– Черт подери! – выругался Мейер. – Но давайте перебросимся хотя бы двумя словами. Теперь меня нагрузили со всех сторон. Мало дел в городе! Еще заставляют заниматься и укрепрайоном.

– Не гневите бога, Курт!.. Значит, вам доверяют!..

– Это доверие обходится мне очень дорого! К подпольщикам прибавились и партизаны.

– Сейчас все связано в один клубок, и нити идут в одно место, – заметил Т-А-87.

– Куда?

– Туда, куда вы посылали двоих.

– Но их судьба...

– Знаю! Они убиты.

Мейер помолчал.

– Все-таки очень жаль, что мы поторопились расстрелять стариков, – сказал он. – Они многое знали...

– Но они знали и меня, – ответил Т-А-87. – Нет, Курт, они все равно не сказали бы вам ни слова. Мой вам совет – задушите партизан голодом, тогда вам легче будет справиться и с подпольем!..

Вдруг оба притихли. Наверху послышалась возня и подозрительные шорохи.

Мейер схватился за револьвер.

– Что это?

– Это крысы, – усмехнулся Т-А-87. – Их здесь великое множество. Боюсь, что до вечера они отъедят мне нос.

Мейер ощупью поднялся на несколько ступенек и вдруг споткнулся.

– Дьявольщина! Тут можно сломать себе ноги!..

– Осторожней!

– Следите за моим окном, – сказал, достигнув верхней ступеньки, Мейер, – вы скоро мне понадобитесь.

– Хорошо!.. – донеслось снизу. – Дверь приоткройте осторожно. Посмотрите, нет ли кого-нибудь за порогом!..

В кромешной темноте мелькнула узенькая полоска света, который пробивался сквозь щель. Сжимая револьвер, Мейер подкрался к двери и прислушался. За ней было тихо.

Он приоткрыл дверь. В сумеречном свете темнели стены и груды камней. Мейер напряженно вглядывался в них. Нет, ничто не шелохнулось. Он перешагнул порог, все еще сжимая револьвер. Пусто!.. Он стоял, глубоко вдыхая свежий воздух и постепенно вновь приходя в себя.

Спрятав револьвер в кобуру, походкой старого, усталого человека он пошел знакомой тропинкой к машине, открыл дверцу кабины и нагнулся, чтобы сесть за руль. Лицо его вдруг испуганно исказилось. Он вскрикнул и отшатнулся.

В кабине сидел Блинов и, прищурившись, смотрел на него.

– Здравствуйте, господин Мейер, – приветливо сказал он. – Простите, что я без приглашения залез в вашу машину. Пришел сюда кое-что посмотреть, и вот – счастливая встреча! Решил, что вы не откажетесь меня подвезти.

– Конечно, конечно! – проговорил Мейер, с трудом беря себя в руки. – Но у вас странная манера пугать людей! Вы как будто устроили в машине засаду.

– Я хотел сделать вам сюрприз.

За каким делом сюда принесло Блинова? Задать такой вопрос Мейер не решился: тогда нужно самому объяснить, зачем он здесь. Мейер делал вид, что сосредоточенно возится с переключателем скорости. Когда он развернул машину и вырулил на дорогу, Блинов сам нарушил молчание.

– Как по-вашему, можно здесь кое-что восстановить? – спросил он. – Нам надо сохранить для армии триста тонн хлеба, а он гниет в амбарах, его крадут. Хорошо, если бы мы хоть часть элеватора привели в порядок...

– Да, это было бы неплохо. – Мейер искоса взглянул на Блинова.

Тот спокойно смотрел вперед на бегущую под колеса дорогу. «Притворяется, – подумал Мейер, – или действительно встреча случайна?»

– Впрочем, я ведь тоже приехал сюда на розыски, – наконец придумал он, – мне сказали, что здесь когда-то была своя электроподстанция и, возможно, сохранились моторы. Я переправил бы их в укрепрайон. Кстати, Илья Ильич, как со списками?

– Составлены.

– Сколько человек?

– Около семисот.

– Маловато. Эти тодтовцы требуют от нас тысячу.

– Нет, нет, – упрямо покачал головой Блинов, – пришло требование на двести человек. Через неделю они должны быть уже во Франкфурте-на-Майне...

– Что они там в Берлине думают? – недовольно пожал плечами Мейер. – Забирают всех людей, а потом мы же будем виноваты!.. А как эшелон с арматурой? Уже прибыл?

– Да, сегодня рано утром Шварцкопф направил его по назначению. Двадцать вагонов цемента и двадцать пять со стальными каркасами. На подходе еще три.

– Кто выгружает?

– Местное население.

– Батальон охраны уже оборудует лагерь, – сказал Мейер. – Как только сообщат, что можно принимать людей, мы сразу же начнем переброску.

– Вы решили, каким способом?

– На машинах, – твердо сказал Мейер. – Только на машинах. Операция рассчитана на два этапа.

Круто изгибаясь, дорога подходила к городу. Часовые, присмотревшись к машине, узнали Мейера и расступились. Машина запетляла по узким улицам, направляясь к центру.

Мейер молчал, думая о чем-то своем. Блинов прислонился к дверце и следил за тем, как движется стрелка спидометра. Блинов не умел водить машину и потому с уважением относился к каждому, кто сидел за рулем.

Вдруг Мейер снизил скорость и обернулся к Блинову:

– Я хочу сказать вам несколько слов, Илья Ильич.

На лице Блинова появилась вежливая улыбка.

– Мне кажется, что у нас есть все основания дружить с вами, дорогой бургомистр!.. – произнес Мейер.

– Безусловно! – откликнулся Блинов. – Я иначе и не представляю себе наших отношений.

– Хочу быть совершенно откровенным, – продолжал Мейер, как бы пропуская его слова мимо ушей. – У вас большие связи в Берлине, и мне бы не хотелось, чтобы вы часто к ним прибегали.

Блинов удивленно взглянул на него:

– Что вы имеете в виду, дорогой Мейер?

– Не притворяйтесь! – Мейер круто повернул машину, чтобы не столкнуться с большим, нагруженным ящиками «Круппом».

Блинова откинуло к дверце, и он схватился за ручку.

– Держитесь крепче, – сказал Мейер зло, – на крутых поворотах иногда выкидывает... – Он снова выровнял машину. – Так вот, господин Блинов, наш разговор не состоится, если вы будете вести его как дипломат. Я сторонник честной игры, но умею играть и с шулерами...

Блинов густо покраснел.

– Какую же игру вы сейчас ведете, Мейер? – Он не смог скрыть раздражение.

– Я вам уже сказал – хочу говорить честно.

– Слушаю, – произнес Блинов.

– Буду краток. Считаю своей ошибкой, что полез в ваш музей. Признаюсь, кое-какие картины мне понравились. Впрочем, так же как и вам... – он лукаво взглянул на Блинова, – но готов больше не проявлять к ним интереса.

– Условия? – коротко бросил Блинов.

– Они очень просты. Вы перестанете проявлять интерес к моим делам. Перестанете заигрывать с подпольем. Это ведь и в ваших интересах. Все может кончиться тем, что нам обоим снимут головы. Давайте лучше работать вместе...

– Я подумаю, Мейер! – серьезно сказал Блинов.

Мейер взглянул в зеркальце, прикрепленное к ветровому стеклу, – в нем отразилась верхняя половина лица бургомистра: сосредоточенно сведенные брови и потемневшие глаза.

– Если решите принять мои условия, – сказал Мейер, притормаживая у входа в городскую управу, – приходите вечерком – есть хороший коньяк.

Блинов молча кивнул и вышел из машины. Мейер дал газ, и машина понеслась дальше...

Глава семнадцатая

ТРУДНЫЙ ПОХОД

Да, Т-А-87 имел точную информацию: у партизан хлеб был на исходе. Колесник и Геннадий Андреевич долго думали, что предпринять. В ближайших деревнях хлеба достать нельзя. За последнее время не удалось отбить ни одного продовольственного обоза. Через три-четыре дня придется уменьшить и без того урезанный паек.

Наконец штаб принял решение снарядить экспедицию за хлебом. Колесник настоял, чтобы отряд по пути зашел в деревню Стрижевцы и расправился с предателем-старостой. Может быть, окажется и так, что, испугавшись, староста сам выдаст припрятанный хлеб. Геннадию Андреевичу хотелось заглянуть и к старику Харитонову. Это предложение также было принято. Основное задание обдумывалось с особенной тщательностью. Группа должна напасть на склад с мукой поблизости от мельницы и увезти столько, сколько выдержит подвода, запряженная двумя лошадьми.