Итак, просуществовав в Индии тринадцать столетий, буддизм почти исчез из пределов своей родины, захватив, однако, почти всю восточную часть азиатского континента. Как это вышло? Считается, что, хотя в некоторых местах приверженцы буддизма и страдали от преследований, все же он погиб главным образом естественной смертью, не выдержав соперничества двух сект индуизма, возникших из-под крыла реформированного брахманизма. К моменту своего падения буддизм оказался слишком далек от своей первичной простой формы и был запутан формальностями и обрядами точно так же, как и брахманизм в дни возникновения буддизма; поэтому он был побит новыми религиями, как некогда им был побит брахманизм.

Что же до этих новых форм богопочитания вишнуизма и шиваизма, то они, являясь созданием народной массы, имели весьма богатую и многогранную притягательную силу, которая отвечала настроениям людей всех рас, положений, классов, темпераментов. Яркая красочность и многоличие их богов много говорили народному воображению, побивая сухую простоту буддизма. Широта средств увлечения индуизма, начинающаяся тонкой идеей аватар и кончающаяся чувственными перспективами изобретательного Юга, более отвечала страстям народа Индии, чем слишком высокий столб буддийской морали. Буддизм к тому же не гармонировал с некоторыми из народных обычаев, имевших корни, может быть более глубокие, чем религиозное чувство; он, например, проповедуя целибат, бил по семейным чувствам индусов… Конечно, для судеб Индии буддизм сыграл свою роль, но, сыграв таковую, он был брошен, как бросают заржавевшее оружие.

Несмотря на ряд культурных эпох и властителей, Индия в своих своеобразных недрах сохранила много пережитков глубокой старины; в области религии таким пережитком будет анимизм.

Анимизм в его наиболее чистой форме наблюдается среди лесных племен центра и юга полуострова Индостан и на южных склонах Гималаев. Некоторые из этих племен дошли до создания государств, как, например, гонды. Ряд других племен основали княжества Гарха, Мандла, Деогарх и Чанда в центральных провинциях и Куч в Ассаме. Племена, исповедующие анимизм подобного рода, во многих случаях быстро подпадают под индусское влияние. Так было с санталами, гондами и бхилами, живущими в холмистой местности к югу от среднего течения Ганга. Эти народы являются легкой добычей индусского миссионера, который не хочет многого от новообращенных.

Анимизм, вероятно, имеет источником своего происхождения неарийские расы, среди которых он и удерживается более прочно, хотя правильнее предположить, что анимизм проходит постоянной темой по всем страницам религиозной истории Индии. Ведь даже ведизм можно рассматривать как анимизм высокого порядка; простой же народ боготворил змей, обезьян или камни.

История христианства в Индии имеет в себе много поучительного и прежде всего характерного для самой же Индии. Она своим началом имеет установление сирийской церкви в Малабаре, которая заявляет претензию на основание ее апостолом Фомою, миссионерские труды которого закончились во владениях Гондофареса[57] — по-видимому, в Нижнем Синде. По сохранившимся легендам, апостол обратил в христианство несколько брахманов, установил два пресвитерства, а также основал семь церквей — шесть в Траванкуре и Кочине, седьмую на юге Малабара. Во всяком случае, христианство проникло в Индию на исходе II века (около 190 года), и притом сначала в южную ее часть, вероятно на Малабарский берег. Какого вида было это первичное христианство, сказать трудно, но в конце VI века здесь находилась несторианская коммуна, которая считала своим главой патриарха Вавилона. Последний снабжал несториан епископами халдейского (сирийского) толка.

С появлением португальцев жизнь этой небольшой общины подверглась большим притеснениям; португальцы всеми силами стремились поставить индийскую христианскую общину под контроль Рима. Это отчасти было достигнуто^[58]. Но в 1653 году обнаружилось движение против папского контроля, и в сирийской общине произошел раскол, создавший две ветви, которые существуют и теперь: старая церковь, или сирийские христиане, имеет своих епископов, подчиняющихся патриарху Антиохийскому и проводящих богослужения на сирийском языке[59], и новая церковь, или якобиты, сохранившая некоторые из своих догматов и обрядов, но связанная с Римом.

Католическая пропаганда началась с первых же шагов португальцев в Индии, когда в 1500 году сюда прибыли братья-францисканцы. С прибытием (1542 год) знаменитого иезуита Франциска Ксавье дело обращения туземцев в христианство вышло за пределы португальских поселений и повелось с применением угроз и при властной поддержке инквизиции (основана в Гоа в 1560 году). Трудно сказать, насколько такие форсированные приемы были удачны в смысле увеличения количества христиан, но в памяти туземцев Индии они оставили очень тягостное впечатление; последнее хорошо учли внимательные англичане, что предопределило надолго их политику по отношению к религии и обычаям индусов, внеся в нее разумный элемент. Да и сами католические миссионеры скоро заметили неудачливость своих приемов и стали (как знаменитый аббат Дюбуа в более позднее время) больше приспосабливаться к этнографической и бытовой обстановке, среди которой они проповедовали; например, они усваивали приемы, одежду и часто даже титул брахманских аскетов, старались набирать священников среди туземцев, даже признавали касты среди новообращенных и т. д. Иезуиты развили выдающуюся деятельность по печатанию священных книг на разных языках; они же выдвинули из своей среды крупнейших ученых^[60]. Иезуитам принадлежит широкая организация школ, трудовых коммун, показательных полей и т. д. Пользуясь веротерпимостью или, может быть, религиозным безразличием Великих Моголов, католики перенесли свою деятельность в Северную Индию, но здесь она не увенчалась таким успехом, как на Юге.

Протестантская миссия начала работать с появлением голландцев на территории Индии (около 1705 года). Ее деятельность протекала в умеренных тонах по сравнению с практикой католиков, и число адептов протестантизма оказалось очень скромным.

История развития сикхизма интересна тем, что, начавшись в форме чисто религиозной реформы в конце XV или в начале XVI века, он ко второй половине XVII столетия объединил своих последователей в политическую организацию, пропитанную военным духом. Завершением этой интересной эволюции было превращение сравнительно небольшой военно-религиозной общины в могучее государство, основанное Ранджит Сингхом в начале XIX столетия.

Сикхизм был основан в Пенджабе гуру Нанаком (1469–1539), развит и дополнен был последующими гуру, а особенно гуру Говинд Сингхом (1675–1708). Как стадия религиозного мышления народа Индии сикхизм вырос на почве сильного реформаторского движения, обнимающего собой все XVI столетие.

Свою задачу апостола Говинд Сингх излагал резко и непримиримо; он говорил, что пришел возвестить совершенную веру, распространить добродетель и уничтожить зло; о других религиях он говорил с осуждением: «Обряды мусульман и индусов бесполезны, чтение Корана и пуран — дело пустое, а поклонники идолов и почитатели мертвых никогда не получат блаженства». Говинд Сингх старался выделить сикхов среди окружающих их индуистов и мусульман. Он приказал им носить «пять К»: длинные волосы (kes), короткие штаны (kachh), железный браслет (kara), стальной нож (khanda) и гребень (kangha). Кроме того, учитель предписал сикхам не курить табак и есть мясо лишь тех животных, которые обезглавлены одним ударом меча по шее.

Вообще проповедь гуру сводилась не к возвещению новых религиозных тенденций, а к социальному строительству на религиозной подоплеке, к созданию общины, а затем и народа, проникнутого местным патриотизмом и большой воинственностью. И если эта духовная закваска оказалась при малочисленности последователей сикхизма бессильной, чтобы бороться с Моголами в пору их расцвета, то с падением их династии она стала базой для создания сикхской империи Ранджита Сингха. Впрочем, после того, как это государство в 40-х годах XIX столетия захватили англичане, политическая платформа сикхизма была подорвана, и с тех пор наблюдается его падение. Параллельно с этим замечена тенденция к ассимиляции с индуистами^[61]; некоторые из сикхов пользуются обрядовыми услугами брахманов, а также начинают посещать святые места, а особенно Хардвар, где Ганг покидает пригималайские холмы.