Причины, по которым пришельцы появились в этой забытой богом системе, были непонятны. Положение усугубляло отсутствие связи с центром, и напуганные офицеры лихорадочно соображали, как действовать дальше.

Между тем неведомые корабли, сбросив скорость, зависли над континентом. Спустя час, исчерпав все возможности связи и не дождавшись реакции от висевших над головой гостей, опешивший от нежданного сюрприза командир гарнизона отправил Алекса с отделением пехотинцев на плоскую крышу административного блока с приказом разложить сигнально-световую сеть.

Приказ исполнили за считанные минуты. Алекс приказал отделению возвращаться, а сам склонился над распределительным щитом, подключая питание. Воткнуть штекер он так и не успел, его внимание привлекли удивлённые возгласы подчинённых. Позже Алекс так и не смог вспомнить, что побудило его не делать резких движений.

Из бескрайней синевы неба сыпался дождь из сотен полупрозрачных, меняющих очертания сгустков. Энергетические сгустки, реагирующие, как вскоре выяснилось, на движение человеческого тела, накрыли весь периметр горнодобывающего комплекса. В то время как часть свалившегося с орбиты непонятно чего зависла в полуметре над крышей, бойцы взвода с удивлением наблюдали, как полсотни чужеродных сгустков, не оставив никакого следа на покрытии крыши, прошли сквозь неё и проникли во внутренние помещения блока.

Первым погиб Яссон. Долговязый сержант не придумал ничего лучшего, чем пнуть повисшее рядом нечто. Пехотный ботинок, описав дугу, врезался в сгусток, но вместо того чтобы отскочить в сторону, неведомая субстанция мгновенно впиталась в голень сержанта. Худощавое лицо Яссона вытянулось, с губ сорвался нечленораздельный возглас. В следующую секунду ноги сержанта с сухим хлопком разлетелись веером кровавых брызг. Отброшенное взрывом тело забилось в конвульсиях. Жуткая картина на минуту вогнала Алекса в ступор, и это спасло ему жизнь. К Яссону метнулись бойцы, но намерение помочь товарищу приговорило их к смерти. Через пятнадцать секунд Алекс Блэймер стоял на крыше, забрызганной кровью и заваленной останками человеческих тел, в компании с неподвижно висящей неподалёку миной.

Посёлок наполнился хлопками взрывов и истошными воплями обречённых. Кто-то пытался бежать, кто-то стрелять, но всё было тщетно. К полудню, спустя долгие четыре часа с начала орбитальной бомбардировки, Алекс слышал в наушнике лишь мёртвый шорох, а человек, бывший всё это время неподалёку, вот уже десять минут остывал на ступенях пищеблока.

Алекс с тоской подумал, что дотянуть до вечера сил не хватит. Смирившись с судьбой, он отмерил себе два часа, по истечении которых решил положить конец собственным мучениям. Тяжёлое, но бесповоротно принятое решение принесло облегчение. Отчаяние и страх, к его немалому удивлению, утратили остроту, в голову полезли мысли иного рода. Впервые с момента атаки он задался вопросом — а кто же, собственно, висит на орбите? Он точно знал, что корабли дальнего поиска исследовали не одну сотню звёздных систем, но так и не обнаружили даже намёка на чужую цивилизацию. А тут появляется огромная эскадра и с ходу истребляет целое поселение. Почему и за что?

Безответные вопросы возникали один за другим до тех пор, пока взгляд не наткнулся на останки пилота. Алекс вдруг припомнил, что все двенадцать человек малочисленного экипажа поисковика вели себя как-то неестественно.

То, что корабль такого класса вообще приземлился в этом захолустье, стало из ряда вон выходящим событием. Посадку объяснили неполадками систем управления, что подтвердили ремонтники местного дока, а вот необычная молчаливость экипажа, прожившего месяцы поисков в полной изоляции, странной показалась только сейчас. В голове прокатилась волна мыслей о мелких нестыковках в их поведении, но тщательно все обдумать и понять, есть ли связь между появлением поисковика и пришествием чужаков, Алекс не успел.

В звон круживших вокруг головы насекомых вплёлся посторонний звук. Едва уловимый, появился и тут же пропал металлический скрежет. Вскоре звук повторился, и Алекс безошибочно определил его принадлежность. Зубодробительный лязг нарастал, и в сердце капитана шевельнулась надежда.

Картовер. Металлический монстр, предназначенный для прокладки первичных тоннелей в горной породе, ухая силовой установкой и уродуя дорожное покрытие многотонными катками, медленно приближался к административному блоку. Судя по всему, толстый бронированный корпус машины не привлекал к себе внимания вездесущих сгустков.

Алекс обрадовался вытащенной из лабиринта забоя машине, как ребёнок. Он почему-то не подумал о том, что над головой по-прежнему висят чужие корабли, а медлительный картовер является прекрасной мишенью. Душу переполняла радость от того, что на планете остались люди, и он не одинок.

Крыша под ногами вздрогнула и мелко завибрировала. Эйфорию сняло как рукой. Он вдруг понял, что ширины улицы для прохода гигантской машины никак не хватит, а это означало, что огромный диск вертикально расположенного на носу бура, быстро вращаясь, перемалывает стены зданий и с помощью ленты транспортёра втягивает обломки в недра камнедробильной камеры.

Через несколько минут здание по соседству с административным блоком с грохотом осыпалось под широкие катки картовера. Надежды померкли. Алекс вслушался в наступившую тишину, его воображение мигом нарисовало, как, покончив с соседним строением, прожорливый монстр преодолевает считанные метры, разделяющие здания.

От касания бура административный блок встряхнуло до основания. Зажмурившись, Алекс взмахнул руками, надеясь, что оружие неведомых пришельцев прикончит его более безболезненно, чем родная машина. Висящий неподалёку сгусток среагировал на движение, но в этот момент крыша ушла из-под ног, и Алекс, кувыркаясь среди обломков, полетел вниз.

От сильнейшего удара сознание помутилось, но резкая боль в правой голени быстро привела парня в чувство. Ушибленная голова отказывалась работать, но тем не менее Алекс почувствовал, как идущая вслед за буром транспортёрная лента затягивает его в чрево машины. По ушам ударил близкий грохот дробильной камеры. Алекс попытался спрыгнуть с транспортёра, но торчащий из голени кусок арматуры зацепился за обломки. Взрыв боли отправил лейтенанта в пучину беспамятства.

Транспортёр продолжал работать, и хрупкое человеческое тело быстро очутилось перед мощными зазубренными валами, перемалывающими останки строения. Если бы Алекс был в сознании и мог всё видеть, то произошедшее дальше сильно бы его удивило. Стоило его голове приблизиться к заострённым зубьям, как неведомая сила вырвала многотонный вал из пазов и, словно пушинку, откинула в сторону, заклинив им агрегаты дробилки. Компьютер картовера произвёл аварийную остановку дробильной камеры.

— Фу-у-у-у-у, — утерев выступившую на лбу испарину, протяжно выдохнул нескладный долговязый парень, сидевший на самом краешке водительского кресла. — Кажется, вырвались.

Он обернулся, вопросительно посмотрев на восседающего в соседнем кресле спутника:

— Что дальше, Крол?

Крепко сбитый мужчина, одетый в такой же серый тюремный комбинезон, что и водитель картовера, поднял тёмные глаза.

— Сюда, — ткнул он пальцем в обзорный экран.

Оставив разгромленное поселение позади, картовер медленно выполз на залитое пенобетоном поле космодрома. В углу экрана проступили сглаженные контуры корабля дальнего поиска, одиноко стоявшего на дальнем конце взлётного поля.

— Ты с ума сошёл, — подскочил водитель. — Я слушал переговоры офицеров. На орбите висит эскадра, и надеяться, что кораблю позволят взлететь, может только идиот.

У видев, как на широком лице Крола удивлённо приподнялась бровь, водитель резко осёкся и понуро опустил глаза.

— Ты можешь сойти, Цалан.

Не услышав в тоне Крола и намёка на шутку, Цалан вернулся к джойстикам управления. Время от времени он угрюмо поглядывал на громаду красавца корабля, стоявшего с приветливо опущенным грузовым подъёмником. В глазах Цалана сквозило несогласие, но букашка картовера упрямо ползла в сторону поисковика.