Вскоре МАГ достиг шести звуковых, повинуясь команде, переконфигурировались воздухозаборники из материала с памятью формы, и двигатели перешли в прямоточный режим. Основная тяга при этом развивалась в огромных форсажных камерах, даря возможность прикоснуться к ближнему космосу. Аппарат шел на север, в обратную сторону от противника. Момент старта был подобран так, чтобы завершающие круг драконы оказались масимально далеко от взлетки и ничем не могли помешать. Около двух часов агрессору нужно было для того, чтобы совершить полный оборот вокруг планеты и обрушиться на врага сзади. Но это было бы слишком большой потерей времени, потому штаб при разработке операции ограничился огромным кругом в тринадцать тысяч километров, меньшего при полной скорости добиться было трудно. Вернее, не кругом, а семиугольником, поскольку изменения курса происходили в моменты касания плотных слоев атмосферы.

Летать на МАГе могли только лучшие из лучших. Большие знакопеременные перегрузки, необходимость тяжелого скафандра, вид бушующей тысячеградусной плазмы на расстоянии вытянутой руки — все это создавало огромную нагрузку на психику пилотов. Плюс необходимость выполнения сложнейших боевых задач, ощущение двухсот мегатонн под пятой точкой, и психоделические мурашки от наличия на борту боеголовок 'Пустоши'. Но это было почетно. Пилоты агрессоров считались особой кастой, людьми иного уровня даже в сравнении с летчиками-истребителями, и конкурс на отбор был поистине огромен. Командир корабля, полковник авиации Сергей Степанович Талибов, был именно таким профессионалом высшей пробы, имея в летной книжке записи о восьми освоенных типах летательных аппаратов, и воспитал себе достойную смену, второй пилот Ксения Матицкая, дочь его коллеги и давнего друга, вполне справлялась со своей работой. Нагрузка на пилотов была велика, на другом самолете экипаж должен был бы состоять из шести-десяти человек, но великолепная автоматика МАГа позволила ограничиться лишь двумя.

Пока МАГ несся к своей цели, драконы завершили гибельный круг, разнеся заразу по всей территории района. Камеры ТОВ в подробностях донесли весь процесс. Окутывавшая исполинские тела темная дымка, как живая, вилась прихотливыми узорами и извивами, нисколько не обращая внимания на набегающий поток воздуха. Постепенно истончаясь с удалением от костяной основы, дымка курилась и обращалась мельчайшим, невидимым черным порошком, который дальше распадался на и вовсе неощутимые отдельные вирусы. Их было больше десятка, каких-то странных конструкций, непохожих ни на что, виденное ранее. Фильтровентиляционные установки пока держали, не давая проникнуть заразе в сооружения. Техника и люди были надежно укрыты километром горных пород и герметичными дверьми, бункеры стояли на подпоре, и ничто вредоносное не могло проникнуть вовнутрь. Не могло, если ему не помочь.

К сожалению, драконы немедленно озаботились этой помощью. И если некоторые виды оружия, которым Пепельные были буквально напичканы, ввиду отсутствия поверхностных целей остались незадействованными, то вот то, что было возможным к применению, использовалось с масимальной интенсивностью.

Сначала вниз обрушились столбы белого пламени, режущего камень и металл как автоген режет фольгу. Ведущий специалист по плазменной технике схватился за голову — пламя обладало температурой звездной плазмы и плотностью воды, а объем вложенной в столбы энергии был просто неописуем. Огненные бичи хлестали по поверхности, мгновенно испаряя любое вещество в точке касания, оставляли глубокие дымящиеся шрамы, проплавившие бетон и камень до галерей верхнего уровня. Ни толстые бронированные колпаки, ни многометровые железобетонные плиты и песчаные подушки не могли удержать напор беснующегося огня. Верхние коридоры нескольких секторов наполовину залило потоками расплавленного базальта и арматуры, наполовину засыпало обломками разлетевшихся от термоудара перекрытий. Система обороны, система огня была большей частью вскрыта предыдущими атаками, и теперь драконы методично и аккуратно выжигали обнаруженные огневые точки, сплавляли пандусы выходов для техники, уничтожали радары и прочее вынесенное оборудование.

С каждым новым ударом зажигалась очередная красная точка на схеме секторов, иногда и по две-три зараз, и конца этому аду не предвиделось. Трехсотметровые твари парили в небе, неспешно наматывая круги и спирали, и, казалось, не ведали усталости. Интенсивность ударов все не уменьшалась, все так же каждые девять секунд громадные пасти исторгали потоки зведного пламени, нанося страдалице-земле новый раскаленный шрам, словно кровью, наполненный бело-рыжей кипящей лавой. А в прорехи бетона и металла с током воздуха тут же проникали отряды невидимых убийц — боевых эльфийских вирусов. Системы биологического контроля истошно верещали, отмечая на схеме расползающиеся пятна контаминации. Вентиляция верхних уровней по-боевому была отключена, гермопереборки разделили коридоры на изолированные сектора, но люди там были. Немного, но были, и участь их оказалась действительно страшна. Вирусы были порождением магии Жизни, ключевым словом здесь было — магии, а потому действовали с молниеносной быстротой. Не стоит здесь описывать мучения людей и то, во что они превратились, достаточно того, что просто все они умерли, все без исключения. И даже умерев, они по-прежнему представляли опасность для живых, ведь иные вирусы таились в тканях, в воздухе, в различных биологических жидкостях, в изобилии разлитых на местах трагедий, и могли таиться так в ожидании своего шанса десятками, если не сотнями лет.

Но была и другая опасность, покуда людьми не замечаемая. Мор. Пепельные драконы были творением клана Морэтанн, некромантского клана, постигшего многие и многие тайны не-жизни, и одним своим присутствием, испускаемыми ими эманациями некро, нарушали нормальное функционирование всех окружающих биологических объектов. Иными словами, люди испытывали негативное давление и постепенно заболевали. Вяла и жухла трава на поверхности, передохли уже все мелкие насекомые, ухудшилось состояние многих тяжелых раненых в госпиталях. Толстые стены сооружений и их поголовное заглубление сильно снижали эффект мора, но самочувствие всех, кто находился выше четвертого уровня, уже оставляло желать лучшего. Головная боль, снижение работоспособности, тахикардия, у особо впечатлительных — галлюцинации и иррациональный страх. У некросов была даже такая казнь — приговоренного помещали в каземат рядом с помещением Пепельного дракона, внутри контура экранирования, и тот умирал страшной, медленной, мучительной смертью.

Пепельные были оружием стратегическим, предназначенным для опустошения целых континентов, и, разумеется, одним огнем, вирусами и мором их арсенал отнюдь не исчерпывался. Гигантские полотнища крыльев вдруг выгнулись исполинскими чашами, полет драконов приобрел странный мерцающий ритм, и воздух словно бы задрожал в этих чашах. В ЦБУ немедленно прошел доклад БИУС, что обнаружено новое негативное воздействие, но все присутствующие и так ощутили его собственной кожей. Инфразвук. Драконы подбирали частоты, каким-то образом ориентируясь относительно их эффективности, плавно смещая их в широком спектре. Вскоре они спустились до пяти-семи герц, и 'зацепились', почувствовав реакцию людей. В ЦБУ было относительно спокойно, зал особой формы строился с учетом и этого поражающего фактора, и места операторов находились в той точке зала, где инфразвук, интерферируясь, оказывал даже наоборот, легкое стимулирующее действие. Но вот в остальных сооружениях верхних уровней было нехорошо. Волны большой мощности накатывались сверху, мало ослабляясь породой и расстоянием, смертельный их ритм нарушал работу внутренних органов, мозга, мышц, вызывая страх, боль, помутнение сознания и вообще полный букет негативных ощущений. Частоты волн плавали, и у людей то немели руки, то заходилось сердце. Появились первые смерти. Командование и радо было бы убрать людей пониже, но боевые посты нуждались в управлении человека, автоматика не могла сделать все.