— Множество фотографий аристократов и статьи о последних проделках Дая Левлина. — На его лице появилось пренебрежительное выражение. — Вы продаете выпуски журнала кому-нибудь еще, кроме стоматологических клиник?

— Нет. — Портия заставила себя улыбнуться. — Именно поэтому в год выходит всего четыре выпуска. Тогда в каждом номере будет что-то новое.

Как только к ним приблизилась другая пара, чтобы принять участие в разговоре, она воспользовалась возможностью и скрылась на кухне. Ей было необходимо поговорить со Сюзи.

— Ну как? — Сюзи засмеялась.

— Боюсь, что в последнюю минуту главный греческий бог исчез. Пирс вместо него. Только не говори мне, что он голубой, — взмолилась Портия.

— Нет. Боюсь, он женат. В очередной раз. — Сюзи лукаво улыбнулась.

Портия застонала:

— Ты решила, я в таком отчаянии, что готова стать постоянной любовницей женатого мужчины, так?

Сюзи пожала плечами:

— Все самые желанные мужчины женаты — это факт.

— Значит, твой женат. — Портия зажгла сигарету. — Эрнест Загадочный.

— Его зовут не Эрнест. — Сюзи вздохнула. За много лет постоянного любопытства со стороны Портии к ее личной жизни, она привыкла защищать мужчину, имя которого она отказывалась называть. — И ты прекрасно знаешь, что я никогда не преследую женатых мужчин. Кстати, я встречаюсь с ним на этих выходных. У нас воскресное утреннее свидание.

— Боже, как это волнующе. Расскажи еще что-нибудь.

Но Сюзи поспешно сменила тему разговора. Скрытность была ее характерной чертой.

— Тебе действительно так не понравился Пирс?

— Он выглядит божественно, — призналась Портия, — но он холоден, как замороженный палтус.

— Разговори его. — Сюзи забрала у Портии сигарету и выбросила ее.

— Что?!

— Соблазни его за ужином. Если у тебя получится, я приглашаю тебя в ресторан.

— Спасибо, но у меня нет желания быть униженной.

— Ты и не будешь. Кроме того, ты сделаешь мне огромное одолжение. — Сюзи сверкнула самой озорной улыбкой. — Мне хотелось бы иметь что-нибудь в запасе, когда появится мистер Уилли Фокс. Он пытается заполучить одного из моих лучших людей.

— Ни за что! Я не какая-нибудь шлюха, которую посылают выведать секреты во время войны, — прошипела Портия.

— А также, — продолжила Сюзи, игнорируя ее слова, — ты уже сходишь по нему с ума. Это бросается в глаза, как твое платье от Мошито.

Как всегда, Сюзи пригласила слишком много людей, чтобы можно было удобно разместиться в ее уютной столовой с панельными стенами из вяза. Но казалось, этого никто не замечал. Все со смехом протискивались в узкий шестидюймовый проход между столом и стеной, задевая картины и устраиваясь на своих местах, как акробаты, желающие уместиться в винную бочку. Стулья были принесены из других комнат, чтобы их хватило на четырнадцать человек, собравшихся вокруг длинного викторианской эпохи стола из красного дерева, который почти прогибался под тяжестью блюд, столовых приборов от Хилз и мерцающих свечей в стальных подсвечниках.

Пирс втиснулся в маленькое низкое кресло с кожаной спинкой, чувствуя себя карликом рядом с обозревательницей, от которой пахло духами от Шанель, и Портией Гамильтон, сидевших на нормальных стульях.

Пирс почувствовал себя крайне неуютно. На столе не было ничего, похожего на минеральную воду, лишь бутылки вина в таком количестве, что их содержимым можно было бы наполнить нефтяной танкер.

— У тебя все хорошо? Мне кажется, ты ужасно напряжен, — сказала Портия тихим голосом, поставив локоть на стол и подпирая голову рукой так, что ее пальцы касались лба. Она повернула к нему лицо, которое приняло забавное вопросительное выражение.

— Раньше я мог бы задать тот же самый вопрос, — резко сказал он. — Ты засыпала меня вопросами.

— Я нервничаю, потому что считаю тебя очень привлекательным, — честно призналась она. Ее серые глаза неотрывно смотрели на него. — И я пыталась понять, означало ли твое полное безразличие то, что я тоже тебе понравилась, или ты просто считал меня очередной истеричкой, которой уже за тридцать?

Пирс застыл, пораженный ее словами.

— И ты это выяснила?

— Как раз этим занимаюсь, — тихо сказала она, поднимая взгляд и улыбаясь Сюзи, которая несла к столу первое блюдо под восторженные восклицания гостей.

Когда суп из водяного кресса сменился на столе запеченной камбалой, рука Портии скользнула между бедрами мужчины, сидящего слева от нее. Само по себе это не было чем-то особенным. Рестораны во всем Лондоне полны людей, которые правой рукой едят и при этом намеренно не смотрят на человека, сидящего слева. Пальцы Портии нежно и умело пробирались по внутренней стороне бедер наверх. Когда они коснулись металлического язычка молнии на брюках и потянули его вниз, она положила в рот маленький кусочек хлеба и заговорила с сидящей напротив девушкой из рекламного отдела о том, как трудно установить плиту в квартире на первом этаже.

Пирс никак не показал того, что он ощутил движения ее руки. Однако когда за вторым блюдом последовал фруктовый салат, он сидел перед своей тарелкой, как вегетарианец, которому предложили жареную свинину. Он не отказался от кофе и не ушел домой под предлогом звонка в Южное полушарие. Вместо этого он медленно пил горячий кофе с молочной пеной, украдкой смотрел на женщину справа от него, и по его телу пробегала дрожь. Последний раз в подобной ситуации он оказывался много лет назад, когда у ворот школы его ждала мать. И никогда за двадцать семь лет активной половой жизни его не соблазняла незнакомка. Чувство беспомощности и нарастающего возбуждения нельзя было назвать только приятным, но оно опьяняло, как внезапное и стремительное падение на чертовом колесе.

Улыбаясь, Портия спросила, занят ли он на будущей неделе. Пирс видел движения ее влажного языка и розовых изогнутых губ. Ему захотелось попробовать их на вкус.

— Очень занят, — резко ответил он.

Портия отвернулась от него, убрав руку с его брюк, и взяла вишню из большой вазы с фруктами.

Когда Пирс пытался прийти в себя и незаметно застегнуть молнию, обозревательница, сидящая слева от него, похлопала его по плечу и спросила, что он думает о будущем британской киноиндустрии. Положив руку на стол, Пирс сделал глубокий вздох, а затем непроизвольно еще один, отчего ему показалось, что его легкие готовы взорваться.

Влажная надкусанная вишня через расстегнутую молнию брюк оказалась у него в трусах и совершала медленные движения вокруг головки его пениса.

Пирс сглотнул и посмотрел на женщину, устремившую на него вопросительный взгляд.