Неспешно таяли минуты. Вместе с этим росла надежда на благополучный исход. Когда одиннадцатая минута подошла к концу, Кара немного расслабилась. Было очевидно, что погоня отстала. Казалось, ещё немного — и волнения останутся позади.

Доклад с поста слежения вновь заставил ее нервничать.

— Фиксирую четыре энергетических всплеска в районе сосредоточения флота. Наблюдаю четыре сверхмалых объекта. Определить скорость не удаётся, но если она останется на прежнем уровне, то максимум через две минуты они будут здесь.

— Приготовиться к бою.

Стоило аппаратам войти в зону поражения, как дальнобойные батареи линкора открыли огонь. Разойдясь веером, снаряды взорвались. Чернильный космический мрак замерцал сгенерированным на пути преследователей электромагнитным полем.

Выказав исключительную манёвренность, аппараты с лёгкостью обошли ловушку. Уйдя от управляемых снарядов и всего, что на них обрушили канониры, четыре точки вошли в зону действия ближней корабельной артиллерии.

Обрушив на цели всю огневую мощь, наводчики добились успеха. Одна из ракет сработала на опережение. Огромная скорость, благодаря которой аппараты подобрались так близко, обернулась против них же. Не успев сманеврировать, один из них оказался в самой гуще осколков разорвавшейся ракеты. Системы зафиксировали разрушение цели.

Гибель собрата послужила сигналом к смене тактики. На расстоянии трёх тысяч километров каждый аппарат рассыпался на восемь отдельных сегментов, которые продолжили сближение с линкором, значительно потеряв в скорости.

Системы приблизили и вывели на экран один из сегментов. Кара оскалилась. К кораблю стремились прозрачные капсулы, внутри которых угадывались контуры механизмов, атаковавших корабль в начале злополучного рейда и истребивших половину её экипажа. Наводчики с удвоенной энергией принялись за отстрел потерявших манёвренность капсул.

Всё было кончено за короткое время. До включения генераторов оставались считанные минуты. Преследователи отстали и опасений уже не вызывали. Осталось немного подождать и навсегда убраться из системы, лишь чудом не ставшей их могилой.

Стрелок первой статьи сержант Сварт Сахнара потерял сознание в последние секунды боя. В голове неожиданно взорвался ледяной шар, мгновенно лишивший стрелка сознания. Придя в себя, Сварт понял, что отключился всего на несколько секунд, а также с испугом вспомнил, как за мгновение до потери сознания его разума коснулось нечто, совершено чуждое человеческому пониманию.

Целых полторы секунды сектор Сахнары оставался неприкрытым. Жерла орудий его комплекса равнодушно наблюдали, как один из механизмов, разметав прозрачный корпус капсулы, приземлился на корпус. Индикаторы на мостике на секунду сдвинулись, фиксируя действие мощного излучения, однако сигнал тревоги не сработал, а показания приборов остались без внимания.

Под действием излучения два квадратных метра корпуса завибрировали, раскололись и осыпались внутрь корабля. Вслед за кусками многослойной брони на борт проник чужой механизм.

По линкору должен был прокатиться сигнал тревоги, после чего аварийные переборки блокировались, наглухо отделяя палубы друг от друга. Ничего этого не произошло. В пробоину не вырвалось ни кубометра кислорода. Чуткие датчики не зафиксировали даже намёка на понижение давления. Неведомая сила блокировала пробоину, не позволив команде обнаружить незваного гостя.

Робот времени не терял. Используя пустые переходы и вентиляционные шахты, он целенаправленно двигался к генераторному залу. Машина безошибочно выбирала нужное направление, прекрасно ориентируясь в лабиринте чужого корабельного организма. Обходя палубы с погруженными в сон людьми, минуя редкие датчики слежения, машина быстро добралась до цели.

Дежурная смена из восьми операторов, покончив с тестами генераторных установок, торопилась добраться до кресел. Когда ведущая в генераторный зал переборка отъехала в сторону, то вместо привычной пустоты широкого коридора люди увидели вытянутый корпус чужой машины. Заминка длилась мгновение, поднять тревогу никто не успел.

Обойдя тела, распластанные на полу, машина приблизилась к консоли управления центральной силовой установкой.

За три минуты до перехода приборы мостика запестрели аварийными индикаторами.

— Нарушение порядка силовых линий. Отказ вспомогательных серверов. Аварийные системы под угрозой отсечки, — словно заведённый, тараторил один из офицеров. — Скачок напряжения в контуре генераторов перехода.

— Стоп! — впервые за годы службы Кара повысила голос. — Коротко и внятно.

— Энергетические потоки произвольно меняют направление, накопители генераторов переполнены. Что-то блокирует работу аварийных систем.

— Последствия?

— Понятия не имею, не было прецедентов.

Неожиданно мостик погрузился во тьму. Погасло всё — подсветка приборов, аварийные индикаторы, экраны и указатели. На мостике воцарилась мёртвая тишина. Кара слышала тяжёлое дыхание своих офицеров.

— Капитан, я не успел ввести координаты.

Слова штурмана окончательно убили надежду на спасение.

Внезапно вновь вспыхнул свет, ожили приборы. Громкий возглас пилота заставил Кару вздрогнуть.

— Капитан, системы управления не отвечают на команды, но мы меняем курс. Генераторы перехода активировались в произвольном режиме. Я не понимаю, как такое возможно.

— Либо центральный компьютер окончательно свихнулся, либо нами управляют извне, — почему-то шёпотом предположил штурман.

— Сколько времени осталось до запуска генераторов? — оборвала Кара размышления подчинённых.

— Две минуты.

— Думать будем потом, — она с нарочитым хладнокровием включила системы кресла. — Если выживем.

Вскоре яркая вспышка прорезала космический мрак. Одинокий корабль отправился в неуправляемый переход.

— Как не прошёл испытаний? — Алексей ошеломлённо переваривал услышанное. — А если прибор вообще не сработает?

Начальник штаба сто второй пехотной дивизии, совершенно седой пожилой подполковник, ответственный за высадку диверсионной группы, невозмутимо осмотрел вверенных ему солдат:

— Техники обещали, что всё пройдёт гладко. Если нет, считай, что вам не повезло.

Подобный оборот Алексея совсем не устраивал.

— И сколько их там?

— Восемьсот плюс-минус сто, может, двести, данные приблизительные.

Мягкая светло-зелёная обивка стен кубрика заглушила ругательства Алексея. Но этот всплеск эмоций остался без внимания. Алексей постарался взять себя в руки:

— Знаете, ребята, что-то последнее время версия с шахтами кажется мне всё более привлекательной. Может, вы справитесь без моего участия?

— Послушай, сынок, — ехидно улыбнулся подполковник. — Однажды дав согласие, ты, как там у вас говорят, подписался на всё остальное, правильно? Правильно, — выдержав паузу, ответил он на собственный вопрос, — поэтому замолкни и слушай вводную.

— Вводную, — ехидно передразнил Алексей. — Хотите начистоту?

Расценив молчание как знак согласия, он продолжил:

— Я понимаю, что выгляжу в ваших глазах тупым неандертальцем, на мнение которого можно наложить большую кучу. Однако, осмотревшись в вашем дурдоме, я понял, что вы сами ни хрена не можете понять, что у вас тут происходит. У вас нет ни малейшего представления, что делать. Вы суетитесь, совершаете кучу лишних движений, а всё оттого, что делать всё-таки что-то надо. Продолжать?

— Давай.

Было видно, что слова Алексея задели подполковника.

— Возьмём, к примеру, нашу учебную вылазку. Скажите, подполковник, какому ослу пришла идея провести высадку в сейсмически активном районе? — Короткая пауза. Все молчали. — Там нет ничего похожего на реальное место высадки. Чему мы там научились? Что нам это даст?

Полковник, набычившись, смотрел на Алексея.

— Вдобавок вы ставите командовать группой психопата, когда и дураку ясно, что командовать должен он, — Алексей указал на стоящего рядом Алекса. — Когда Сулайху оторвало башку, мне, честно говоря, полегчало. Но нет — вы назначаете нового командира, и я не удивлюсь, если он окажется таким же психом, как и прежний.