Первый же файл, к которому он обратился, вызвал на его лице улыбку впервые за несколько дней. Феликс Сильвиан.

Зазвонил телефон, но Пирс не удосужился пересечь комнату и снять трубку.

Звонки следовали один за другим в течение минуты. Кто-то просто нажал кнопку повторного набора. В такой обстановке было невозможно сосредоточиться. Пирс выругался и пошел по комнате к телефонному аппарату.

— Да? — резко сказал он.

— Пирс?

— Да.

— Это Сюзи Миддлтон.

— Кто?

— «Избранные модели».

— Ах да, конечно. — Пирс взял телефон в руки и понес его к компьютеру. — Это срочно?

— Да. Я позвонила в неудачное время? — Приятный низкий голос звучал живо, располагая к себе деловых партнеров и вызывая симпатию. — Послушай, я буду краткой. Ты свободен сегодня вечером?

Пирс подавил готовый вырваться отказ и немного подумал. Это было бы неплохой сменой обстановки.

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что я хочу, чтобы ты кое с кем познакомился.

Теперь предложение стало еще более заманчивым.

Портия Гамильтон сразу обратила на него внимание и горячо пожелала, чтобы его пригласили для нее.

Она приехала позже, чем собиралась. В роскошной гостиной Сюзи около дюжины гостей пили по второму джин-тонику с кубиками льда и разговаривали достаточно громко, чтобы не было слышно урчания животов. Пирс стоял рядом с большим камином и выглядел одновременно настороженным и безразличным к разговорам присутствующих. Он был очень привлекательным мужчиной.

Внешний вид впечатлял — очки в тонкой красной оправе, синий пиджак и галстук такого яркого цвета, что он издалека бросался в глаза. Этот рыжеволосый мужчина напоминал Портии ирландского сеттера-чемпиона — надменного, ухоженного, великолепного и прекрасно это понимающего — рядом с украшенной бантами игрушечной собачкой.

Портия как раз рассказывала в очередной раз о причине своего опоздания одной энергичной обозревательнице, когда ей представили Пирса.

— Портия, мне кажется, ты не знакома с Пирсом Фоксом. — Сюзи тряхнула светлыми кудрями и положила руку ему на плечо, ее золотые браслеты зазвенели. — Пирс, это моя подруга, Портия Гамильтон. Она работает над статьями и интервью для журнала, так что будь с ней мил. Пирс — потрясающе хороший агент, Портия. Он представляет всех — от кинозвезд до глав крупнейших компаний — и заботится о том, чтобы его клиент не сходил с газетных полос или никогда в них не появлялся, в зависимости от того, с кем он имеет дело.

Оставляя их вдвоем, Сюзи ушла на кухню, чтобы проверить, все ли готово.

— Итак, вы рекламный агент? — спросила Портия, глядя ему в глаза. Они гипнотизировали ее — темные, бутылочного цвета и холодные, как мрамор.

— Что-то в этом роде. — Он посмотрел через ее плечо и поморщился, когда она закурила. — Я представляю в основном актеров, но делаю не только рекламу. Я нахожу для них работу.

На три четверти занимаюсь рекламой, остальное — это мое агентство.

— Это так необычно. — Портия заметила легкий среднеатлантический выговор, смягчающий звук его низкого сухого голоса. — Вы привезли эту идею из Штатов?

— Нет, это мое собственное открытие. — Пирс посмотрел на нее с легким раздражением.

— Вам удивительно подходит имя Фокс. — Портия чувствовала одновременно раздражение и очарование, исходившее от него. Ей приходилось вытягивать из него каждое слово, чтобы не возникло неловкого молчания.

— Да? — Пирс изобразил вежливый интерес. Такое направление беседы ему определенно не нравилось.

«О боже, я должен развлекать ее беседой», — мрачно подумал Пирс. Он уже жалел, что принял приглашение. Как только он вошел в дом Сюзи Миддлтон, она устроила ему настоящий допрос — ее интересовали дела Феликса Сильвиана. Феликс собирался подписать контракт с одним из клиентов Сюзи, немецким домом мод. Он должен был участвовать в рекламной кампании. Нельзя сказать, что Феликс считался профессиональной моделью: он работал редко и за большие гонорары. Избалованный дилетант, как и его отец, он бесконечно полагался на свой шарм, внешний вид, деньги и энтузиазм, которые обеспечивали ему доступ через все закрытые и охраняемые двери к наслаждениям привилегированного общества. Он легко преодолевал преграды, оставляя далеко позади более достойных претендентов, тративших годы на достижение своей цели. Желтая пресса любила его. Лучшие агентства, фотографы, маркетинговые директора и издатели журналов преследовали его. В Германии хотели, чтобы он представлял новую рождественскую линию товара, но Феликс тянул с ответом, так как Пирс сообщил, что нашел для него другую работу. На самом деле он ничего не нашел. Пирс намеренно уклонялся от прямых ответов Сюзи и чувствовал себя не в своей тарелке.

Повернувшись к Портии, он осмотрел ее без всякого интереса. Ей чуть меньше тридцати, решил он. Хотя иногда она вела себя как растерявшаяся школьница, впервые попавшая в бар. Она была очень худа — острые плечи с выступающими костями. Серое шелковое платье на бретельках едва касалось тела, обозначая его изгибы. На ее живом лице выделялись большие выразительные глаза с длинными угольно-черными ресницами, которые загибались кверху, как концы ленточки на подарке. У нее был изящный, немного римский нос и большой рот.

Без сомнения привлекательная, она была не в его вкусе.

— Вы давно знаете Сюзи? — отрывисто спросил он, раздумывая, сколько еще времени пройдет до тех пор, когда он сможет вежливо отказаться от кофе и отправиться домой под предлогом того, что ему нужно срочно позвонить в Австралию.

— Много лет, — призналась Портия. Понизив голос, она сказала: — Но при каждом таком вопросе нам приходится укорачивать это время в зависимости от того, насколько мы уменьшаем наш возраст.

Пирс почти улыбнулся.

— В школе она была в одном классе с моей сестрой Зоэ, — продолжила Портия. — Сюзи обычно заявлялась к нам на выходные, в тунике из марли и туфлях на высокой платформе. Однажды мой отец застал нас в садовом домике за курением травки и пришел в бешенство. Одному богу известно, каким образом она уговорила его присоединиться к нам. Потом он два дня не мог говорить. Жаловался, что у него ларингит. Сюзи великолепна.

Пирс напряженно улыбнулся. Чувствуя его дискомфорт, Портия быстро повернула ход беседы в другое русло и заговорила о надвигающейся королевской свадьбе. Казалось, взгляд Пирса стал еще более отсутствующим — его интерес к королевской семье ограничился помощью одному странному писателю опубликовать их биографию без своей подписи.

— «Elan» — это светский журнал, не так ли? — перебил ее Пирс, умышленно таким тоном, как будто едва слышал о журнале до сегодняшнего вечера.

— Вы правы, — осторожно ответила Портия. «Он ведет себя как мул, на которого надели новое седло», — подумала она.