— Капитан Хасан Алкави, как старший по званию я отстраняю вас от командования, сдайте полномочия!

Ответа никто не услышал — Хасан отключился, а попытки возобновить с ним связь потерпели неудачу.

Сигналы тревоги возвестили о конце безмолвного противостояния. Сканеры засекли шесть малогабаритных объектов, которые, не совершая маневров, двинулись в сторону заблокированных кораблей.

— Похоже на абордажную партию, — заявил первый помощник капитана, — по два челнока на каждую нашу единицу. Думаю, они уверены, что мы не будем сопротивляться.

— Проверьте эфир, нет ли радиообмена между линкором Говарда и неприятелем, — распорядился Хасан.

— Постоянно этим занимаюсь, — отрапортовал офицер связи. — Говард время от времени ведёт передачу, но ответа нет. Либо у нас принципиально разные средства связи, либо противник не считает нужным идти на контакт.

— На их месте я бы тоже не стал церемониться, — пробубнил Хасан и приказал готовиться к бою. — Как только расстояние сократится до сотни километров, уничтожьте челноки, дальнейший огонь на усмотрение наводчиков.

Хасан сел в кресло и устало прикрыл глаза. Всё, больше от него ничего не зависит. Повреждения в машинном отделении оказались слишком серьёзными. За те крупицы времени, что предоставил им противник, восстановить ходовые качества линкора ремонтным бригадам не удалось. Последнее слово скажут наводчики, остальному экипажу, включая капитана, только и осталось, что сидеть в бездействии и ждать сокрушительных ударов. Поток мыслей Хасана прервал взбудораженный голос помощника:

— Смотрите, капитан. Что делают эти безумцы?

Хасан взглянул на экран и вскочил на ноги.

Худое лицо исказила гримаса бешенства, с губ сорвались ругательства.

— Говард всё-таки решился на предательство.

Хасан впился взглядом в экран, на котором в сторону челноков медленно плыл линкор подполковника. Огромный корабль покорно полз на слабой тяге маневровых двигателей. Включённая бортовая иллюминация яснее ясного говорила о намерениях Говарда.

Включив внутреннюю связь, Хасан обратился к экипажу:

— Я не хочу насильно заставлять вас идти против братьев и сестёр. Поэтому даю несогласным шанс покинуть корабль до боя.

Хасан выдержал паузу и, не услышав возражений, отдал приказ.

Команда Говарда оказалась готова к подобному повороту. Стоило системам наведения скрестить лучи на линкоре, тот открыл огонь. Жалкие километры между кораблями расчертили огненные трассы. Первая из ракет разнесла капитанский мостик, распылив на атомы старших офицеров, включая капитана линкора, Хасана Алкави. Залп следовал за залпом. Борта линкора плавились. Кислород, улетучиваясь из рваных пробоин, кристаллизовался и слоем инея оседал на уцелевших площадях корпуса.

Команда Хасана боролась до конца. С громкими хлопками опускались аварийные переборки, ремонтники сновали по разбитым коридорам, но всё было тщетно. Канониры Говарда, зная слабые места, сконцентрировали огонь на жизненно важных центрах. Очередной залп, круша переборки и выкашивая людей, добрался до силовой установки. Недолгую жизнь корабля и экипажа, оставшихся верными Республике, завершила яркая вспышка.

Выйти без потерь Говарду не удалось. Большинство наводчиков поверженного собрата, получив команду, успели открыть огонь.

Левый борт линкора зиял пробоинами. Множество листов бронированной обшивки силой взрывов вынесло в космос. На их месте образовались чёрные провалы, изредка освещаемые вспышками закоротивших энергоцепей. Центральные сети управления огнём дали сбой, и орудийные башни борта судорожно дёргались, бесцельно поводя стволами из стороны в сторону.

Этим воспользовались истребители, посланные вслед за беглецом. Экипаж авианосца, шокированный взаимным избиением, начал роптать. Капитан, воочию увидев, к чему приводит предательство, поднял истребители с приказом уничтожить изменника. Полторы сотни машин быстро догнали повреждённый корабль и обрушили на него всю свою ярость.

С третьего захода удалось повредить двигатель, и линкор потерял ход.

Скоростные вёрткие истребители несли потери, но постепенно склоняли чашу весов на свою сторону. Палубные батареи и орудийные башни линкора были сбиты. Авианосец, подойдя к месту схватки, принялся безнаказанно расстреливать гибнущих соплеменников.

Видя, что законная добыча ускользает из рук, противник открыл огонь по истребителям и авианосцу, но было поздно. Авианосец отработал двигателями и протаранил беззащитный линкор. Когда пламя взрыва опало, взору неприятеля предстали лишь разрушенные остовы кораблей. Осиротевшие истребители перестроились и атаковали подошедшие челноки. Они сожгли три из них, прежде чем попали под энергетический импульс.

— Коридор разгона чист. — Доклад с поста слежения вернул робкую надежду на благополучный исход. — Сканеры не фиксируют кораблей преследования. Похоже, мы оторвались.

В голосе офицера читалось заметное облегчение. Вот только разделить с ним радость никто не решался. Офицеры, находившиеся на мостике флагмана, молча смотрели на объёмную карту. Там, на самом краю астероидного пояса, кипел неравный бой, там гибли товарищи, которые ценой своей жизни дали им возможность оторваться от преследователей.

Командующий ударной группой полковник Анатоль Павье тоже угрюмо поглядывал на проекцию. Покрытое испариной, осунувшееся лицо командира всё больше мрачнело. Убийство первого встреченного человечеством чужого народа тяжким грузом легло на его плечи. Даже спасение нескольких кораблей, казалось бы из безвыходной ситуации, не сумело принести облегчения.

Они по-прежнему находились в неизведанной части пространства. Все усилия штурмана зацепиться за что-то, что поможет проложить курс домой, оказались тщетными. Меньше всего командующий думал о том, как это получилось и кто виноват. В голове вертелся вопрос — что делать дальше?

«Всё, хватит, — приказал он сам себе, — об этом подумаю позже».

— Время до прыжка?

— Двадцать три минуты, — сверившись с приборами, ответил старпом. — Что будем делать?

Этот вопрос мучил всех. Командующий физически ощущал напряжение офицеров, буквально застывших в ожидании ответа.

— Надеяться, — коротко обронил полковник. Он с силой вдавил клавишу общей связи и склонился над микрофоном. — Приказ по группе: приготовиться к переходу, перестроиться, экипажам занять места согласно расписанию.

Идущие на огромной скорости линкоры с завидным изяществом выстроились в хвост друг другу. На кораблях опустились порты, лениво втянулись надстройки и орудийные башни.

Низкий гул катился по отсекам, но экипажи этого не слышали. Десять тысяч человек, напичканные транквилизаторами, мирно спали, положившись на надёжную технику.

За три минуты до включения генераторов перехода на кораблях группы бодрствовал только один человек. Старший пилот флагмана майор Обриен Битти, услышав тревожную трель, заблокировал системы кресла. Несколько секунд Обриен смотрел на экран, затем нервно выругался.

Если противостоящие им корабли ещё можно было как-то классифицировать, то неизвестно откуда взявшееся творение, идущее вслед за остатками группы, было вообще ни на что не похоже. С экрана смотрели вертящиеся, будто вставленные друг в друга кольца. При этом скорость и направление вращения каждого из них постоянно менялись, создавая иллюзию независимости друг от друга. Приборы показали, что объект состоит из сорока колец. Диаметр внешнего приближался к четырём километрам, а внутренний едва насчитывал двадцать метров. Из-за их хаотичного вращения объект постоянно менял форму. Он то складывался в плоский блин, то приобретал конфигурацию гигантского мерцающего шара.

Время неумолимо таяло. Системы кресла сигналили, что пора отдаться во власть аптечки, но Обриен всё не решался уйти в беспамятство. Когда датчики зафиксировали изменения в поведении объекта, пилот убедился в правоте своих действий.

Скорость вращения колец резко увеличилась. Между ними проявились ослепительные белые всполохи.