— Насколько я могу судить, — произнесла Миранда, — это была не любовная победа.
— Вы снова попали в точку. Нет, это было гораздо интересней, чем любовная победа.
Она как бы с любопытством посмотрела на него. Голова ее была слегка наклонена. Глаза, внимательно разглядывающие его, были темно-карими. Он мысленно заключил пари, что поцелует эти глаза до истечения недели. Но тут же поймал себя на этой мысли. Нет, именно этого и нужно избегать. Если не проявить осторожности, кончится тем, что он выдаст свое восхищение этой леди, и хотя он действительно восхищался ею, никто не должен был об этом догадаться; главное — его матушка, еще главнее — ее матушка и, что самое главное, — сама мисс Трой.
Он отрывисто сказал:
— Не могу передать вам, как счастлив я был узнать, что моя мать решила познакомить нас.
Мисс Трой улыбнулась так скептически, что мистер Гастингс не смог не умилиться. Этой леди явно было не свойственно жеманство.
— Однако считаю своим долгом уведомить вас немедленно, прежде чем вы влюбитесь в меня по уши, что я не намерен жениться на вас. Я понимаю, что вы и ваша матушка будете расстроены тем, что проделали такой путь в Лондон напрасно, но не сомневаюсь, вы это перенесете. Если пожелаете, я опрошу своих знакомых, не рассмотрит ли кто-нибудь из них предложение составить вам пару. Что же касается меня, то я на этот сезон слишком заангажирован, чтобы думать о браке.
К его удовольствию, она оторопела. Глаза ее сверкнули. Не стой они сейчас посреди гостиной с небесно-голубым потолком, латунной люстрой, обитыми розовой парчой диванчиками и с оравой светских гостей, она бы вполне могла влепить ему пощечину;
Он ухмыльнулся на тот случай, если мисс Трой сочтет, что ей послышалась столь беспардонная речь; его ухмылка заставит ее поверить, что нет, не послышалась. Затем мистер Гастингс стал наблюдать за ее действиями.
Он высоко оценил усилия, которые мисс Трой приложила для того, чтобы взять себя в руки и подыскать слова для ответа. И вновь ее карие глаза возбудили в нем желание взять в ладони ее лицо и провести губами по ее лбу.
— Мистер Гастингс, — сказала она дрожащим голосом. — Благодарю вас. Если бы вы оказались менее наглым, менее самодовольным, менее развязным, я бы сожалела о необходимости нарушить планы наших матерей. В данной ситуации вы облегчили мою задачу, и я могу расстаться с вами не только без сожаления, но и радуясь при мысли о том, что мне больше не придется лицезреть вас.
С этими словами она повернулась к нему спиной и пошла прочь.
Он следил за ней с вниманием, которое обычно приберегал для пикета. Она двигалась с достоинством. Ее ажурное белое платье касалось ног и выдавало их очертания. Она решительно прямо держала свои восхитительные плечи и не оглядывалась.
Успешно избавившись от дамы, мистер Гастингс должен был возликовать. Вместо этого он чувствовал замешательство. Перед ним стоял выбор: он мог продолжать оставаться на своем месте и следить за тем, как она погружается в тень, исчезая из его поля зрения и из его жизни, либо последовать своему желанию и броситься вслед за ней.
ГЛАВА IV
ДЕЛА СТАНОВЯТСЯ ХУЖЕ
«Тут я приступаю к запискам по садово-парковому искусству с целью разработки плана благоустройства территории аббатства Эрандел. Я буду включать сюда также любые ценные сведения, которые помогут усовершенствовать помещения в доме. Мы с мамой сегодня ходили к Хэтчарду и приобрели несколько книг по этим вопросам. Как оказывается, авторы едины во мнении, что прямым линиям, углам, квадратам и прямоугольникам нет места в природе и, следовательно, они неестественны в пейзаже. Если так, то кустарники в аббатстве подстрижены недопустимо ровно. Невозможно найти ни единой зеленой ограды, которую бы не обкорнали и не искромсали, вместо того, чтобы позволить ей расти в соответствии с тем, как это диктует природа. Видам, где есть изгибы и плавные линии, не хватает изящества. Я не знаю, что надо конкретно сделать, чтобы смягчить эту геометрическую строгость, и не уверена, что вообще что-то надо делать. Такое ли уж зло эти прямые линии, углы и тому подобное, чтобы беспощадно искоренять их? Ведь в поместье таких размеров, как аббатство Эрандел, несомненно, найдется место для разнообразных форм. Если я окончательно не устану задаваться такими вопросами, то, вероятно, продолжу свои упорные занятия. Если бы только мне не нужно было сегодня вечером встречаться с мистером Гастингсом и улыбаться».
Миранда отбросила бы все приличия и покинула бы гостиную, если б ее не перехватила мать. Миранда повернулась к бедной леди с выражением ярости на лице.
— Наглый тип! — произнесла она.
— О, не может быть, чтобы ты это о мистере Гастингсе! Говорят, он чрезвычайно мил.
— Он чрезвычайно нагл. Если хотите знать, он сообщил мне, что в настоящее время весьма заангажирован, чтобы думать о браке, но был бы счастлив опросить своих знакомых, не желает ли кто из них обладать мною, словно я просила его о такой милости!
— Может быть, ему просто хотелось быть вежливым, — запинаясь, предположила леди Трой.
— Как я и подозревала, у него было не больше желания знакомиться со мной, чем у меня — с ним.
— О, дитя мое, мне так жаль, но умоляю тебя, не обращай внимания на его развязность. Это прекрасный знак. Это означает, что он восхищен тобою.
— Если бы он был восхищен мною, то наверняка не позволил бы себе оскорблять меня.
— Вот тут ты и ошибаешься. Джентльмены никогда не оскорбляют дам, пока не восхищаются ими.
— Мне глубоко безразлично, восхищается ли он мною или нет. Дело в том, что я не восхищаюсь им. Я принесу свои извинения миссис Гастингс и пойду спать.
— Тебе нельзя уходить так рано! Это покажется очень странным. Табита будет оскорблена.
В этот момент к ним подошла миссис Гастингс. Судя по расстроенному выражению ее лица, она понимала: что-то не так.
— Дорогая Миранда, в чем дело?
За нее ответила мать:
— Мое дорогое дитя слегка не в духе.
— Боже! Чарльз будет удручен. Он всегда так тревожится, когда я не в настроении.
— Осмелюсь сказать, что в моем случае он быстро отойдет, — заметила Миранда с подчеркнутой иронией.
— Давайте не будем ничего ему говорить, — сказала его мать заговорщицким тоном. — Зачем беспокоить мальчика.
— Я с великим удовольствием не стану разговаривать с ним, — ответила Миранда, но заметив, как укоризненно посмотрела на нее мать, пожалела о своем сарказме.
В конце концов, наказания заслуживает сын, а не мать. Сама миссис Гастингс была воплощением доброты. Миранда ласково добавила:
— Прошу извинить меня. Я должна попрощаться и поблагодарить вас от всего сердца за ваше участие.
Миссис Гастингс сочувственно произнесла:
— Полагаю, виной всему духота закрытого помещения. Отдохните немного и, быть может, вы почувствуете себя достаточно хорошо, чтобы вновь присоединиться к нам. Слуга посветит вам по дороге к вашей спальне.
Миранду проводили из гостиной по резной лестнице на верхний этаж.
Ее спальня и гардеробная располагались в задней части дома. Когда они вошли, слуга зажег светильник и на цыпочках покинул комнату. Миранда открыла окно. Ночной воздух был восхитительно свеж; ветерок остудил ее грудь. Тем не менее она продолжала вся кипеть. Ей хотелось поскорее выкинуть из головы негодного мистера Гастингса и забыться в книгах, которые она купила утром. Хотя миссис Гастингс и упрашивала ее вернуться в гостиную позднее, у Миранды не было никакого желания бросить занятия и рисковать еще одной встречей с ее сыном.
Взяв «Историю современного понимания садоводства» Уолпола и свой дневник, она прилегла на канапе. Миранда не смогла сдержать своего восторга при виде завитков и кисточек на нем и алых бархатных подушечек. Аббатство Эрандел не могло похвастать такой очаровательной вещью. Вообще, аббатство было четким, как военный парад. Миссис Гастингс украсила свой дом в стиле, который назывался неформальным. Мебель не выстраивалась вдоль стен строгими рядами; она, скорее, была непринужденно расставлена тут и там. Эта манера носила черты аккуратности, элегантности и уюта. Только к этому и призывал мистер Рептон. Миранда записала в своем дневнике слово «неформальный» и трижды подчеркнула его.