомнила слова, прозвучавшие, когда я очнулась. У нас тут одна выжившая! К боли, пронзающей меня, добавился страх. Марти был вампиром, но он не был огнеупорным. Только я. Что делать, если Эдгар был не единственным, убитым этим вечером?

Я приподняла голову под углом, пока частично не сдвинула в сторону кислородную маску. Затем, забыв о боли, я стала кричать так громко, как только могла, отчаянно надеясь, что он жив, и услышит меня.

– Марти! Марти, где ты?

Сильные руки вернули маску на место. Кто-то сказал, чтобы мне дали успокоительное. Я закричала с нарастающей тоской, и появилось еще больше медработников. Марти уже должен был прийти. Даже с учетом все других шумов он мог услышать меня. В отчаянии я закричала еще громче. Пожалуйста, Марти, пожалуйста, пусть с тобой все будет хорошо!

Внезапно людей, обступивших меня, с нечеловеческой силой отодвинули в сторону и путь расчистился. Спасатели замешкались, увидев вампира, опустившегося на колени рядом со мной.

– Лейла, ты жива, – выдохнул Максим.

Он начал говорить что-то еще, но слух исчез и бархатистый вкус наполнил мой рот. Последним, что я видела, были глаза, ставшие пылающе-зелеными, когда он встал и обернулся.

Когда я очнулась, я не почувствовала боли. Ужасная вонь все еще оставалась, словно кто-то пережарил жаркое и втер в меня. Я закашляла, с облегчением отмечая, что легкие больше не сжимали кулаками. Затем я открыла глаза. Мой взгляд нашел стены цвета старой горчицы. Некрасиво, но лучше, чем обугленные черепа. Я повернулась, окинув остальную часть крошечной комнаты одним быстрым взглядом. На противоположной кровати светловолосый вампир смотрелся еще более крупным и внушительным. У меня было так много вопросов, например, почему я голая под одеялом, но мой главный вопрос не изменился.

– Марти. Он…? – Я не смогла закончить фразу.

– Он ушел, Лейла.

Тон Максима был нежным, но слова ударили меня сильнее, чем линия электропередачи, которой я коснулась в свои тринадцать. Я с силой сделал вдох, и он закончился рыданием. В то же время что-то темное поднялось внутри, заставляя заискриться правую руку. Я хотела сделать гораздо большее, чем просто кричать. Я хотела наброситься на Максима со всем напряжением, имевшимся во мне, за столь ужасную вещь, которая не могла – не могла! – быть правдой. Но все, что я смогла сделать – это бороться за контроль, впитывая известие, что мой лучший друг мертв.

Максим не пытался утешить меня. Он мог ощущать угрозу от моей руки или же его искренне не волновало, как я себя чувствовала. Потом, когда мои рыдания стихли, подозрения прорвались сквозь горе.

– Что случилось? И что ты тут делаешь? Ты должен был уже вернуться в Румынию!

Его рот скривился.

– Я не стою за взрывом, если это то, о чем ты подумала. Если бы это сделал я, я бы убил тебя, когда увидел, что ты выжила. То, что ты жива, доказывает, что это был не я.

Ток все еще пульсировал в моей руке.

– Кто за этим стоит?

– Я не знаю.

Максим встал и начал расхаживать от стены к стене. Это было трудно, учитывая его размеры и длину комнаты. Его одежда была разорвана и испачкана сажей, что заставило меня задуматься еще раз, почему он оказался на месте именно тогда, когда раздался взрыв.

– Пожарный сказал, что произошел взрыв газовой линии, – продолжил он. – Они считают– это случайность. Поскольку она протекает рядом с прицепом. Сомневаюсь, что и рядом с трейлером Марти тоже.

– Но зачем кому-то убивать Марти? – вспылила я.

Он повернулся, и угрюмо посмотрел мне в глаза.

– Не думаю, что они хотели именно этого.

Взрыв предназначался мне? Если так, то это почти сработало. Несмотря на мою огнестойкость, я была почти мертва. Максим, должно быть, дал мне своей крови, чтобы исцелить.

– Если кто-то хотел меня убить, то почему они просто не выстрелили мне в голову? – спросила я. Горе заставило мой голос звучать скучающе.

– Должно быть, они хотели, чтобы это выглядело, как несчастный случай.

Я протерла глаза. Слезы не помогут мне выяснить, кто убил моего лучшего друга.

– Что об этом думает Влад?

Максим замер и повернулся, его лицо омрачил непонимающий взгляд.

– Я не сообщал ему о взрыве, не говоря уже о том, что ты его пережила.

– Почему нет? Мы расстались, но я сомневаюсь, что он будет рад услышать, что кто-то пытался меня убить.

Максим ничего не ответил. В его закрытых, немного грубых чертах лица я увидела жалость. И поняла.

– Нет, – прошептала я. – Он не стал бы.

Максим выдал мрачное фырканье.

– О, ты унизила его так сильно, как не делал никто со времен, когда Шилагай подстроил его смерть много веков назад. И ты уже видела, как Влад отреагировал на это.

– Я его унизила? – Если бы я не была столь потеряна из-за смерти Марти, я бы рассмеялась. – Я сказала Владу, что полюбила его, только чтобы узнать, где всегда буду занимать место в его жизни – всего лишь на несколько ступеней выше «бессмертной любовницы».

– Это правда, – ответил Максим без колебаний, – но это больше, чем он предлагал кому-либо из других любовниц. Но ты ему отказала. А затем ты посмела оставить его.

– Посмела? – повторила я в недоумении.

– Ни одна женщина никогда еще не оставляла Влада. Синтиана, его возлюбленная до тебя, после завершения их связи даже попыталась соблазнить Шрапнеля, чтобы вызвать ревность Влада,

– И что с того? – не могла я не спросить.

– Ему было все равно, хотя он лишил своей защиты Синтиану, поскольку она безжалостно использовала Шрапнеля ради собственной выгоды,.

– Как долго Влад был с ней?

Максим задумался на мгновение.

– Около тридцати лет.

Я не поверила.

– Это же больше, чем я прожила! Если Влад вышел из таких отношений, не оглядываясь назад, то меня он скорее всего уже забыл.

Максим наклонился, чтобы взглянуть на меня, прежде чем возобновить разговор.

– Тоже вероятно. Независимо от того, что он сделал или чувствует к тебе, твой двойной отказ будет жечь его в течение многих лет.

Достаточно, чтобы возжелать моей смерти? Эта мысль заставила меня почувствовать себя тонущей жертвой, которую окунали снова и снова.

– Предположим, Влад действительно хочет меня убить. Я сомневаюсь, что он был бы столь труслив, чтобы подстраивать взрыв газопровода, когда он мог бы убить меня, пока я была все еще в его замке.

– Да, но тогда ему пришлось бы убить Гретхен и твоего отца тоже, что будет выглядеть излишне эмоционально с его стороны. – Усталый цинизм сменил жалость на его лице. – Эмоциональность рассматривается как слабость среди вампиров. Влад знает, что его враги начнут нападать на него как волки, если заподозрят в нем слабость.