Но Марк прекрасно понимал, что доверие девушки к нему подорвано очень серьезно и делиться с ним происходящим она не будет.

Понтифик встал, прошел в бару и налил себе вина. Выпил залпом, налил еще немного. Алкоголь на него почти не действовал и сейчас Марк этому лишь обозлился. Недоверие Лины, ее откровенное избегание мужчины и ярое нежелание прислушаться к его словам начинали уже откровенно раздражать понтифика.

По привычке без стука в кабинет вошел Филипп. Высший оторвался от своих тягостных размышлений и перевел мрачный взгляд на ученика.

- Я видел Лину, она заходила к тебе? - спросил Фил, плюхнувшись в кресло и кладя ногу на ногу.

Марк нахмурился еще сильнее и со стуком поставил бокал на стол.

- Да, заходила.

- И?

- Для тебя есть задание,- Марк не стал отвечать на очевидный вопрос Фила, переводя разговор на другую тему, - Ты обязан найти максимально подробную информацию вот по этому смертному.

Он бросил Филу через стол листок бумаги, на котором записал данные Ланевского.

Парень взял листок, прочитал и удивленно поинтересовался:

- Кто это?

- Бывший муж моей Лины. Она просит для него обращения.

Фил присвистнул.

- Ну дела! И ты согласился?

- Фил! - резко одернул ученика Марк, - твоя задача - найти за оставшиеся пять дней по нему всю информацию, что сможешь. Я убежден, что он далеко не так чист на руку, как о нем рассказала мне Лина, поэтому поднимай все - фальшивые документы, взятки, ложные договора, офшорные счета, даже неоплаченный штраф за превышение скорости. Дай мне хотя бы одну минимальную зацепку, и я самолично удавлю его.

- А почему ты не хочешь взять его за попытку попасть в список?

- И отправить вместе с ним к Дитриху мою Лину? - Марк язвительно поднял бровь, - Если он заставляет ее идти ко мне с таким требованием, значит у него есть, чем шантажировать Лину, и я буду искать, чем именно.

- А ты не думаешь, что она сама могла…

Марк раздраженно уставился на ученика.

- Лина?!

Фил опомнился.

- Но чем он может ее шантажировать?

- Не знаю, - рявкнул Марк, - И если я не найду, чем он ее держит, то удавлю скотину хоть за незаконную парковку!

Когда Филипп ушел, понтифик долго смотрел в одну точку. Какая-то невнятная, неоформившаяся мысль билась в голове, но ухватить ее точно Марк не мог.

Что-то он упустил из виду. Что?

Он машинально вытащил из ящика стола медицинскую карту девушки после декабрьского медосмотра. Перелистывал бумаги, не останавливаясь ни на чем конкретно. Взгляд зацепился за запись хирурга. Память услужливо подкинула картинку, когда его Лина сидела на скамейке в приусадебном парке и рассказывала ему о своем детстве. Марк еще раз вчитался в запись врача и только сейчас он понял, что же его в ней напрягло.

…

Вернувшись домой, девушка сразу же набрала телефон бывшего мужа, чтобы сбросить с плеч этот груз. Вадим обрадовался, стал снова засыпать Лину скабрезными комплиментами и пошлыми намеками на то, каким образом ей удалось так быстро решить этот вопрос. Она не реагировала, лишь искренне надеялась, что в ближайшее время о нем больше не услышит.

Лина прекрасно понимала, что Марк будет изучать биографию Ланевского до мельчайших деталей. Хотя, что там можно найти за оставшиеся несколько дней? Наверное, только сверху покопаться в официальной информации.

Она, конечно, могла рассказать, чем брак был для нее на самом деле, но чем она докажет? Доказательств не было. Единственный человек, который был полностью в курсе, умер. Документы либо подделаны и лежат у Вадима в каком-то сейфе, либо уничтожены. В то время очень “удачно” погорели и отделение милиции, и больничные архивы, а всем остальным Вадим попросту закрыл рот деньгами. Он много на это дело потратил, очень много. Потому что знал, что потеряет в противном случае.

Понедельник, день церемонии, началась у Алины с черной депрессии.

Она все надеялась втихоря, что Вадиму откажут, что нароют что-то против него и он позвонит девушке в бешенстве, что его выкинули из списка.

Но не позвонил.

Значит, не нашли. Это хорошо?

Сегодня Ланевский станет вампиром, а значит, он будет сильнее, быстрее, во всех смыслах опасней для нее. При этом сохранит возможность шантажа. И она сама это допустила.

…

А почти перед окончанием рабочего дня позвонил Марк. Девушка старалась забыться в работе, хотя вокруг только и разговоров было, что о сегодняшней церемонии, поэтому, когда зазвонил телефон, она автоматически подняла трубку и поздоровалась.

- Живо ко мне! - Марк не ответил на приветствие, только бросил эту фразу резким, злым голосом, и отключился.

Девушка похолодела.

Узнал. Наверняка узнал! Либо все-таки сам докопался, либо этот урод Вадим поделился содержимым сейфа.

Она начала медленно собирать сумку. Не ехать нельзя, зная понтифика, можно предположить, что если ее не будет в резиденции в течение часа, то он пришлет за ней кого-то из подчиненных. Да и смысл не ехать, оттягивать грядущее?

Глаза наполнились слезами.

Не плакать! Не плакать!

Что реветь-то? Слезами делу не поможешь!

Не плакать!

Мысленный приказ самой себе и допитый до конца чай помогли чуть успокоиться и загнать слезы подальше. Сейчас главное - ее выдержка.

В конце концов, Марк - мужчина умный, она ему все расскажет, может быть, он и поверит ей.

“Ага, - в голове сразу проснулся саркастический внутренний голос, как же она его ненавидит порой. За честность, - Поверит! Разбежалась! Ты ж сама видела те фотографии, ты сама бы поверила, что это все обман?”

“Нет, - тихо ответила, - Не поверила бы.”

“Вот-вот. А все туда же, хочешь какой-то вшивой справедливости! Сама виновата, надо было проследить, что Ланевский все уничтожил, а ты? Поддалась на его честное слово? Не захотела больше его видеть? Вот теперь насмотришься! Так что, готовься, дорогая моя, ко второй части марлезонского балета, антракт затянулся лет на шесть.”

До резиденции она добралась на удивление быстро. Вяло постучалась в дверь его кабинета и, дождавшись приказа войти, медленно открыла дверь, робко глядя в щелку.

Марк грозно глянул на нее, кивком головы указал на кресло, и достал из ящика кипу бумаг.

Злой, очень злой.

- Знаешь, что это?

Лина судорожно вздохнула. Знакомый конверт.

- Значит, знаешь, - он вытащил фотографии и стал лениво их пересматривать, - Не хочешь рассказать об этом подробнее?

- Откуда они у тебя? - горло внезапно пересохло и очень захотелось пить.

- Твой бывший муж поделился, - он бросил на девушку злой взгляд.

Алина откинулась в кресле на спинку, обреченно глядя на мужчину.

А петелька-то затянулась намного раньше, чем она думала.

И тут на нее напала полная безнадежность, как будто она уже спрыгнула с моста с подвешенным камнем на ногах и сейчас летит вниз, в самую глубь воды, чтобы больше не подняться.

Выплыть она уже не сможет.

Девушка подняла взгляд на Марка. От его недавней грусти не осталось ни следа. Понтифик был такой холодный, такой презрительный.

Как будто прикоснулся к чему-то грязному, мерзкому, отталкивающему.

К ней.

- Раз поделился, значит, сказал, что это и откуда, - тихо произнесла девушка, отводя взгляд. Лучше не смотреть.

- Сказал, - согласился тот, - А я хочу и от тебя услышать.

- Что услышать? Мои оправдания? Что я шлюха и алкоголичка? Ну, так вот, смотри, у тебя доказательства все на руках, - внезапно обозлилась Лина.

Марк отбросил фотографии на стол, как грязную тряпку. Девушка пробежалась по ним взглядом.

Какие знакомые. А казалось, что за шесть лет она полностью забудет, что на них изображено.

Пошлые, вульгарные.

Порнографичные.

На одной обнаженная Лина сразу с тремя, на другой всего с одним, но в такой позе, что…

И ее лицо, ее глаза, где-то пустые, где-то полубезумные. И - алкоголь, тут и там валяются бутылки с водкой, джином, виски.