Наместник, делая вид, что ничего особенного вокруг не происходит, важно поднялся на помост и откашлялся. Его золотая мантия, расшитая пестрой вышивкой, была в два раза больше его самого и везлась за ним по земле, выполняя работу уборщиков. Он окинул подданных надменным взглядом и кивнул своим слугам. Те в свою очередь кивнули кучеру и он начал вывозить карету. Места стало гораздо больше, и люди повалили на свободную территорию, с обожанием смотря на наместника. Даже те, по которым недавно прошлись, поднялись с земли и уставились на помост.

   - Сегодня, - начал наместник громким басом. - Знаменательный день. Сегодня, будет повешен шпион из Стродиса. Этот город причинял нам достаточно бед за весь нелегкий год, но мы терпели все его выходки. Теперь же, друзья мои, мы не намерены больше терпеть. Пусть предатель получит по заслугам, пусть получит то, что заслужил за свои страшные деяния. Сегодня мы ответим Стродису его же монетой, мы совершим правое дело!

   - Да здравствует наместник Латгард Восьмой!!! - возопил народ.

   Наместнику на вид было лет шестьдесят, поэтому на лице с глубоко посаженными морщинами и тонкими губами, жесткая улыбка выглядела скорее, как хищный оскал. В выцветших глазах читалось торжество. Он едва заметно поклонился и нетвердой походкой удалился к концу помоста.

   Народ опять расступился, но теперь уже чтобы пропустить стражников, под локти ведущих тощую девушку с мешком на голове и кандалами на руках. Я повнимательнее пригляделась к ней, но ничего особенного так и не приметила. Вокруг раздавались ругательства и унизительное гудение, подчеркивающее, как сильно они ненавидят эту девушку.

   Я в ужасе взглянула на Золина, который вместе со всеми вопил ужасные слова, усиливая их яростными жестами.

   Когда с девушки сняли мешок, перед всеми предстало миленькое личико с огромными глазами, в которых виднелся жуткий страх, ненависть и слезы. Человек в пестрой одежде с пером на шляпе поднялся со своего места и поднял вверх руку. Люди постепенно умолкли. Девушка остановилась перед петлей, до сих пор не веря в происходящее, за что стражник подтолкнул ее коленом под зад, сопроводив это похабной шуточкой. Вокруг раздались смешки.

   Сердце замерло. Как будто все это происходит со мной, я словно на себе чувствовала все смешки и ругательства. Страх зародился в области живота - они не могут, она же ни в чем не виновата! Девушку подвели к бревну, с силой толкнули, чтобы быстрее забиралась, и накинули петлю на шею. По ее лицу градом катились слезы. Стражник отошел.

   - Умри, гадина!!! - заорал кто-то из людей.

   И как будто эта была та самая необходимая искра, чтобы разгорелось пламя. Это было похоже на ад - все орали, дергались, кидались кто чем мог, просили натянуть петлю. Ор был настолько силен, что некоторые охрипшие падали на колени и складывали ладошки вместе, будто молились за скорую смерть. В это время наместник со скучающим видом сидел в сторонке и отсутствующим взглядом наблюдал за происходящим. Было такое впечатление, что я погрузилась в омут с головой, и теперь задыхаюсь. И как бы сильно не барахталась, не пыталась найти силы выплыть - их не было.

   Наместник сделал жест рукой, словно насладился ликованием толпы и теперь решил приступать к действию. Стражник подошел к девушке, поднял руку вверх, и, когда толпа перестала бушевать, произнес:

   - Твое последнее слово!

   Девушка испуганно посмотрела на зверя, позорно называющего себя человеком, и... что-то изменилось в ее взгляде. Это было не смирение, нет - обреченность. Как бы сильно ей не было страшно, перед самой смертью она не могла сделать ничего. Только молиться.

   - Я не виновата... - прошептала она.

   Толпа вновь взорвалась:

   - Смерть, смерть, смерть!!!

   Я закрыла глаза.

   Послышался стук подающего бревна и оглушительный вой людей. Они радовались, словно голодная кошка новой рыбине. Вареной и без косточек.

   Я ожидала, что настоящую шпионку вызовут с чистосердечным признанием, а в место этого король разрешил повесить невинную девушку, у которой возможно была семья. Мама, которая каждое утро готовила ей бутерброды с маслом, папа, вечно ругающий ее за поздние гулянки, бабушка, дедушка, тетя, дядя... И теперь она мертва.

   Я подняла глаза: бесчувственное тело висело на жесткой веревке, впившейся ей в шею так, что образовались кожные складки. Человек, только начавший жить - умер из-за меня. Если бы не я, она бы не погибла. Если бы не я, ничего бы этого не было. Нужно было признаться сразу, нужно было спасти ее, нужно...

   Я опустила руки и скатилась по крыше вниз. Удачно приземлиться не получилось - ноги стали ватными, неуправляемыми. Кое-как поднялась и, пошатываясь, побрела вдоль узкой улицы.

   Из-за меня умер человек.

   - Мел, ты куда? - спросил сзади Золин.

   Я остановилась.

   - Не называй меня так... - пошептала я.

   - Что с тобой?

   Я повернулась к нему лицом и парень удивленно отшатнулся.

   - Вы убили ее... Вы ее убили!

   - Мел, ты чего?

   - Я чего?! На твоих глазах умер человек, и ты так спокойно об этом говоришь?!

   Парень осторожно приблизился.

   - Она ведь шпионка.

   - Откуда ты это знаешь? Ты веришь тому, что они говорят?

   - Ну... да.

   - А если не она шпионка? А если вы убили невинного человека? - Внезапно голова закружилась и я бессильно начала оседать. Золин осторожно взял меня за плечи, не давая упасть, и аккуратно усадил около стены.

   - Она заслужила это, - тихо сказал парень.

   - Нет. Никто такого не заслужил.

   Внешне - состояние полной отрешенности. И лишь чувство вины грызет изнутри. Как я могла так поступить с этой девушкой? Почему я сразу не призналась?

   Золин неловко кашлянул.

   - Мой отец никогда бы не позволил умереть невинному человеку.

   Я скептически подняла брови.

   - Она не шпионка, она просто человек. Такой же, как ты и как я. У нее была семья, была крыша над головой, у нее была жизнь, которой вы... я ее лишила.

   - Что за чушь? Она шпионка. И за это не прощают.

   - Не прощают, - эхом повторила я. - Ты прав. За это не прощают.

   Я понялась на ноги, слегка пошатнулась, но тут же приказала себе собраться с силами. Нет, только не перед этим... парнем. Его отец никогда не допустил бы смерти невинного человека. Да, это видно. Борцы за справедливость, мать его.

   - Мел, ты куда?

   - Пойду повешусь.

   - Что с тобой? Почему ты так реагируешь?

   - Как - так? Не воплю от счастья при виде мертвого тела? Да, ты прав. Я какая-то странная.

   Я продолжала идти по улице. Голос Золина не становился тише. Он шел за мной.

   - Да просто... она же шпионка.

   Я усмехнулась, обернулась и жестко сказала:

   - Оставь меня в покое.

   - Не вопрос.

   - Это значит, что не надо преследовать меня!

   - Я не преследую, - пожал плечами парень, шага, в общем, не сбавляя.

   - Преследуешь. - Эта фигурка позади меня начала изрядно раздражать. Так трудно понять, что мне нужно побыть одной?

   - Мне идти в этом направлении.

   Я закатила глаза. Вот гад. Не особо заботясь, о ранимых чувствах своего спутника, завернула за угол, прошлась вдоль домов довольно медленным шагом. Все это время слышала его дыхание позади себя. Зачем он это делает - оставалось загадкой. Я вышла из переулка и теперь уже чуть прибавила шагу. Если я не ошибаюсь, совсем близко была Ярмарка. Спасение на все случаи жизни. Как только увидела большое скопление людей (надо же, кто-то не пошел на казнь? А может, уже ушел с нее?), я обернулась и помахала рукой Золину. Парень опешил - не ожидал такой резкой смены моего настроения.

   Пока он прикидывал, в чем тут подвох, я прошмыгнула между какими-то личностями и затерялась в толпе. Мне было не привыкать к такому трюку.

   К тому же, сегодня было воскресенье. Пора уже кое в чем убедиться.