— Тогда нужно действовать быстро. Дэна наверняка вздернут за убийство Брэндона. Всем известно, что это сделали его люди, а четверо, которые уже в тюрьме, вряд ли все возьмут на себя.

— Не понимаю, — раздраженно заговорил Феннер. — Зачем Мэйсону понадобилось убивать Брэндона, если Вэрни предупредил, что это не сойдет ему, с рук.

— Ты же знаешь Дэна, — покачал головой Гэйнс. — Пока не появился Вэрни, он был тут большим боссом. Маршал бросил ему вызов в присутствии девчонки Датча, и Мэйсон решил, что последнее слово должно остаться за ним, чего бы это ни стоило.

— Его влияние на судью Тинсли может помочь в этом случае? — спросил Феннер.

Гэйнс снова покачал головой.

— Нет, если только судья не хочет, чтобы его вздернули вместо Дэна. Вэрни заставил жителей Крида разобраться, что к чему. Они вдруг заметили, что абсолютно все добровольцы — это люди Мэйсона. И выходит, что Мэйсон держит в руках весь город. Теперь все вспомнили, что Брэндон выступил против Мэйсона после смерти Адамса. Еще они припомнят, на чьей стороне был Тинсли, который пару дней назад отпустил Конроя. Сложить все вместе не составит труда. Теперь они жаждут крови, и если не получат Конроя и Мэйсона, то доберутся до Тинсли. Судье это отлично известно. А он из тех, кто предпочитает быть живым трусом, чем мертвым храбрецом. Вэрни тоже понимает, что может столкнуться с людьми Мэйсона, и уже набрал себе дюжину помощников, которые патрулируют город.

— Другими словами, Дэн сделал нашу задачу в десять раз труднее, чем она была, — горько вздохнул Феннер. — Но выбора нет, и придется действовать. Ждать мы не можем.

— Я перекупил шесть заявок на Ласт Ган Ридж, — сообщил Гэйнс. — Датч пока не соглашается, но может, мне удастся уговорить и его.

— Только давай побыстрее, — поторопил его Феннер. — Я уезжаю в Дэнвер «утренним дилижансом. Вернусь через несколько дней. Вряд ли ты договоришься с Датчем, поэтому приготовь купчие на его четыре заявки и достань образец его почерка. Остальное я сделаю сам.

У двери он остановился.

— И позаботься, чтобы Конрой не сболтнул лишнего.

Гэйнс молча кивнул.

Когда Вэрни вернулся в офис, Джим Прайс уже возвратился с ранчо «Секл Бэлл», куда ездил сообщить семье Брэндона о случившемся. Кроме него в офисе сидел худощавый высокий незнакомец.

Едва Кэш вошел в офис, незнакомец встал и протянул руку.

— Маршал Клинт Вэрни?

— Чем могу служить? — Кэш пожал ему руку.

— Меня зовут Рой Мэхэм, — представился незнакомец. — Я ищу двух сбежавших заключенных. Уже четвертый месяц иду по следу. Думал, может вы сможете помочь. След теряется где-то в ваших краях, — он положил на стол два сложенных листа бумаги.

— Откуда они бежали? — спросил Вэрни, разворачивая листы.

— Из тюрьмы Диэ-Лодж, Монтана, — ответил Мэхэм.

Кэшу понадобилось все самообладание, чтобы не вздрогнуть, увидев на бумаге свой портрет. На другом листе, как и следовало ожидать, красовался Прайс. Надпись гласила: «Разыскивается живой или мертвый. Награда пятьсот долларов».

«Хорошо еще, что это скорее наброски, а не портреты, — подумал Кэш. — Сходство не такое уж большое».

Он покачал головой и вернул бумаги Мэхэму.

— Единственное, что мне знакомо, так это фамилия одного из них. У меня, как вы заметили, такая же. Да и рисунки неважные. Можно спутать с кем угодно.

— Какие есть, — вздохнул Мэхэм.

Вэрни повернулся к Прайсу.

— Мэхэм, это мой старший помощник Джим Смит. Джим, познакомься, это Рой Мэхэм.

Прайс, не протягивая руки, коротко кивнул.

— Как я понимаю, вы состоите на службе, — снова обратился Вэрни к Мэхэму.

— Да нет, я просто помогаю закону.

— Охотник за головами! — с отвращением уточнил Прайс.

Мэхэм вспыхнул.

— Ну и что, ведь наши интересы совпадают.

Вэрни покачал головой.

— Нет, Мэхэм. Мы состоим на службе, и нам платят деньги за работу. А людей вашего типа не интересуют закон и порядок. Вам нужны только деньги за голову человека. Что-то я не слышал об охотниках за головами, работающих бесплатно.

Мэхэм промолчал.

— Я не гоню вас из города, но будьте осторожны у нас в Криде. И если думаете поживиться здесь, то лучше забудьте об этом.

Мэхэм также молча повернулся и вышел.

— Если они напечатают наши настоящие портреты, то дело плохо, — заметил Вэрни, глядя ему вслед.

— Ты наверняка хотел сказать, что у меня будут неприятности, — отозвался Прайс. — Тебе нечего опасаться. Будет чертовски трудно доказать, что ты не Клинт Вэрни.

— Ну как там, на «Секл Бэлл»? Как семья Брэндона? — спросил Вэрни, меняя тему. — Честно говоря, не завидую твоей поездке.

— Приятного мало, — согласился Прайс. — Между прочим, жене, то есть я хотел сказать, вдове Брэндона лет восемнадцать, не больше. Двое детей, совсем еще малыши. Нелегко ей теперь придется.

— Она что, собирается остаться на ранчо?

— Сказала, что хочет попробовать. Хорошо, что у нее дельный управляющий. Он поможет ей справиться.

— Все равно, тяжело ей придётся. Восемь тысяч голов, ранчо, пастбища. Для девчонки слишком тяжело.

— Ничего, она девушка с понятием. Да и траур долго носить не будет. Красивая, как картинка из журнала.

— Похоже, ты сам на нее глаз положил, — с улыбкой прищурился Вэрни. — Ну что ж, красивая жена, дети, ранчо, где работы хоть завались — это как раз то, что может изменить всю жизнь.

Он взглянул на часы.

— Тинсли отложил заседание суда до двух часов дня. У нас как раз хватит времени, чтобы перекусить.

Суд начался ровно в два часа. Вэнс Конрой под охраной сидел в углу зала. Вэрни и Прайс расположились в первом ряду. Позади них зал был забит до отказа.

— Вэнс Конрой, — провозгласил Тинсли, — вам предъявляется обвинение в убийстве Мэйси Джонсон, танцовщицы из «Тэн Хай». Признаёте ли вы себя виновным?

— Нет.

— Тогда расскажите суду, что же произошло.

Конрой долго и путано излагал события того дня и наконец заявил, что девушка дала ему пощечину. В завязавшейся борьбе его револьвер случайно выстрелил.

— Может, я и наподдал ей немного, — признал он. — Но у меня и в мыслях не было убивать ее. Это была просто случайность, и никто не может доказать обратное.

Тинсли приказал ему сесть и кивнул Вэрни.

— Маршал, если у вас есть свидетели, то прошу привести их сюда.

— Свидетель только один, судья. Но он докажет, что Конрой лжец и убийца. Доктор Келлер! Подойдите сюда. Доктор, я просил вас осмотреть тело убитой и ее одежду, — громко продолжил он, когда Келлер встал и подошел к нему. — Расскажите суду, что вы обнаружили.

— Как вы все знаете, джентльмены, при выстреле из шестизарядного револьвера происходит вспышка, — начал Келлер. — Даже когда расстояние один-два шага, все равно вы получите ожог. Вэрни просил меня проверить, на каком расстоянии должен находиться человек, чтобы не получить ожог от вспышки выстрела или пороховой гари. Я взял револьвер Конроя, несколько белых простыней и у себя за домом провел эксперимент. Результат следующий: расстояние должно быть не меньше, чем полтора-два метра.

— Это все интересно, — нетерпеливо перебил судья. — Но что из этого следует?

— Я осмотрел тело убитой сразу после наступления смерти. На ней была белая блузка с вырезом и цветная юбка. Смерть наступила мгновенно в результате проникновения пули сорок четвертого калибра в сердце. Входное отверстие под левой грудью, но на белой блузке я не нашел ни малейших следов пороховой гари. Это означает, что стрелявший в момент выстрела находился, как минимум, в полутора-двух метрах от жертвы. Вывод ясен: Вэнс Конрой лжет, утверждая, что револьвер случайно выстрелил, когда он боролся с девушкой.

Гул голосов прокатился по залу. Судья ударил молоточком по столу, призывая к тишине.

— Благодарю вас, доктор Келлер. Итак, Конрой, ваши показания опровергнуты. Хотите ли что-нибудь добавить, прежде чем я оглашу приговор?

— Здесь только его слово против моего, — бешено крикнул Конрой, рванувшись с места, но Коллинз и Феллоуз быстро вернули его обратно.