Кристиан подрулил к дому Жака, и в этот момент, увидев машину, из газона старого садовника поднялась с корточек пожилая женщина с простым милым лицом. Ее руки были испачканы землей, а в них она держала маленькую тяпку.

— Это мадам Гассье, — предупредил Алену Кристиан, и они оба направились ей навстречу.

— Здравствуйте, — кивнула головой женщина, и приветливая улыбка сделала ее лицо еще более миловидным. — А я здесь навожу порядок в хозяйстве мсье Жака. Пусть порадуется, что все у него подготовлено к приходу лета. Симон отъехал ненадолго, вот-вот вернется. Пойдемте пока к нам, я заварю кофе и свежие булочки очень кстати испекла.

Алена отправила Кристиана пить кофе, а сама, через силу улыбаясь симпатичной мадам Гассье, сказала, что если не поспит немного, то рухнет прямо у порога дома.

— Да нет, все в порядке, просто в машине укачало, — ответила она на обеспокоенный взгляд Кристиана. И уже через несколько минут крепко спала в маленькой гостевой комнате в доме старого садовника, покой которого никто не нарушал во время их двухдневного отсутствия.

Ей снилась маленькая Мария на руках у рослого квадратного Патрона. Он, добродушно посмеиваясь, поигрывал упругими мячиками мышц на руках, а девочка изумленно смеялась и тыкала пальцем в железный бицепс, а потом сама сгибала в локте слабую тоненькую ручку и заставляла довольного мафиози проверять ее силу. Потом Мария проворно выскользнула из рук Патрона и стремительно побежала по зеленому солнечному лугу, поросшему желтыми одуванчиками. Патрон рванулся за ней, и Алена слышала как наяву его тяжелое прерывистое дыхание. Он не мог догнать девочку, и она постепенно превратилась в маленькую движущуюся точечку на горизонте. Алена испуганно вздрогнула во сне, но луг вдруг превратился в синий сверкающий залив, и в огромной рыбацкой лодке она вновь увидела маленькую Марию, перебирающую раскинутые на корме тяжелые сети. За веслами сидел старина Жак и что-то беззвучно говорил Марии, обнажая в улыбке свои крепкие белые зубы. А на носу, как языческая богиня, стояла спиной Ксюша, и ее роскошная рыжая грива развевалась по ветру, как парус. Но вот она оглянулась, и Алена увидела, что это вовсе не Ксюша, а Вероника, и она склоняется и протягивает руку за борт, чтобы помочь выбраться из воды Патрону в мокрой, облепившей его могучее тело одежде. Он переваливается через борт, рискуя перевернуть лодку, испуганно визжит Мария, а Патрон виновато улыбается, словно просит прощения за то, что он такой большой и тяжелый, и повторяет: «Мне жаль, мне очень жаль...»

Алена открывает глаза от того, что Кристиан трясет ее за плечо и говорит негромко:

— Мне очень жаль... очень жаль будить тебя...

— Что? Мсье Гассье вернулся? — Алена быстро села на кровати, спустила ноги и таращила глаза, пытаясь разогнать сон.

— Нет... Он еще не вернулся...

Кристиан резко отвернулся, и, глядя на его вздрагивающие плечи, Алена подавленно прошептала:

— Жак? Его... нашли?

Кристиан судорожно всхлипнул:

— Его тело обнаружили в овраге... недалеко от санатория. Мне позвонила сестра Сара. Она опознала его.

— Боже мой! Кристиан... — Алена прижалась лицом к его спине.

— Она сказала, что сразу вызвала криминальную полицию, врача... Когда доктор стал его осматривать, она помогала. Они расстегнули его рубашку и сначала ничего не могли понять... На груди, как утверждает Сара, йодом нарисован какой-то план... план сада или парка, потому что обозначено дерево, цветы и стрелкой отмечено что-то важное...

— Йодом... Да, конечно же, именно йодом! — прошептала Алена. — Я заметила, что в ванной, где он оставил верхушку тюльпана, стоял на полочке пузырек с йодом, незакрытый, и колпачок от него лежал рядом. Бедный Жак... Он думал о том, что его тело найдут и непременно, тотчас же дадут тебе знать. Они ничего не добились от него... и убили. Ну вот, теперь он там... со своей обожаемой мадам. Дорого же ему обошлась ее последняя авантюра...

— Не надо, Алена. — Кристиан вытер тыльной стороной ладони глаза и горестно покачал головой. — Никто не умеет взглянуть дальше своего носа. Разве могла она предположить, что, как ей представлялось, ее последняя невинная шутка обернется таким злом... Если не будет рыжей внучки, то пусть не по любви, а по справедливости все достанется моей белобрысой кузине. Но откуда она... Жанна могла знать об этом завещании?

— От господина Эртена, юриста тетушки Эдит, — твердо произнесла Алена. — Другое дело, что там не было указано имени кузины Жанны и местонахождения самих драгоценностей. Не могла же она предположить, что тетушка Эдит перед смертью опять соберется поиграть в закапывание и поиски клада, как любила играть с вами в детстве в своем саду... Но господин Эртен знал о существовании завещания, знал о том, что садовник Жак, душеприказчик мадам, хранит тайну...

— Но... он же юрист, он не может разглашать того, что поручено его клиентом.

— Не может, — согласилась Алена. — Если только в это не впутывается то, что развязывает языки и юристам, и шпионам, и политикам... Это любовь, Кристиан. В прошлый раз в столе Жака я нашла письмо от Марины Миловской-Эртен. Мсье Гассье видел, как они с Вероникой приезжали к Жаку. А вот письмо. — Алена достала из сумочки сложенный листок бумаги. — Слушай:

«Уважаемый господин Жак! Мне очень жаль, но мои подозрения полностью оправдались. Жанна Брошар действительно состоит с моим мужем Морисом в интимных отношениях. То, что с ее стороны — это голый расчет, не подлежит ни малейшему сомнению. Та информация, которую она получила, могла быть добыта только таким путем. Я наняла частного детектива, который выяснил все, что мне требовалось об их отношениях и о самой любовнице Мориса. Жанна Брошар — кузина Кристиана МакКинли и племянница покойной госпожи Эдит. Она разведена, у нее есть дочь, и она точно вычислила все возможности выведать поподробнее все, что касается особого посмертного распоряжения своей тети.

Уверяю вас, господин Жак, отнюдь не любовь к мужу и тем более не ревность заставляет меня обращаться к вам. Это также не касается и моего профессионального юридического долга — мой муж, не я, составлял завещание госпожи Эдит. Хотя я как компаньон Мориса тоже знала об условиях особого распоряжения покойной. Я — заинтересованное лицо, потому что маленькая Мария — моя внучатая племянница, внучка моей погибшей сестры Марии. Поймите мои чувства, дорогой господин Жак, и давайте вместе подумаем, как быть дальше. Совсем скоро истекает срок, и завещание вступает в силу. Прошу вас, назначьте мне свидание.

С уважением

Марина Эртен»

— На конверте стоит дата. Письмо пришло около месяца назад. Об остальном приходится только догадываться. Дело в том, что старина Жак не собирался умирать, поэтому вполне мог, если его свидание с Мариной Миловской состоялось, сказать ей только половину того, что знал. Думаю, что он подтвердил догадку Марины о неслучайности появления в жизни ее мужа этой женщины. Она ничего не пишет о том, что ее насторожило связать это завещание с любовницей господина Эртена.

— Вероника... — тихо произнес одними губами Кристиан, но Алена догадалась и согласно тряхнула головой.

— Почему Марина никогда не пыталась встретиться с Ксюшей?

— Женевьева сказала, что Мария собиралась их свести, но не успела. А потом... Мы не знаем, что было потом. Если Марина не появилась, значит, до поры до времени так надо... — Алена низко наклонила голову и прошептала: — Бедный, бедный Жак. Мы должны поехать к нему, Кристиан. Его все еще держат в санатории?

— Да. Они дождутся нас... — Кристиан отвернулся к окну и через некоторое время произнес: — Сюда идет Симон Гассье. Вид у него перевернутый. Он уже все знает о Жаке.

Алена поспешно достала из сумочки конверт с фотографиями, присланными Севой, и положила его на стол...

* * *