Салах ад-Дин в Иерусалиме воспринял нападение на караван как подготовку к наступлению на Египет и был сильно встревожен.

Возможно, приглашая герцога Гуго участвовать в нападении на караван, Ричард надеялся склонить его к походу на Египет, но этого не произошло. Наоборот, их отношения еще больше разладились. Герцог Бургундский сочинил издевательскую песню о Ричарде, которую его люди громко распевали. Король ответил сочинением песни, не менее оскорбительной. Назад к морю французы возвращались отдельно от остальной армии. Больше они с армией Ричарда не объединялись.

*    *    *

Ричард снова начал переговоры с Салах ад-Дином. Однако после отхода от Бейт-Нубы и ухода французов переговорная позиция Ричарда сильно ухудшилась. Салах ад-Дин теперь не хотел даже обсуждать вопрос о передаче христианам во владение Церкви Гроба Господня в Иерусалиме. Паломникам мог быть только разрешен доступ к святым местам. Другим требованием Салах ад-Дина было разрушение Аскалона и Дарума. Так как осуществить египетский поход Ричард был уже не в состоянии, король легко принял условие разрушения Дарума. Кроме того, Дарум мог служить Салах ад-Дину опорной базой при осаде Аскалона. Дарум был срыт, а его гарнизоном был усилен гарнизон Аскалона. Что касается Аскалона, в этом вопросе король уступать не хотел, слишком много средств и труда он затратил на восстановление этого города. Пока шли споры об Аскалоне, 26 июля Ричард прибыл в Акру и начал готовить поход на север на Бейрут, чтобы соединить непрерывной прибрежной полосой Тир с Триполи.

Однако Салах ад-Дин нанес удар первым. 27 июля его войска подошли к стенам Яффы. После пятидневной осады город пал. Городской гарнизон укрылся в цитадели. Мусульмане бросились грабить город. Именно в Яффу король завез добычу из перехваченного каравана. Удержать цитадель не было никакой надежды. Чтобы не быть перебитыми при штурме, гарнизон цитадели начал переговоры о сдаче. Договорились, что сдача произойдет на следующий день 1 августа в три часа дня.

Ричард получил сообщение об осаде вечером 28 июля. Немедленно были собраны и отправились в путь два отряда: один, усиленный пизанцами и генуэзцами, под командой короля на кораблях морем, другой под командой графа Шампанского, состоявший из тамплиеров, госпитальеров и его людей, сушей. Оба отряда в пути были задержаны, корабли Ричарда - встречным ветром у горы Кармель, граф Генрих - силами мусульман у Цезарии.

Флот короля смог достичь Яффы только глубокой ночью с 31 июля на 1 августа. Когда немного рассвело, стало видно, что город и берег полны мусульман. Франкское знамя на цитадели ничего не доказывало, это могло быть ловушкой. Ричард приказал трубить в трубы, но ничего не предпринимал. Салах ад-Дин велел гарнизону цитадели сдаваться немедленно. В этот критический момент из цитадели в море прыгнул какой-то монах и вплавь добрался до кораблей. Узнав, что цитадель еще держится, король приказал атаковать. Королевская галера первой вырвалась к берегу, король первым выпрыгнул в воду и по пояс в воде пошел в атаку. Как и при высадке на Кипре, решающую роль сыграли стрелки. Под их прикрытием произошла высадка остальных. Всего с Ричардом было 15 рыцарей на конях и до тысячи стрелков (среди них много итальянцев) и пехотинцев. Отряд Ричарда ворвался в город. Мусульман было много, но они были захвачены врасплох. Увидев на городской стене королевское знамя, гарнизон цитадели предпринял вылазку.

Амбруаз пишет: «Убиты были все, кто не успел убежать, множество богатых людей сдалось, и город был вызволен из рук сарацин». Лагерь Салах ад-Дина перед городом смели всеобщее бегство и атака.

Ричард разбил лагерь на месте лагеря султана, так как город после двух штурмов был полон трупов. Знатных пленников привели к Ричарду. Король говорил с ними о необходимости заключения мира, о глубоком уважении к Салах ад-Дину. В обычной усмешливой манере спрашивал, почему султан его не дождался, им необходимо было поговорить, сам-де он воевать не собирался и показывал на сандалии, в которых был на корабле и в бою. В это время Ричард получил подкрепление: к нему пробился почти полностью лишившийся коней отряд Генриха Шампанского.

Взятие Салах ад-Дином Яффы было бы очень чувствительным ударом. Таким образом, отрезался и принуждался к сдаче Аскалон, и христиане лишались двух ближайших к Иерусалиму портов. Однако султан немного поторопился. Ударь он на Яффу несколькими днями позже, ушедший в поход на север Ричард уже не успел бы на помощь. Но и теперь не все было потеряно для султана. Его армия, значительно превосходившая силы Ричарда, находилась в восьми километрах от Яффы. Со своей стороны, устроив лагерь вне городских стен, Ричард провоцировал Салах ад-Дина на нападение. Нападение не замедлило произойти.

На рассвете 5 августа один генуэзец, выйдя по нужде из лагеря, увидел блеск оружия и успел предупредить христиан. Впрочем, возможно, это просто легенда. Так или иначе, к бою все были готовы, и Ричард смог быстро выстроить боевой порядок. В первом ряду копейщики ждали врага, опустившись на колено, укрывшись щитами и выставив копья, упертые в землю. Во втором ряду были арбалетчики, причем они действовали в паре: пока один стрелял, другой заряжал.

У Ричарда было до 50 рыцарей и только десять коней и до двух тысяч пехоты - стрелков и копейщиков. У Салах ад-Дина было почти десятикратное превосходство в силе. Впервые, вместо «франкских богохульств» перед боем, Ричард обратился к войскам с короткой речью: «Мы - воины Христа, мы пришли сюда умереть. Бегство невозможно, мы должны как можно дороже продать жизнь. Уцелевших ждет богатая добыча. Тесней ряды!».

Атаки конницы султана разбивались о преграду из копий, стрелы арбалетов сеяли смерть в рядах мусульман, Ричард бросался на них во главе конного отряда из десяти рыцарей и отборных пехотинцев. Английский хронист Радульф из Коггсхолла пишет: «Король был исполин в бою, он был везде, где атаки турок были самыми яростными. Его меч блистал, как молния, и много турок почувствовали на себе его лезвие. Нескольким из них он раскалывал шлем вместе с головой надвое, до зубов, другим он одним ударом срубал головы, руки и другие члены. Он срезал людей, как крестьянин жнет серпом хлеб. Тот, кто получил его удар, во втором не нуждался. Он был Ахилл, Александр, Роланд».

Амбруаз утверждает, что в этом бою Ричард одним ударом снес какому-то эмиру голову и руку. Этот удар поставил его в один ряд со знаменитыми рубаками-крестоносцами прошлого, Готфридом Бульонским и германским королем Конрадом III, которые также разрубали врагов в бою на две части.

Бой шел и в городе. Среди боя возле Ричарда появился мамелюк, ведя в поводу двух великолепных коней - подарок от Мелек аль-Адила: не подобает королю сражаться пешим. Салах ад-Дин отказался бросить в бой последний резерв - мамелюков, также как Наполеон - гвардию при Бородино. Мусульмане отступили.

В сумерках возвратился король в лагерь. «Он сам и попона его коня были так густо утыканы стрелами, что он походил на ежа». К слову, в этом сражении отличился Гийом де Бар, прибывший с отрядом графа Генриха[12].

Здесь нужно упомянуть еще об одной способности Ричарда, свойственной немногим полководцам (в частности, Наполеону), - умению провоцировать вражеское нападение. Это делалось при помощи, якобы, «плохо» выбранной позиции, «неправильного» устройства лагеря, «беспечности», «нехватки» сил, «намерения» отступить, избежать сражения. Правда, к концу его жизни враги уже не доверяли очевидному и откровенно боялись английского короля, но и это также содействовало его победам.

Не только полководческий талант и непревзойденная смелость помогли Ричарду отстоять Яффу. Этому способствовал также низкий моральный дух противника. Мусульмане не могли оправиться после изгнания из Яффы. Эмиры не хотели продолжать войну. Они требовали у Салах ад-Дина заключить мирное соглашение, чтобы Ричард с франками мог вернуться на родину, а они - разойтись по домам: «Посмотри на землю, она разорена и растоптана, посмотри на людей, угнетенных и смятенных, на армию, истощенную и больную, на лошадей, разбитых и изнуренных. Пополнений мало, питание скудно, необходимое дорого. Снабжение из Египта проходит через смертельно опасную пустыню».