Джессика, разобрав смысл слов, пока что вежливо улыбалась.

— А что такое ад? — продолжил шутник. — Это — когда живешь в японском доме с английским поваром, на китайскую зарплату… — Джессика продолжала внимательно слушать, а тот торжественно закончил: —…с американской женой.

На Джессику анекдот подействовал, как красное на быка. Максим уже стал высказывать будущей жене свое недовольство тем, что она не умеет готовить, не любит заниматься домом и вообще не хочет заботиться о нем. Она же намекала, что ей скучно проводить с его друзьями многочасовые застолья, сопровождающиеся обильной едой и выпивкой, считая это вычеркнутым из жизни временем. Все остальное в анекдоте, кроме американской жены, к ней не имело никакого отношения. Разве что домработница, которая приходила к ним готовить, не уступала английскому повару, во всяком случае, по мнению Джессики. Деньги, к счастью, у них водились, хотя Максим приложил большие усилия, чтобы заставить невесту пользоваться кредитной карточкой с его счета — она хотела оставаться независимой и расплачивалась своей карточкой «Америкен экспресс».

То ли от духоты в прокуренной квартире, или от надоевших ей до чертиков трапез, а может, от анекдота, рассказанного сильно выпившим парнем, американская уравновешенность отказала Джессике. И она демонстративно выплеснула свою водку, которую ее целый вечер уговаривали выпить, в огромный домашний цветок, стоявший на полу. Затем выскочила в прихожую и, схватив плащ, хлопнула дверью.

Максиму показалось, что она убежала в ванную комнату. И он решил не идти следом, дать ей время успокоиться.

Джессика же через секунду оказалась у выхода из подъезда и, нажав кнопку электронного замка, вдохнула наконец свежего сентябрьского воздуха. Он был для нее целебным ароматом после прокуренной квартиры. На секунду задержавшись, она не почувствовала, как дверь, медленно начав закрываться, захватила всю заднюю полу тонкого светлого плаща. Автоматический замок щелкнул, и дверь захлопнулась. Джессика оказалась в ловушке. Она не могла даже шевельнуться — плащ крепко держал ее в тисках. Девушка попробовала вылезти из плаща, но, увы, она была словно пришпиленная булавкой стрекоза. Оставалось одно — изловчиться и нажать сзади себя на пульте код квартиры, из которой только что выбежала. Изобразив из себя планирующий самолет и вывернув руку назад, Джессика в ужасе замерла: номер квартиры вылетел у нее из головы. Она точно помнила, что он состоял из трех цифр и начинался с четверки. Положение было катастрофическим, хотя со стороны все выглядело весьма комично, как в шоу Бенни Хилла. Моросящий косой дождь бил в лицо Джессики. Намокшие волосы закрученными сосульками прилипали ко лбу и свисали на глаза. Собравшись с духом, она набрала наугад три цифры, начиная с четверки. Раздался длинный гудок, и чей-то мужской голос любезно ответил:

— Алло.

Джессика, путая русские слова, с дрожью в голосе попросила:

— Вы не могли бы мне открыть дверь, я тут… — Американка забыла слово «застряла». В голову лезло все что угодно, только не это. И тогда она выпалила все по-английски.

— Подождите одну минуточку, мэм, — ответил ей дружелюбный голос. — Иду на «SOS».

Не успела девушка возразить, чтобы человек не шел ее спасать, а только нажал кнопку и выпустил, как в дверях появился темноволосый плечистый парень и представился по-английски:

— Меня зовут Серж, — он крепко взял ее дрожащую от обиды и холода руку в свою большую ладонь и с улыбкой произнес:

— Пройдемте выпьем чего-нибудь горячего, чая или кофе, что предпочитаете. Вы дрожите от холода и совсем промокли.

— Я предпочитаю водку, — резко вырвав руку, воскликнула Джессика.

— Как вам будет угодно, — удивился незнакомец.

…Спохватившись, что Джессика долго не выходит из ванной, Максим заглянул туда, но не обнаружив свою капризную невесту, направился на кухню, а потом стал искать в других комнатах. Джессики нигде не было. «Обиделась и уехала домой», — расстроенно решил он. Вызвав машину, Максим попрощался с Димкой.

— Джессика, дорогая, перестань обижаться по пустякам, — вернувшись домой, с порога позвал Максим. Но его голос отозвался пустым эхом в комнатах, обставленных по вкусу невесты. Холодный белый интерьер гостиной, как и сама невеста, начинали вызывать у него раздражение. Он привык, чтобы в доме было уютно и тепло. Чтобы, как в детстве, к ним приходили гости и мама угощала всех борщом с пирожками. А потом они пили бы чай с вареньем и расхваливали мамину стряпню. Чтобы стояло много-много книг, не важно, что он не открывал их годами, главное, они здесь, всегда вместе с ним… Резкий телефонный звонок отвлек его от грустных мыслей. Часы показывали два часа ночи. Это звонила Джессика. Она была сильно пьяна и лепетала, что не приедет ночевать домой.

— Где ты? — спросил Максим.

— Я у Сержа. Он американский корреспондент и сосед твоего приятеля.

Максим с каким-то отрешенным безразличием положил трубку.

«Будь что будет», — зло подумал он.

Когда Джессика первый раз приехала в Москву, ей сразу все понравилось — и Кремль, и Красная площадь, и Оружейная палата, и даже бывший ГУМ. Она тут же придумала, как сделать в универмаге новый интерьер, изменить центральную линию, где находился фонтан.

Девушка была под впечатлением старинных зданий, церквушек, метро.

— Как необычно! — восторгалась Джессика — в Америке нет ничего подобного, у нас все современно. Я изучала историю искусств в Риме и просто с ума схожу по старине!

Максим возил ее в Загорск и Архангельское, в Пушкинский и Третьяковку. На уличной выставке картин, около Дома художника, Джессика накупила пейзажей Москвы, собираясь развесить их у себя в доме в Чикаго. Максим познакомил ее со своими друзьями, которые поначалу все ей очень понравились.

Потом были жаркие ночи, от которых Максим был без ума — любовью Джессика занималась, как спортом. Ни одна девушка не возбуждала его так, как белотелая крепкая американка. Она не любила романтики и сантиментов, не докучала Максиму постоянными вопросам о любви, никогда не огорчала своими неразрешимыми проблемами, как его прежние русские подружки. Когда он спрашивал ее: «Что-нибудь не так?», у Джессики всегда было «Все о'кей».

Со свадьбой они решили подождать. Когда Максим приехал в Чикаго и пришел к отцу Джессики просить ее руки, тот явно не выразил удовольствия по поводу отъезда дочери из страны. Его предложение было не лишено смысла.

— Мы не в девятнадцатом веке. Поживите годик вместе, без огласки и свадьбы. Я рад, что дочь нашла счастье. Но поверьте моему опыту, жить в чужой стране непросто. У нее жесткий характер, возможно, и вам вся эта затея придется не по душе.

Они прогуливались втроем по дорожкам ухоженного сада, в котором цвели яркие желтые лилии. Мать Джессики, стройная пожилая женщина, постоянно улыбалась Максиму, и невозможно было понять, солидарна ли она с высказываниями мужа, или нет. Но когда тот все высказал, продолжила его мысль:

— Заодно Джессика познакомится с вашими обычаями, со страной, попробует поработать в новых для нее условиях. Это важно для женщины.

Максиму ничего не оставалось, как согласиться.

Поначалу американская девушка была от всего в полном восторге. В России для нее оказался непочатый край интересной работы. Молодого дизайнера с оригинальными идеями приглашали известные мировые фирмы, которые открывали свои представительства в Москве. Джессика приняла предложение Максима и заключила договор на оформление Дворца Моды. Эскизы, которые она выполнила быстро и качественно, понравились владельцам. А через месяц уже закончила оформление современного офисного холла. За стойкой располагались полностью компьютеризированные рабочие места, менеджеров по приему и оформлению заказов; перед ними — мягкие диваны и кресла для клиентов, выбирающих модель, а напротив — десятки мониторов, на которых, улыбаясь и завлекая супернарядами, двигались длинноногие манекенщицы. Теперь Джессика работала над интерьером главного зала с подиумом, где известные фирмы будут устраивать демонстрации от кутюр. Владельцы Дворца Моды буквально вцепились в Джессику, предложив ей за оформление крупную сумму. Все это воодушевило девушку. Деловая американская жилка надулась, как воздушный праздничный шарик, и Джессика готова была воспарить от успеха и счастья, которые сулили ей русские предприниматели.