Магера поднял на него глаза и грустно усмехнулся.

- На дорогом парфюме.

- В каком смысле?

- Вас выдал запах одеколона «Амбре Топкапи». Ваша супруга рассказала мне, что вы пользуетесь исключительно этим ароматом. В туалетной комнате она показала мне его флакон, и я попробовал запах, затем, такой же флакон я нашел на вашей яхте и даже освежился им. Для меня этот запах был совершенно не знакомым, но очень впечатлил своим ароматом. Именно его я почувствовал в гостиной Малахова, когда застал того мертвым. А спустя время, почувствовал его здесь, когда вместе с полицией зашли к вам в дом, чтобы опросить Анжелику. Пока мои коллеги беседовали с вашей супругой, я вышел в туалет, однако тогда флакона этого одеколона там уже не оказалось. Видимо, за прошедшую неделю вы соскучились не только по хорошему коньяку, но и по дорогому парфуму. Поэтому до встречи с Малаховым, вы прихватили с собой не только нож и кулон Анжелики, но и свой любимый одеколон.

- Браво. По-моему, я вас недооценил.– Фурман театрально трижды хлопнул в ладоши.- Вы оказывается действительно профессионал, а я, как говорят, чуть не погорел на пристрастии к дорогим запахам.

- Почему чуть? – Спросил Магера.

- Возможно, я погорел бы на нем, если б полицейские знали, что я пользуюсь этим одеколоном, но, судя по всему, вы им об этом не поведали, а если и поведали, то они не восприняли ваши доводы всерьез. Поэтому отчасти вы меня успокоили. Полиция продолжает считать меня покойником. Следовательно, дальше я буду действовать по своему плану. У меня впереди встреча с сыном и новая жизнь, а вам, к сожалению, придется встретиться с апостолом Петром. Тут уж, извините, ничего личного.

- В таком случае, коль уж вы все за меня решили, то позвольте и мне напоследок задать вам несколько вопросов, на которые я не нашел ответов в ходе расследования.

- Ради Бога, мне даже приятно утолить ваш интерес. В любом случае, мои откровения останутся между нами. – Он многозначительно улыбнулся. - Спрашивайте.

Сделав еще глоток коньяка, Фурман закинул ногу на ногу и вопросительно посмотрел на Магеру.

- Куда вы дели труп Синявского?

- Утопил в море. – Совершенно спокойно ответил тот. – А что вы сделали бы на моем месте? Ждали, пока он вас отправил на тот свет? – Вопрос прозвучал риторически, поэтому Владимир Борисович, не делая паузы на ожидание ответа, продолжил. – Между нами сложилась ситуация, как на рыцарском турнире, или ты, или тебя. Каждый из нас поднялся на борт яхты с одной целью – уничтожить противника. Вопрос состоял лишь в том, кто первым начнет схватку. Я не захотел ждать, так как по жизни привык наносить удар первым, а не защищаться. Меня так воспитали на флоте. Вы не хуже меня знаете, что в драке чаще всего побеждает тот, кто бьет первым. Вот я и ударил первым и не жалею об этом. Врагов нужно не прощать, а наказывать, а лучше убивать. – Он сделал еще глоток и немного подумав, продолжил. - Накануне Анжелика мне рассказала, что Синявский собирается уехать в отпуск. Я посчитал, что более удобного случая, чтобы убить его может и не представиться. Я рассуждал так, что до окончания отпуска его никто не стал бы искать. А после окончания отпуска, если б и начали, то только по местам возможного проведения отдыха. Со мной лично его исчезновение уже никто не смог бы связать. Ведь кроме Анжелики о нашем отъезде никто не должен был знать. Мною все было продумано до мелочей. Я знал, что этот гаденыш - большой любитель рыбалки. Поэтому мне не трудно было соблазнить его тем, что в последние дни на спининг очень хорошо пошел судак. Естественно, он согласился на мое приглашение, так как и ему, оно было очень выгодным. Эта рыбалка давала ему редкий шанс соединить приятное с полезным. Он мог получить удовольствие от любимого увлечения, и сделать то, что обещал любовнице. – Фурман сделав еще один глоток, хмыкнул, видимо вспомнив подробности того дня и продолжил. – И так, мы вышли в море, когда охранник причала спал, как младенец. Дальше, все было просто. Синявский даже не пытался на меня нападать, а просто сел на палубе и забросил спиннинг в море. Как я уже сказал, для него главным было в первую очередь – получить удовольствие. Однако, у меня в этот день на рыбалку совсем не было никакого настроения. Я подошел к нему сзади и ударил молотком по голове. Затем, привязал к ногам якорь и сбросил в море, а сам на надувной лодке вернулся на берег. Нужно было куда-то спрятать его автомобиль. Я посчитал, что будет правдоподобнее отогнать его «Ауди» к железнодорожному вокзалу города Запорожья. Там по его паспорту намеревался купить билет до Львова, а автомобиль оставить на стоянке. В этом случае, после того, как полиция начала бы искать Синявского, у них бы оставалась одна единственная версия, что он выехал поездом во Львов и там пропал. Ко мне у правоохранительных органов не было бы никаких претензий, даже если б я позже «воскрес». Но не всегда получается так, как мы планируем. В пути при въезде одно село мне под колеса неожиданно попал местный мужик. Я даже не успел заметить, откуда он выскочил. Мне пришлось выйти из машины, бедняга был еще жив и просил о помощи. Оставлять его на дороге было опасно, он мог запомнить номер машины. Поэтому мне ничего не оставалось, как погрузить его на заднее сидение и поехать к ближайшей больнице. Но в пути мужчина умер. Дальше ехать по трассе с трупом в салоне становилось рискованно. Я свернул в посадку, но когда увидел, что заднее сидение все залито кровью, то посчитал, что вряд ли смогу спокойно доехать до Запорожья. Любой наряд полиции, который остановил бы машину на въезде в город, заметил бы кровь и задержал меня. Я не стал рисковать и сжег машину вместе с жертвой ДТП, тем самым, хотел подбросить вашим коллегам новую версию о том, что Синявский совершил преступление и решил замести следы.

- У вас это почти получилось. – Заметил Магера.

- Я знаю. Более того, моя фантазия разыгралась еще больше. Я подбросил в аптечку Синявского его нож со следами своей крови. Тем самым, надеясь, что его заподозрят еще и в моем убийстве. Но, сейчас понимаю, что это уже было лишним. Затем, на автобусе я вернулся в город, забрал со стоянки свою машину и переехал в дом, который давно купил у Хаджиновых. Дальше все складывалось, как я и планировал, однако случайная встреча с Малаховым все испортила. Кого-кого, а его я не хотел убивать. Зная, что Анжелики нет дома, а горничная выходная, я решил заехать домой, чтобы забрать деньги. И как назло в этот момент меня увидел Ваня, Иван Романович, - пояснил он. - Мы успели обменяться парой фраз, и он рассказал, что случайно видел меня с Синявским в момент отъезда на рыбалку, а также рассказал мне, что поведал о существовании видеозаписи в спальне Анжелики какому-то частному детективу. Теперь я понял, что вам. – Фурман улыбнулся Магере и приподнял бокал. - Поэтому, сами понимаете, такой свидетель мне только мешал. Вот и пришлось его убрать, а заодно, пользуясь случаем, наказать свою неверную супругу.

- Да, продумали вы все грамотно. – Отметил Магера. – Но все это сработало только на первом этапе. А на что надеялись потом? Ведь рано или поздно сотрудники турагентства заявили бы о пропаже своего директора.

- И что? Пусть полиция ищет Синявского, хоть до скончания века, они его все равно не найдут, но будут считать причастным к моему убийству. А я по-прежнему буду оставаться покойником, ведь никто, кроме Малахова, меня после рыбалки живым не видел. А он уже никому ничего не расскажет.

- Судя по вашим рассуждениям, нас с товарищем, в качестве свидетелей вы тоже не видите?

- Увы. К сожалению, вы появились не то время, и не в том месте. - Фурман улыбнулся и молча поднялся с места.

Он не торопясь, допил бокал, поставил его на журнальный столик и, более не произнося ни слова, выстрелил, в лежащего на полу Ботмана. Магера вскочил с места, но, не успев сделать и шага, почувствовал сильный толчок в грудь и одновременно оглушительный грохот второго выстрела, после которого сначала потемнело в глазах, а затем, полностью отключилось сознание.

Г Л А В А 19

Пробуждение происходило очень медленно и даже мучительно. Сначала сквозь общий шум в ушах, послышались глухие обрывки фраз, прозвучавшие, как будто из преисподней, но, он так и не понял, откуда они донеслись. Потом к шуму в ушах присоединилась ноющая боль в груди, которая при каждом вздохе, то усиливалась, то затихала. Магера приподнял руку, чтобы ощупать себя, но эта часть тела показалась ему непомерно тяжелой, и он, издав глухой стон, вновь ее опустил.

- Кажется, очухался. – Услышал он незнакомый голос и открыл глаза.

На фоне яркого зарева неонового света, он различил три расплывчатых силуэта, мелькавших перед глазами, однако рассмотреть их лица у него не получалось.

- Вы кто? – На выдохе спросил он и вновь прикрыл глаза.

- Не волнуйтесь. Никитич, мы не архангелы, а всего лишь, ваши бывшие коллеги. – Среди общего гула, узнал он знакомый голос Белова.- Все нормально, вы живы, хотя и не совсем здоровы.

Две пары сильных рук приподняли Магеру с пола и прислонили к дивану. Затем едкий запах нашатыря заставил его мгновенно взбодриться и окончательно открыть глаза. Сидя на полу, он облокотился на мягкие подушки и, как человек, пробудившийся от летаргического сна, с удивлением стал рассматривать все, что происходило вокруг него. По комнате сновали люди в форме и автоматами в руках, напротив него на корточках сидели Белов с пузырьком нашатырного спирта в руках, а молодая женщина в джинсовой куртке и резиновых перчатках наполняла шприц из ампулы.

- Что с Ботманом? – Спросил Андрей, постепенно возвращаясь в реальность.

- Да, здесь я. – Ответил тот, охрипшим голосом.

Магера повернул голову направо и увидел того, сидящим в кресле. Вадим, с гримасой боли на лице, и неестественно прямой спиной, что-то прерывисто рассказывал одному из сотрудников, правой рукой прикрывая горло. Закончив фразу, он с трудом повернул голову в сторону Магеры и попытался улыбнуться: