Линетт вдруг охватило непреодолимое желание увидеть Иэна. Она чувствовала, что он сможет не только успокоить мать, но и найти выход из этой затруднительной ситуации. С ним ощущаешь себя в безопасности, подумала она. Он всегда так уверен в себе, такой сдержанный и наделен чувством собственного достоинства. Его никогда не выводят из себя мелкие неприятности. Он обязательно справится и с этой проблемой, решила Линетт. Возможно, это просто полнейшая чушь.

Она будет очень нежна с Иэном, и он поймет, что в трудной ситуации она всегда проявляет понимание. Она позволит ему целовать себя столько, сколько он пожелает! Линетт глубоко вздохнула. Но она должна быть осторожна, чтобы не позволить эмоциям взять над ней верх. Как часто мать предупреждала ее, что нельзя слишком легко сдаваться.

— Мужчины не бегут за автобусом, который уже поймали, — однажды сказала ей мать с циничной улыбкой.

Вступление в брак — самый важный момент в жизни девушки; только дуры этого не понимают. «Не выходи замуж ради денег, но влюбись в того, у кого они есть!» — как часто она смеялась над этой старой шуткой. Но как это было верно, и Линетт не собиралась потерять Иэна, потеряв голову.

«Будь для него загадкой» — вот какого правила следует придерживаться до тех пор, пока на пальце не засверкает обручальное кольцо.

Когда взору Линетт предстал замок, его красота на фоне темнеющего неба не произвела на нее никакого впечатления. Потенциальная леди Маккрэгган ощущала лишь смертельную усталость. Путь из Эдинбурга был долгим.

Машина подъехала к замку. Линетт вышла наружу; у нее кружилась голова, а ноги онемели, но она сгорала от нетерпения увидеть Иэна. Войдя в холл и не обнаружив его там, она испытала сильное разочарование.

Шофер и горничная Беатрис носили коробки с багажом; по прибытии дверь в холл оказалась незапертой, и они смогли беспрепятственно войти. Беатрис позвонила в колокольчик, но никто не ответил.

— Здесь ничего не изменилось, — сказала она. — Терпеть не могу эти оленьи головы.

Линетт ничего не ответила. Она надеялась, что сейчас по лестнице спустится Иэн или откроется одна из многочисленных дверей и он выйдет в холл. Она быстро повернула голову на звук чьих-то шагов. К своему разочарованию, она увидела, что это оказались лишь морщинистая старуха и две коренастые девушки в фартуках.

— Где бригадир Маккрэгган? — хозяйским тоном осведомилась Беатрис.

Старая женщина собралась было ответить, но в этот момент послышался звук подъезжающей машины и таскавший чемоданы шофер воскликнул:

— А вот и он, мадам!

Иэн быстро поднялся по ступеням, и Линетт увидела, как Беатрис бросилась к нему и в своей обычной импульсивной манере принялась рассказывать о возникших проблемах. Внезапно Линетт почувствовала невероятное облегчение от того, что Иэн здесь, рядом. Она видела его утром, а казалось, будто с тех пор прошла целая вечность. Ей тоже хотелось подбежать к нему, взять его за руку, обнять за плечи и сказать, как она рада его видеть.

Но она не сделала ничего подобного, а подождала, пока он не повернулся к ней с приветственной улыбкой. Она улыбнулась в ответ в своей манере, выработанной постоянной практикой — медленно, загадочно и соблазнительно. Линетт инстинктивно понимала — Иэн не хочет, чтобы она оказалась втянута в бурные излияния его матери. Наоборот, должна оставаться спокойной и сдержанной, и Линетт играла свою роль с легкостью, которой позавидовала бы опытная актриса.

— Не ожидал, что вы так быстро приедете. Боюсь, что здесь ничего не готово. Но ничего страшного, вы уже здесь. Чуть позже я все объясню, — сказал Иэн. Он повернулся к пожилой женщине, стоявшей в дверях на кухню. — Миссис Маккэй, это моя мать. Я вам говорил, что ожидал ее прибытия только через несколько дней. Но все же я уверен, что сможем создать ей максимум удобств. Вижу, вы уже нашли себе помощников, — добавил он, улыбнувшись девушкам.

— Джоан и Бесси Росс работают в Абердине, — объяснила миссис Маккэй. — Но сейчас у них отпуск, и они приехали домой. Они согласились помочь мне.

— Очень любезно с вашей стороны, — сказал Иэн сестрам Росс. — Будьте добры, приготовьте спальни для моей матери и для мисс Трент.

— И не только, — вмешалась Беатрис. — Мисс Уотсон и мисс Мюррей должны вот-вот подъехать. Им тоже нужны комнаты, а также для прочих моих людей, которые прибудут завтра днем.

— Скоро подъедут две секретарши моей матери, — объяснил Иэн миссис Маккэй.

— На втором этаже можно использовать не более четырех комнат, — сказала старушка. — Мистер Маккрэгган приказал убрать мебель из спален в задней части дома. Он говорил, что у него норовят погостить слишком много народу. «Если в комнатах нет кроватей, миссис Маккэй, — часто говорил он мне, — никто не захочет там спать».

Мнение Беатрис по поводу эксцентричности деда Дункана можно было прочесть на ее лице столь же явственно, как если бы она выразила его словами.

— Если есть четыре комнаты на втором этаже, значит, должно быть столько же и на третьем, — решила Беатрис. — В них есть мебель?

Миссис Маккэй взглянула на Иэна, и тот, собравшись с духом, произнес:

— Тут небольшое затруднение, мама. Видишь ли, прибыв сюда сегодня днем, я обнаружил, что когда здесь никого не было, в замок вселились люди!

— Вселились в замок! — почти механически повторила Беатрис.

— Да, они называют себя сквоттерами, — сказал Иэн.

— Никогда не слышала ни о чем подобном! Прикажи им немедленно убраться отсюда! Нам нужны, просто необходимы эти комнаты. И что вообще это значит — «сквоттеры»?

— Это долгая история, — сказал Иэн. — И по крайней мере какое-то время им придется остаться здесь.

— Но я запрещаю. Это же абсурд, — возмутилась Беатрис. — Нам нужны комнаты, а ты говоришь мне, что какие-то посторонние люди заняли их без разрешения. Это… это же противозаконно!

— Мы ничего не убирали из комнат прислуги на верхнем этаже, — вмешалась в разговор миссис Маккэй. — Там хватит места для целой армии. Во многих постелях уже давно не спали, но пока эти дамы не прибудут, мы можем прогреть матрасы у камина.

— С какой стати мои секретари должны спать в комнатах для прислуги, если третий этаж занят какими-то сквоттерами? — возмутилась Беатрис. — Кстати, кто они, как их зовут?

Этот вопрос был адресован миссис Маккэй.

— Это мисс Мойда Макдональд, мадам, и двое маленьких ребятишек, ее племянник и племянница, Хэмиш и Кэти Хольм.

И тут, ко всеобщему удивлению, Беатрис пронзительно взвизгнула.

— Мойда Макдональд! Хольм! — восклицала она. — Это же их имена, имена претендентов! Они не имеют права находиться здесь, прогони их отсюда, немедленно прогони!

— Мама, о чем ты говоришь? — в недоумении спросил Иэн.

— Они и есть эти претенденты. Это они подали прошение. Вот оно, это имя, — Хэмиш Хольм, а прошение подала Мойда Макдональд от его имени.

Глава 4

Иэн постучал в одну из дверей на третьем этаже. Какое-то мгновение никто не отвечал. Затем тоненький голосок произнес:

— Войдите.

Войдя в комнату, Иэн увидел Кэти. Девочка сидела за столом возле окна, перед ней стоял кувшин молока и тарелка с хлебом.

Иэн хорошо помнил эту комнату. Именно ее, к его негодованию, выделили ему, когда он в последний раз останавливался в замке. Три больших окна выходили на юг; из них открывался вид на озеро и горы, на вершинах которых снег не таял даже в самое жаркое лето.

В детской ничего не изменилось, и хотя ее обитатели становились старыми и седыми, комната переходила к их детям и внукам. Там была покрытая картинками и рождественскими открытками ширма, которая защищала от сквозняка многих нянь и их подопечных, когда они сидели на высоких детских стульчиках перед зарешеченным очагом.

Иэн узнал старую лошадку-качалку, у которой не было хвоста и одного глаза, но она по-прежнему оставалась блестящей, серой в яблоках, с насупленными красными ноздрями. В одном углу стоял старый Ноев ковчег; у большинства животных облупилась краска, а многие за годы лишились конечностей.