Маркусу казалось, что кто-то наблюдает за ним, но когда магистр поднял голову, окна радовали темнотой и пустотой. Адепты успели обсудить произошедшее и разошлись по комнатами. Возможно, там еще продолжают переговариваться, но уже не так активно. Все-таки время позднее. Возможно, завтрашние практические занятия стоит отменить от греха подальше. Взять группу боевиков, Дориана и обследовать окрестности.

Мужчина медленно пошел обратно ко входу в корпус, пиная попадающиеся под ноги камушки. Зря он так взъелся на Ярейу. Да и вообще, что на него нашло. Даже на сестер и Робина он никогда так не орал. Даже на Крис, которая умудрялась вляпываться в их приключения без возможности постоять за себя. А тут словно затмение какое-то нашло. И как, спрашивается, ему дальше практику проводить, если впору пить успокаивающие травки.

Вопросов о том, почему одна рыжая особа так на него влияет, второй Харпер не задавал. А еще решил ни за что не рассказывать никому подробностей общения с Ярейей. Просто потому, что и без того прекрасно догадывался, какие комментарии может услышать. А еще потому, что боялся, вдруг большая часть сказанного родственниками окажется правдой.

Вернувшись в корпус, магистр собрался уже пойти к Рорану и прочитать тому лекцию о правильном поведении единственного медика в случае нападений, но потом передумал и свернул к себе. Толку от него сейчас не будет, лишь восторженные охи и восхищения монстрами.

Лишь оказавшись у себя в комнате, Маркус почувствовал, что за последние получаса устал больше, чем за те месяцы, что они с братом разыскивали молот Богов. Махнув разом на все свои предпочтения, он извлек из пространственного кармана бутылку вина, ударом выбил пробку и сделал глоток. Все равно никто в его комнату не вломиться, разве что Дориан заглянет. Но коллега точно не осудит, поскольку и сам бывал в схожей ситуации. Но и злоупотреблять не стоит. Сделав еще пару глотков, маг запечатал бутылку и вернул обратно.

Убедившись, что Маркус Харпер ушел, Ярейа вновь высунулась в окно. Защита не позволяла никому из живых существ выбраться наружу, но девушке этого и не требовалось. Она лишь внимательно осмотрела выгоревшее место, используя доступные исключительно саламандрам чувства, чтобы быть уверенной — пожар полностью потушен. Жаль было, что из-за ее желания что-то доказать, на этом месте пару лет ничего не сможет расти. Девушка мысленно осмотрела почву. Где-то глубоко были семена, но они не смогут прорасти, так и сгниют в земле. Девушка потянулась к ним магией, заставляя тянутся к поверхности.

«Растите, — уговаривала их саламандра, — выпускайте корни и побеги, тянитесь к теплому солнышку. Вы сможете. Растите. И простите меня, что я так глупо уничтожила ваших предшественников». В какой-то момент девушке показалось, что она чувствует растения. Обрадовавшись, Рей растеряла концентрацию. Еще одна попытка окончилась неудачей. Она больше не смогла почувствовать их, лишь покрытое пеплом пятно вызывало чувство вины.

Со вздохом девушка закрыла окно. Посмотрев на молоток, с которым она так и не рассталась, Рей еще раз вздохнула и прошла в лабораторию. Там осмотрела инструменты, погруженные в раствор, после чего добавила к ним последнего участника эксперимента.

Убедившись, что все правила безопасности соблюдены, никаких реактивов, веществ и незавершенных экспериментов не наблюдается, как иногда бывает, когда она заработается, саламандра покинула лабораторию. Пройдя в комнату, на какое-то время остановилась возле двери в душ. Навалившаяся неизвестно откуда усталость заставляла думать о постели. А уснуть в ванной было бы чревато. Ярейа только убедилась, что дверь заперта изнутри не только на замок, но и на засов, и утром она застрахована от непрошенных гостей. Последнее, что сделала алхимик — закрыла окна, чтобы не разбудил шум с улицы. Даже если на корпус решит напасть стадо оголодавших монстров, она успеет выспаться.

На следующий день магистр Харпер объявил общий сбор в холле — единственном помещении, которое могло вместить всех, кто прибыл на практику. Собственно, представители так называемой администрации могли бы и не приходить. Но Маркус не поленился отправить каждому персональный вестник. Ярейа устроилась в дальнем углу на выступе рядом с какой-то скульптурой, для удобства обхватив ее рукой за ногу, и теперь являла всем живописную группу «Саламандра и поди разбери чья статуя». Заметивший эту полускульптурную композицию мастер Дориан удивленно смерил девушку взглядом, но промолчал. Рей изучила статую и мысленно хмыкнула. Подумаешь, почти голый мужик. Все равно все стратегическое прикрыто чем-то типа шкуры. Зато сидеть удобно.

Остальным повезло меньше — им пришлось стоять. Маркуса не было. Рей прижалась щекой к ноге статуи, сильнее ухватилась за ее ногу, чтобы не упасть и прикрыла глаза. Все-таки подняли ее ни свет, ни заря. Нет, конечно, было уже светло, но разошлись-то они по комнатам далеко за полночь. Так что девушка решила воспользоваться представившейся возможностью и еще немного подремать.

Собственно, досмотреть оставшиеся сны не удалось. Адепты гомонили, обсуждали ночное происшествие, требовали у более удачливой студентки подробностей: что за монстр, как он выглядел, что делал. Девушка запиналась, ежилась, и не могла дать внятного ответа.

— Да что вы все девочку дергаете, — как ни странно, но достаточно тихий голос медика услышали все. Ярейа чуть не упала с постамента. — Вот он, этот монстр, любуйтесь. Зверюшка под сильным сонным зельем, так что не кусается, и даже не шипит.

Все студенты резко развернулись в сторону медика, торжественно демонстрирующего свой трофей.

— Какая мерзость, — сморщила нос одна из девчонок.

— А по мне — миленький, — возразила ей другая. — Еще эти когти на крыльях подпилить, да волосинки обстричь.

— Ой, знаю я твое миленький, — ответила первая. — У тебя и коты-то какие-то страшные, все без шерсти. А тут и вовсе пух какой-то, чешуя, перья, там, что ли торчат…

— Магистр, а оно кусается, — полились вопросы. — А зубы у него большие? А чем оно питается? А можно их приручить.

Рей мученически вздохнула и еще теснее прижалась к каменному мужику. Он хотя бы был спокойным, молчал и не предъявлял претензий.

Магистр Горовер принялся что-то объяснять. Что именно — Рей не расслышала. Можно было усилить слух, но саламандра не стала. Какое ее дело. Пусть что хотят, то и творят. У нее вон новый эксперимент неизвестно чем закончится. А она тут должна торчать, ждать, когда соизволит появиться их куратор. Вот где он добрых полчаса болтается?

На самом деле девушка утрировала. Маркус задерживался минут на десять. Просто сама она явилась на сбор раньше заявленного времени. Но признаваться в этом не хотелось, а вот изливать недовольство на голову разбудившего ее мага, доставляло удовольствие. Особенно на фоне произошедшей накануне размолвки.

В коридоре раздались новые шаги. На этот раз магистра. Саламандра мысленно поморщилась и еще теснее прижалась к статуе. Рядом с ней шаги замедлились, мужчина что-то хмыкнул, но от комментариев воздержался. Ярейа мысленно поаплодировала. Попробуй мужчина что-то ей сейчас сказать, еще неизвестно, чем бы все закончилось. А так, пусть уже проводит свое собрание и распускает всех. Некоторые еще не простились с мыслью провести остаток утра в обнимку с подушкой.

— Всем доброе утро и прошу простить за опоздание, — начал свою речь Марк. Ярейа даже приоткрыла глаза и посмотрела на мужчину. То ли полночи пил, то ли работал, судя по внешнему виду, решила девушка, после чего вновь закрыла глаза и прижалась к каменному мужику. — Первое на сегодня — практических занятий не будет. А чтобы никому не было скучно, подготовьте мне план научной работы в следующем году.

Адепты дружно застонали. Кому охота сидеть в помещении, когда снаружи хорошая погода. Пусть даже им придется отрабатывать уже набившие оскомину действия, доведенные до автоматизма уже на стадионе академии, важно, что все это будет там, на свободе. Девушки давно уже щеголяли в шортах и коротеньких топиках или маечках, благо от столицы далеко. Это там даже магичкам недопустимо появиться в обществе с голыми ногами, а тут все свои, никто не видит. Если даже алхимик позволяет себе такие вольности, а чем они, будущие боевые маги хуже? Заодно приобретут шикарный загар, на зависть остальным студентам.