Амалия почувствовала, что разговор приобретает опасный характер, и притворно расхохоталась:

— Да у Ральфа наверняка есть постоянная подруга, может быть, он даже обручен. Просто нелепо так взвинчивать себя. — Она презрительно фыркнула. — Даже если я когда-то и нравилась ему, это уже давнее прошлое.

Глаза Курта злорадно вспыхнули.

— Другими словами, ты получила от ворот поворот? Так тебе и надо! Ты права: этот маркиз не похож на одинокого волка, хотя я не понимаю, что в нем находят женщины.

Ехидный ответ уже был готов сорваться с языка Амалии, но она вовремя остановилась: ей во что бы то ни стало нужно поехать на торжество.

— Курт, прошу тебя, — спокойно сказала она, — я…

Но Амалия не закончила фразу, потому что с радостными криками: «Мама, мама!» — в комнату вбежала маленькая Пири.

— Поиграешь со мной в куклы? — Она указала на кукольный дом, выстроенный на террасе.

Амалия улыбнулась:

— Да, дитя мое, разумеется.

— Ой, как хорошо! — Пири радостно захлопала в ладоши. — Сейчас принесу мою новую куклу. Я мигом!

Амалия растроганно отвела черные прядки со лба дочери.

— Погоди, сначала я тебе кое-что скажу. — Она метнула в сторону мужа быстрый взгляд. — Папа согласился, чтобы мы втроем поехали к твоей прабабушке, ты рада?

Пири с готовностью кивнула. Амалия усадила ее на колени и принялась рассказывать о прабабушке, об ее имении, о пони Вилли. Девочка взмолилась:

— Мама, а можно мне будет покататься на Вилли, когда мы приедем к прабабушке?

— Ах, детка, ничего не получится. Вилли давно умер.

Девочка спрыгнула с колен матери и подбежала к отцу, который снова стоял у мольберта.

— Папа, а у меня будет свой пони, такой, как был у мамы?

— Но за пони нужно ухаживать, дорогая. Кто будет о нем заботиться?

— Я, папа! — с горячей убежденностью заверила Пири.

Курт взял малышку на руки и засмеялся.

— Давай поговорим об этом как-нибудь в другой раз.

Девочка сердито топнула ножкой. Она не хотела ждать другого раза. Пони ей нужен немедленно, сейчас.

Она была так мила в своем младенческом гневе, что отец смягчился и пообещал подарить пони на день рождения. Пири была счастлива, добившись своего. Она взяла Амалию за руку и увела на террасу.

Курт проводил обеих своих женщин умильным взглядом. Пири — маленькая копия матери. Она унаследовала не только ее внешность, но и характер.

Внезапно сердце Курта пронзила резкая боль. Он выронил кисть, прижал руки к груди и стал хватать ртом воздух. Бледный, весь в поту, Курт присел, чтобы прийти в себя. Эти участившиеся приступы уже начали пугать его. Пожалуй, стоит показаться врачу.

Ральф ехал вверх по дороге к замку. Как только он заглушил мотор, слуга распахнул дверцу автомобиля и пригласил маркиза следовать за ним в гостиную, где старая графиня ждала его для разговора.

Графиня Жаклин крепко пожала ему руку и сказала, что некоторое время им придется провести вдвоем, поскольку Лаура еще не вполне готова к выходу. Старая дама проявила себя как великолепная собеседница; ее словоохотливость объяснялась конечно же тем, что маркиз уступил натиску и сделал Лауре предложение. Теперь все развивалось по ее сценарию. Но Ральф не держал на старуху обиды, поскольку понимал: все это она делает ради внучки. В последние дни он много думал о предстоящей помолвке с Лаурой, и эти мысли были ему приятны.

Наконец Лаура вошла в гостиную.

— Кажется, вы без меня не скучали.

Ральф вскочил, чтобы запечатлеть на ее щеке приветственный поцелуй.

Вскоре подали ужин: спинку косули с крокетами и овощами. Все ели с большим удовольствием. Насытившись, они отправились в зимний сад поболтать за чашкой кофе и сигаретой. Уже смеркалось, когда Ральф и Лаура откланялись: они собирались еще немного повеселиться в городе.

— Только смотрите, дорогой маркиз, верните мне внучку не очень поздно, — сказала графиня на прощание.

Лаура, смеясь, обняла ее:

— Но, бабушка, ведь мы теперь почти помолвлены. Будь великодушнее!

— Не сердитесь на меня. Я желаю вам только добра.

— Я знаю, бабушка, и очень благодарна тебе за это.

И женщины обменялись понимающими взглядами.

В машине Лаура с облегчением откинулась на спинку пассажирского сиденья. Вечер, проведенный с Ральфом, был прекрасен и окончательно убедил ее в том, что не следует обижаться на бабушку за принуждение жениться. Даже наоборот — надо благодарить ее за это.

Когда любимый нежно поцеловал ее на прощание, Лаура от счастья готова была обнять весь мир. Она затаила дыхание, ожидая услышать в этот миг три решающих коротких слова, подтверждающих, что он любит ее. Почему же Ральфу так трудно произнести эти слова?

Бабушка поджидала ее в каминном зале. Подозвав Лауру, она попросила рассказать во всех подробностях, как они провели вечер. Как только старая графиня услышала, что после разговора с ней Ральф стал неузнаваем, в глазах ее вспыхнуло торжество.

— Ну, что я говорила? Мужчину приходится подталкивать к счастью. И так было во все времена.

Но Лауру мучил один вопрос, и она решилась задать его бабушке, которая столь хорошо разбиралась в психологии мужчин.

— Бабушка, — тихо начала она, — Ральф до сих пор не сказал мне, что любит. Это нормально?

Графиня растерянно взглянула на внучку и склонила голову набок. Увидев на лице Лауры отчаяние, старая дама ответила дипломатично:

— Многие мужчины говорят эти слова только после женитьбы — и то редко. Возможно, Ральф такой же.

Лаура с облегчением кивнула. Ведь бабушка уже не раз говорила, что Ральф — кавалер старой школы.

Шумный бал был в полном разгаре, когда на него прибыл Курт с семьей. Лаура как раз танцевала с Эберхардом фон Раушенбахом вальс, обещанный ему на берегу озера, а Ральф кружился с Марикой фон Хаммер. Едва завидев сестру, Лаура радостно вскрикнула и издали махнула Ральфу, чтобы он следовал за ней. Проводив ее взглядом, Ральф вздрогнул, как от удара электрическим током. В дверях зала стояла Амалия.

Партнерша проследила за его взглядом и удивленно воскликнула:

— Никак это Амалия?! Как похорошела!

От Марики не укрылся огонь, загоревшийся в глазах Ральфа. Девушка растерялась, ведь всего две недели назад Лаура, взяв с нее клятву молчать, рассказала о своей предстоящей помолвке с Ральфом.

Не могла же я ослышаться, недоумевала Марика. Неужели фантазия сыграла со мной злую шутку? Она тайком поглядывала на Ральфа. Нет, я не ошиблась: он смотрит на Амалию взглядом несчастного влюбленного. Марику охватила жалость к будущей невесте.

Лишь через некоторое время Ральф овладел собой и постарался скрыть свои чувства.

— Да, это Амалия, — с большим опозданием ответил он на вопрос Марики и тихо продолжил: — Она теперь замужняя женщина. Рядом с ней ее супруг. А прелестная девочка, должно быть, их дочка Пири.

Марика заметила: на лбу у него выступили бисеринки пота, в голосе слышалась глубокая печаль. Внезапно она припомнила: кажется, между Ральфом и юной Амалией что-то было, еще до того, как она очертя голову выскочила замуж. Тогда, помнится, поговаривали, что к этому приложила руку старая графиня.

Ральф видел, как сестры обнялись, и ему больше всего захотелось незаметно покинуть этот бал, — одну из сестер он все еще любил, а на второй должен был жениться.

В этот момент Ральф понял: к Лауре он испытывает искреннюю симпатию, очень далекую от настоящей любви. Да, он все еще любит Амалию, но что пользы от этого? Амалия замужем, у нее семья. Для него в ее жизни нет места.

Больше всего Ральф страшился сейчас оказаться в компании обеих сестер — ведь Лаура могла представить его как своего будущего мужа. Эта мысль ужаснула его. Он с благодарностью посмотрел на Марику, поскольку ее общество как-то защищало его от нежелательных контактов. Марика поняла его чувства и попыталась отыскать взглядом своего жениха, принца Уго фон Тесла. Уж он-то поддержит Ральфа, оказавшегося в столь затруднительном положении. В конце концов они ведь друзья.