Происхождение донских казаков давно хорошо описано советскими историками: крестьяне южный губерний, спасаясь от непосильного гнета помещиков, бежали на Дон. Ну что ж, так действительно было при царе Петре, ну, при Алексее Михайловиче. А как мог крестьянин, и пусть даже сотня крестьян, бежать на Дон при Иване IV или Василии III? Ведь в XV — начале XVII в. южнее Белева, Одоева, Тулы и Рязани начиналась Дикая степь, а от Тулы до Нижнего Дона — свыше 750 километров! Что есть, что пить и как уберечься от татарской конницы?

Что же касается волжского казачества, то создается впечатление, что его возникновение вообще не интересовало наших историков. А ведь Иван IV, взяв Казань, уже через год послал отряды вниз по Волге для борьбы с казаками.

Мы мало что знаем о том, что происходило на Средней и Нижней Волге между 1489 и 1552 гг. Известны только перемещения больших орд. Так что мы никогда не узнаем подробностей появления хлыновских ушкуйников на Средней Волге в 1489–1491 гг. Но могу с уверенностью сказать: они были. Нетрудно догадаться, что, нуждаясь в пополнении своих рядов, хлыновцы освобождали православных рабов в Орде и вместе с ними составили костяк волжского казачества. А с Переволоки на Волге 70 километров и до Дона!

Любопытную деталь я обнаружил в интересной книге саратовских краеведов В.М. Цыбина и Е.А. Ашанина.[163] На странице 24 они утверждают, что в 80-х гг. XVI в. царские стрельцы поселились на месте, где в 1590 г. будет основан Саратов, где волжские казаки разгромили «татарское селенье Увек». Но ордынский город Увек, находящийся в данные момент в черте города Саратова, по данным археологов, прекратил свое существование в конце XV в., и больше там никто не селился. Авторы об этом не знали, но зато они хорошо изучили предания волжских казаков. Возникает вопрос: а может, это смещенный в хронологии рассказ о разгроме ушкуйниками Увека в XV в.? В нашем эпосе подобное бывало не раз. Вспомним, как в былинах об Илье Муромце князь Владимир Ясное Солнышко сражается со злыми татарами. Тут смещение на два с половиной века, а в случае с Увеком — всего на век-полтора.

Замечу, что я не первый пишу о связи ушкуйников с волжскими и донскими казаками. Так, еще в 1915 г. известный историк казачества Е.П. Савельев писал: «Вот в этих-то местах, согласно памяти народной, выраженной в песне волжско-донской вольницы — "Как пониже-то, братцы, было города Саратова, а повыше-то было города Камышина, протекала Камышинка река…" и нужно искать первые становища хлыновцев, бежавших от порабощения московских князей. Торговые караваны давали случай этой вольнице приобретать "зипуны", а пограничные городки враждебных Москве рязанцев служили местом сбыта добычи, в обмен на которую новгородцы могли получать хлеб и порох».

 В XIV–XV вв. московские летописцы пытались всячески очернить ушкуйников и новгородцев вообще, называли их разбойниками, крамольниками и т. д. А вот потом о деяниях ушкуйников было велено просто забыть. Упоминаний о них нет ни в школьных, ни в университетских учебниках XIX–XX вв. Тот же С.М. Соловьев в твоем огромном труде «История России с древнейших времен» отводит ушкуйникам лишь несколько абзацев и без всяких комментариев. Авторы множества романов о временах Дмитрия Донского, как, например, Ю. Лощиц, М. Каратаев, зло и оскорбительно отзываются об ушкуйниках: мол, мешали генеральной и прогрессивной линии товарища Ивана Калиты и его героического внука.

Итак, на Руси ушкуйники были забыты окончательно. Но их никогда не забывали татары. Другой вопрос, что при царе и большевиках писать об этом было нельзя. Но вот с 1991 г. практически ни один труд татарских историков не обходится без проклятий по адресу ушкуйников. Татарские художники рисуют полотна, где изображают схватки их предков со злодеями ушкуйниками. Вот, к примеру, монография Альфреда Хасановича Халикова («Монголы, татары, Золотая Орда и Булгария», Академия наук Татарстана, Казань, 1994). Ох, как не нравятся автору «разбойные походы новгородских ушкуйников, например, в 1360, 1366, 1369, 1370, 1371 гг.». «1391–1392 гг. — массированный поход новгородцев и устюжан на Вятку, Каму и Волгу, взятие ими Жукотина и Казани».

«Грабительские походы русских ушкуйников, начиная с 1359 года постоянно снаряжаемые против Булгарского улуса, привели булгарские земли на грань опустошения и разорения. Так, на надгробии 55-летнего Инука, найденном в Булгаре, хотя и невозможно разобрать, от чьей руки он погиб, но вряд ли вызывает сомнение, что это были ушкуйники. Такие камни характерны и для времен Казанского ханства, там прямо указано, что покойник был убит во время "нашествия русских"»[164].

На реке Каме татарские археологи обнаружили город Кашан, состоявший из двух городищ. Кто его разрушил? Конечно, ушкуйники в 1391 г., как утверждает тот же Халиков.

Из трудов казанских историков можно составить длинный список булгарских городищ, уничтоженных русскими в XIV в.

 Почитаешь казанских историков, и становится ясно, что ушкуйники просто жить не давали миролюбивым труженикам Золотой Орды. Ну что ж, каждый историк волен по-своему оценивать те или иные события. Но почему у наших надутых и важных историков с Воробьевых гор память отшибло в вопросе об ушкуйниках, как, впрочем, и во многом другом?

Во всех советских учебниках истории говорилось, что Дмитрий Донской на Куликовом поле «переломил хребет Золотой Орде». Я уже в 5-м классе недоумевал: как можно прожить 100 лет с переломленным хребтом?

С конца XIV в. на территории Золотой Орды уже было три-четыре государственных образования, и шли бесконечные войны между ханами. Что же помешало Московскому государству освободиться от проклятого ига? Помешали как раз «собиратели Руси» — московские князья, попы и кучка бояр, намертво вцепившиеся в «татарский батог» ради своих корыстных интересов.

Возможно, часть читателей попрекнет автора: как можно наиболее прогрессивных деятелей начала XV в. записывать в ордынские агенты влияния? Нет, ни в коем разе они не были татарскими прихвостнями. Они с большим удовольствием поменяли бы статус улусников на подданство великого князя Литовского. Ради власти и денег они были готовы служить кому угодно. Разумеется, последующие царские, а затем и советские историки сделали все, чтобы никто не узнал правду об этих гнусных сделках.

А теперь расскажу об одной романтичной истории. В 1383 г. Дмитрий Донской оставил в Орде хану Тохтамышу заложником своего сына Василия. Но в конце 1385 г. четырнадцатилетнему княжичу вместе с несколькими дружинниками удалось бежать.

Как ни принижали большевики роль личности в истории, а ведь именно отдельные личности на столетия определяли развитие одной страны, а то и мира в целом! Одна меткая татарская стрела, выпущенная в спину княжича Василия Дмитриевича, в корне бы изменила русскую историю. Мы не получили бы двух слабых и тугоумных Василиев (I и II), управляемых московскими боярами, не было бы тридцатилетней кровавой гражданской войны на Руси. Московским князем стал бы Юрий Дмитриевич — храбрый воин, мудрый стратег и политик. С ордынской зависимостью было бы покончено в самом начале XV в. Но, увы, увы…

А пока целый и невредимый Василий Дмитриевич драпает из Орды, причем, обманывая погоню, устремляется на юг, в Молдавию к воеводе Петру. А оттуда он попадает в Великое княжество Литовское ко двору Витовта. Мудрый князь познакомил свою четырнадцатилетнюю дочь Софью с княжичем. Как и вся литовская знать, княжна прекрасно владела русским языком и исповедывала православие[165].

После нескольких встреч юная пара решила обручиться. Витовт для порядка поломался, а затем уступил слезам дочери. Василий и Софья обменялись перстнями и нательными крестиками, и наш княжич в теплых санях под эскортом литовских дружинников отправился домой. В Москву он прибыл 19 января 1388 г., а всего через 16 месяцев, 19 мая 1389 г., скончался великий князь Дмитрий Иванович.