- В следующий раз я откушу себе большой палец, если когда-нибудь еще раз поведусь на твои авантюры. – С трудом произнес он.

- А почему ты так сидишь, как будто лом проглотил?

- Понятия не имею, что со мной делали, после того, как этот старик меня вырубил, но ощущаю себя так, будто по моей спине танком проехали. Не вдохнуть, ни выдохнуть не могу.

- Резиновую пулю ты поймал. Но это ерунда, главное, что живой, а спина заживет. – Попытался улыбнуться Магера и перевел взгляд на Белова. – А ты как здесь оказался, да еще со своим ансамблем.

- Никитич, я не первый год знаю вас стариков-разбойников. – Заговорил Белов, закрывая флакон с нашатырем. – Если уж вы что-то задумали, то от своего не отступитесь, чего бы вам это не стоило.

- А как же законность и мнение руководства? – С сарказмом произнес Магера. – Ты ж не собирался нам помогать?

- Вам я всегда готов помочь. – Ответил Белов, присаживаясь в кресло, и тут же со значением заметил.- Но в рамках закона. Более того, я всегда прислушивался к вашим советам и рекомендациям, которые помогали мне принять правильное решение. Нынешняя ситуация тому подтверждение.

- С этого места можно подробнее? – Магера скривил рот от боли и пояснил. – Что же я тебе такого порекомендовал, что ты вдруг поменял свое решение.

Белов уселся рядом и по-детски сложил руки на коленях.

- Мы проверили записи с видеокамер фитнес-центра, салона красоты и убедились, что на Анжелике Фурман в этот день не было медальона, найденного на месте преступления. Значит, он был подброшен тем, кто бывал у нее дома и мог его там взять. Затем, отпечаток пальца на замке калитки удалось идентифицировать. Такие же пальцы оказались на перчатке, найденной у нее в мусорном ведре, на яхте Фурмана и аптечке, обнаруженной в машине Синявского. Однако, все эти отпечатки последнему не принадлежали. Так что, у нас сразу же появились сомнения в отношении гибели Фурмана, а соответственно, и подозрения в причастности его к убийству Малахова и исчезновению самого Синявского.

- А если б ты своевременно послушал меня, то еще вчера получил бы не сомнения и подозрения, а неопровержимые доказательства его причастности к убийствам не только Малахова и Синявского, но и того бедолаги, обгоревший труп которого нашли в Запорожской области. Сегодня Фурман сидел бы у тебя в кабинете и давал признательные показания, а так теперь ищи ветра в поле. Он, наверняка, уже выехал из города с поддельными документами и в скором времени окажется за пределами страны.

- Ничего подобного. – Победно улыбнулся Белов. – Фурман нами задержан. Мы приехали на место, когда свет в гостиной уже горел. Увидев поодаль ваш автомобиль, решили не мешать вам, тряхнуть стариной. Я был уверен, что вы его выведите из дома сами под белы рученьки. Но когда раздались выстрелы, то я почувствовал что-то неладное и дал команду на штурм. Мы его задержали прямо на выходе из дома. – Белов замолчал, ожидая реакции бывшего шефа. А потом спросил. – У меня в голове не укладывается, как вообще такое могло произойти, чтобы два опытных опера не смогли справиться с одним стариком?

Магера приложив руку к груди, попытался вздохнуть, но тут же скривился от боли.

- Лично я был уверен, что меня подстрахует бывший призер управления по рукопашному бою, – Он кивнул головой на Ботмана,- который постоянно хвастался, что находится в идеальной физической форме.

- А я был уверен, что у бывшего главы уголовного розыска хватит ума не подпускать к себе на расстояние вытянутой руки бывшего морпеха. – Парировал Ботман.- Тем более, спецназовца.

- Так, деды, брек! – Остановил Белов начинающуюся перепалку между бывшими коллегами. – Предлагаю, выйти на воздух. С минуты на минуту должная подъехать «скорая помощь», думаю, будет не лишним, отправить вас в больничку на осмотр.

- Не надо никакой больницы, я в порядке. – Категорично заявил Ботман.

- Мне тоже не нужна медицинская помощь. – Буркнул Магера.

- Это не обсуждается. Быстро на выход. – Скомандовал Белов.

Втроем, придерживая друг друга под руки, они вышли во двор. В беседке, при включенном свете спиной к крыльцу сидел Фурман и активно спорил со следователем, который писал протокол. Другой сотрудник, в присутствии понятых, пересчитывал денежные купюры, извлеченные из спортивной сумки. Фурман не видел вышедших из дома мужчин и продолжал говорить в повышенном тоне.

- На каком основании, вы меня задержали, тем более надели наручники? – Для убедительности он приподнял руки вверх, показывая их понятым.- Я в этом деле не могу быть подозреваемым. Я жертва. Неужели вы не понимаете, что в мой дом проникли бандиты и хотели меня ограбить. Мои действия нужно квалифицировать, как самооборону.

- Владимир Борисович, умерьте свой пыл. – Спокойно ответил ему следователь. – Вы пока не подозреваемый, а задержанный. Мы обязательно во всем разберемся.

- Как же, разберетесь. – Не унимался Фурман. – Вам за счастье арестовать безвинного человека, чтобы потом повесить на него всех собак. Думаете, я не в курсе, что те два трупа в доме, являются вашими бывшими коллегами? Ворон ворону глаз не выклюет. Вы будете делать все, чтобы их обелить и представить, как великомучеников. Но ничего у вас не получится, я добьюсь справедливости. У меня есть связи и в вашем министерстве. Вы все в одночасье лишитесь погон и окажетесь на улице.

- Владимир Борисович, - окликнул его Магера, - а о каких трупах в доме вы сейчас упомянули?

Фурман непроизвольно оглянулся на обращение к себе и от удивления привстал. От неожиданности он приоткрыл рот и невольно округлил глаза до неестественных размеров. Что-либо сказать в ответ у него сразу не получилось, так как дыхание сбилось с нормального ритма и вместо слов от него послышались лишь глухие хрипы. Он бессильно опустился на стул и со вздохом запрокинул голову назад.

- Сочувствую, Владимир Борисович, но за одни сутки вы прокололись дважды.- Продолжал ерничать Магера. – Такой крутой морпех, служивший в спецназе, и вдруг не смог отличить травматический пистолет от боевого?

В этот момент, самообладание вернулось к Фурману. Он сделал два глубоких вздоха и спокойно ответил:

- У меня не было времени рассматривать оружие в момент самообороны. – Он сделал ударение на последнем слове и, взглянув на следователя, уверенным голосом заявил. – Прошу арестовать этих лиц за незаконное проникновение в мое жилище. Теперь вам не за что меня привлечь. Я никого не убил, а принял все необходимые меры, для того, чтобы обезвредить и задержать преступников.

- А как быть с убийством Малахова и Синявского? – спросил Магера. – Вы их убили тоже в результате самообороны?

- Оставьте, эту демагогию при себе. Я к этим преступлениям не имею никакого отношения. – С усмешкой возразил Фурман, надеясь, что теперь ему никто ничего не сможет предъявить в качестве обвинения.

- Ну, как же, вы же сами нам все рассказали, со всеми подробностями, как убивали всех жертв.

- Перестаньте блефовать. Ничего я вам не рассказывал.

Чувствуя, что у его оппонентов нет никаких доказательств, Фурман вновь почувствовал себя уверенно. Он протянул руки в наручниках следователю, в ожидании, что после всего произошедшего тот их безоговорочно снимет.

- А это мы сейчас проверим. – Вмешался в разговор Ботман. Он вытащил из кармана диктофон и, немного отмотав пленку назад, включил его. В динамике послышался голос Фурмана, как раз и в том эпизоде, где он рассказывал об убийстве Малахова. – Все-таки хорошие штуки делают японцы, не то, что китайцы. Даже во время падения диктофон не выключился.

На лице Фурмана вновь появилась тень замешательства.

- Диктофонная запись не может быть доказательством, без санкции суда. – Заявил он. – Я знаю наши Законы.

- Позвольте вам возразить, господин Фурман. – Ответил Ботман. – Если б эту запись сделали сотрудники МВД, то я бы с вами согласился. А так, она пойдет, как подтверждение нашим свидетельским показаниям. – Правда, Андрей Никитич? – он подмигнул Магере и перевел взгляд на задержанного.

Тот в ответ молча глубоко задышал, как норовистый конь, широко раздувая ноздри.

- Ну что ж, гражданин Фурман, думаю, нам будет гораздо удобнее продолжить разговор в моем кабинете. – Сказал ему Белов, а затем, обратился к Ботману, - Вадим Абрамович, вы не дадите мне свой диктофон? Очень бы хотелось прослушать исповедь Владимира Борисовича полностью.

Ботман сначала посмотрел на Магеру, как бы спрашивая его совета, но, не увидев на его лице признаков возражения, молча протянул диктофон майору.

- С вами я оставлю одного из своих ребят до приезда скорой помощи, - Произнес Белов, обращаясь к обоим бывшим коллегам, - а то, ведь вы без присмотра точно сбежите.

- Ты решил нас задержать? – Спросил у него Магера.

Белов многозначительно осмотрел с головы до ног своего бывшего шефа и, выдержав театральную паузу, ответил:

- По идее, конечно же, я должен вас задержать, за незаконное проникновение в чужое жилище, - он поджал нижнюю губу и покачал головой, - но, учитывая, что вам удалось задержать лицо, подозреваемое в убийстве двух, а возможно, и трех человек, то буду что-то думать, как оправдать ваше участие в этом деле. А пока, лечитесь, выздоравливайте и не покидайте без нужды пределов города.

Он на прощание, протянул руку обоим мужчинам, и, подмигнув им, направился к автомобилю, в который только что посадили задержанного.

Проводив взглядом кавалькаду машин с проблесковыми маячками, Ботман присел на скамейку и, не отрывая взгляда от удаляющихся автомобилей, спросил Магеру:

- Ну что, мой юный друг, каковы наши дальнейшие планы?

- А какие планы могут быть у двух старых холостых ментов? Отметимся у врачей и пойдем отмечать завершение нашего общего дела.

- Ты считаешь его завершенным?