— Хорошо. Я выскажу свое мнение завтра.
Филипп кивнул.
— Завтра же и начнем работать.
Дейзи снисходительно вздохнула. Спорить с Филиппом бесполезно. К тому же она действительно заинтересовалась его творчеством.
А может быть, самим художником? — вдруг предположила Дейзи. Глупости. Я всего лишь не — желаю упускать случай побывать в мастерской живого художника. Возможно, Филиппу Лабардини суждено стать новым Ренуаром или да Винчи. В таком случае у нее неплохая перспектива стать второй Моной Лизой. Чем черт не шутит. Вдруг и возле ее портрета будут стоять охранники, отгоняющие возбужденную толпу от ограждения и запрещающие даже фотографировать ее безукоризненное и бесценное изображение?
Дейзи настолько замечталась, что не заметила, как Филипп расплатился и поднялся со своего стула. Она очнулась, лишь когда он коснулся рукой ее плеча.
— Дейзи, ты не хочешь уходить?
Она осмотрелась по сторонам так, словно проснулась в незнакомом месте после дружеской вечеринки.
— Извини, я очень устала за день. Буквально засыпаю, — извиняющимся тоном произнесла Дейзи, поднявшись из-за стола.
— О, может быть, тогда я вызову для тебя такси? — Филипп усмехнулся. — Не хотелось бы потерять тебя по дороге.
— Нет, в такси я точно усну. Мотоцикл несколько... хм, мобилизует меня.
Филипп рассмеялся и слегка обнял ее за талию. Они вышли из ресторана, как влюбленная парочка. Молодец, Дейзи, видел бы тебя сейчас Алекс! — упрекнула она себя. Хотя... жаль, что этот мерзавец не встретился нам на пути. Вот было бы здорово посмотреть на ошарашенное выражение его лица! Он наверняка думает, что я схожу с ума от горя и без конца рыдаю. Не тут-то было: Дейзи Экрейд не прольет больше ни одной слезинки из-за Алекса. Вокруг полно мужчин...
Она повернула голову и вновь столкнулась со взглядом Филиппа. Однако на этот раз Дейзи вовсе не хотелось провалиться сквозь землю от этого пристального, изучающего и пронизывающего до самых костей взгляда. Напротив, Дейзи готова была смотреть в его бездонные глаза целую вечность, погружаясь и отражаясь в них. Они с Филиппом замерли посреди тротуара и, не отрываясь, смотрели друг на друга так, словно впервые разглядели по-настоящему.
Первой с внезапным наваждением справилась Дейзи. Она тряхнула головой и, натянуто улыбнувшись, сказала:
— А где наша карета?
— Превратилась в тыкву, — в том же шутливом тоне ответил Филипп, хотя их глаза говорили на своем, тайном языке.
Дейзи осмотрелась по сторонам.
— Мм, не вижу. Тот? — она указала на один из многочисленных мотоциклов, припаркованных на специальной площадке у ресторана.
Филипп отрицательно помотал головой.
— Их так много! Никогда бы не нашла твой, — призналась Дейзи.
— Труднее разглядеть именно то, что находится ближе всего, — философски изрек Филипп, указав на ближайший к ним мотоцикл.
Дейзи внимательно посмотрела на Филиппа.
Между ними действительно что-то произошло. Она еще пока точно не определила, но что-то, несомненно, существовало. Щелчок, ниточка, телепатическая связь — люди называют это по-разному, однако суть остается неизменной.
Теперь Дейзи смотрела на Филиппа совершенно иными глазами, нежели в самолете. А может быть, это всего лишь действие красного вина? Да, так и есть, успокоила себя Дейзи. Я слишком много выпила, вот и начала засматриваться на мужчин. Плюс нервы, усталость, переизбыток впечатлений, потрясений и удивлений. Последние, кстати, были самым непосредственным образом связаны с новым знакомым.
С Другом.
7
— Осторожнее поднимайся. Здесь дурацкая лестница, — предупредил Дейзи Филипп. — Возьми меня за руку.
— Нет, я сама...
Не успела Дейзи закончить фразу, как ее нога подвернулась — что-то хрустнуло, скрипнуло, и она едва не полетела вниз. На счастье Дейзи, Филипп был начеку и поймал ее.
Он улыбнулся.
— Вот видишь, до чего может довести твое упрямство и игра в самостоятельность. Только не говори, что убежденная феминистка.
Дейзи покачала головой. Она все еще была потрясена. Господи, если бы она сломала ногу, то все пребывание в Париже было бы испорчено. Она пошевелила пальцами. На перелом не похоже. Наверное, ей повезло отделаться растяжением связок. Впрочем, слабое утешение. Теперь о длительных пешеходных прогулках можно забыть. Нога горела так, словно Дейзи помешивала ею угли в пылавшем камине.
— Филипп, у тебя, конечно, не найдется льда? — без особой надежды поинтересовалась Дейзи.
Он озадаченно пожевал губами.
— Если не ошибаюсь, то в баре должен быть кусковой лед. Правда, я не заглядывал туда несколько месяцев. Его приспособила моя...
Он осекся, и Дейзи уцепилась за недомолвку. Почему Филиппу можно совать нос в ее личные дела, а ей в его — нет?
— Твоя любовница?
— Да. Ей вечно было жарко, и она таскала в мою студию бутылки с водой.
— Она тоже позировала тебе?
— Да. Я пишу только любимых женщин, — твердо и без тени смущения ответил Филипп и тем самым в очередной раз смутил Дейзи.
— Почему вы расстались?
— Причина номер два.
От Дейзи не укрылось, что Филипп напрягся, прежде чем ответить. Похоже, разговор был для него не из приятных. Дейзи благоразумно замолчала.
— Мы так и будем стоять или пойдем наконец дальше? — осведомилась она через пару минут шутливым тоном.
— Ты можешь идти сама? — обеспокоенно спросил Филипп, взглянув на отекшую лодыжку Дейзи.
— Думаю, что да. Не буду же я стоять посреди лестницы до скончания века.
— Следуй за мной. Осталось чуть-чуть.
До двери мансарды, на которой располагалась студия-мастерская Филиппа, действительно нужно было сделать шагов десять. Он отворил скрипучую деревянную дверь и пропустил спутницу вперед.
— Проходи. Чувствуй себя как дома.
Запах красок, растворителей, деревянных панелей и еще чего-то незнакомого ударил в нос. Дейзи поморщилась, и Филипп тут же побежал открывать форточки.
— Пришедшие сюда впервые всегда жалуются на то, что здесь невозможно дышать. Однако не проходит и нескольких часов, как они уже и не замечают запаха.
— Нет-нет, все в порядке, — солгала Дейзи, предчувствуя скорое появление головной боли.