Спустя десять лет произошло более грандиозное событие. На очередном синоде председательствовал Гилберт, епископ Лимерика, благословленный и в Англии. На этот синод собрались примерно пятьдесят епископов, 300 священников и 3000 других клириков. Главным из принятых стало решение о создании двух постоянных ирландских архиепископств в Арме и Кэшеле. Важно отметить, что Гилберт Лимерикский председательствовал на собрании в роли папского легата, демонстрируя тем самым растущее влияние Рима на ирландскую церковь, а вот скандинавских «территориальных» епископов (из Дублина и других поселений) на синод не пригласили.

Серьезные изменения наметились и в ирландских монастырях. Эти перемены связаны прежде всего с именем святого Малахии из Армы (1094-1148), друга Бернарда Клервоского, главного монашеского реформатора Франции. После смерти святого Бернард написал «Житие Малахии».

Малахии, похоже, не слишком хотелось наставлять паству, и он просил папу освободить его от епископальной службы — но безуспешно. Он был цистерцианским монахом. Известно, что Малахия основал первый в Ирландии цистерцианский монастырь в Меллифонте, графство Лаут. К 1172 году у монастыря появилось пятнадцать дочерних аббатств. Малахия познакомил Ирландию с учением святого Августина, и к 1170 году это учение исповедовали более шестидесяти ирландских общин.

Следующую реформу осуществили на соборе в Меллифонте, первом монастыре Малахии. Произошло это в 1152 году, после смерти святого. На синоде снова председательствовал папский легат. От папы-цистерцианца Евгения III (1145-1153) он привез паллии (мантии архиепископа) для трех новых архиепископов Армы, Кэшела и Туама (Туам добавили к списку архиепископств на синоде Брессайла). На сей раз на собор пригласили и скандинавских епископов, а ирландской церкви придали ту структуру, которая существует по сей день.

Отношение к этим реформам у историков неоднозначное. Некоторые считают их исключительно позитивными. Новые территориальные епархии, как уже отмечалось, стимулировали строительство каменных кафедральных соборов, таких как часовня Кормака в Кэшеле. Новые здания были просторнее и долговечнее своих предшественников. Их каменные руины и сегодня можно увидеть на ирландской земле. К концу столетия построили множество церквей, причем большинство возвели местные мастера. За синодом в Меллифонте последовала реформа старых монастырей, еще одна прошла в 1158 году: было решено, что древние монастыри, жившие до сих пор по уставу Колумбы, будут подчиняться аббату Дерри.

Другие историки оценивают реформы XII века негативно. В противовес старинной традиции Ирландии был навязан целибат, тем самым уничтожалось наследственное право управления монастырями и другими церковными общинами. Епископы забирали в свои новые территориальные епархии слишком много монастырской земли, поэтому некоторые крупные монастыри оказались низведенными до статуса простых приходских церквей. Вместе с ними сгинули и школы, которые они создавали, так что, по словам одного историка, реформаторы «уничтожили социальную, экономическую и культурную базу ирландского обучения».

В результате реформ, кроме того, ученые монахи вынуждены были присоединиться к так называемым мадригальщикам и образовать новый класс поэтов-бардов. Еще одним следствием реформ стало то, что бывшие клерикальные юристы сделались светскими и фактически заложили основу светских юридических династий.

И только в одном историки, кажется, пришли к полному согласию. Они ни в коем случае не оправдывают решения папы Адриана IV (1154-1159), разрешившего Генриху II (1154-1189), королю Англии и половины Франции, отправиться в Ирландию и «реформировать ее церковь». (Ирландские националисты не считают совпадением то, что Адриан был единственным английским папой.) Это разрешение зафиксировано папской буллой 1155 года «Laudabiliter», то есть «Достойная похвалы». Впрочем, разрешение значения не имело, поскольку ирландская церковь начала реформировать себя сама. Генрих прибыл в Ирландию лишь в 1171 году и совсем по другому поводу.

Наш рассказ подошел к судьбоносному повороту — англо-норманнскому вторжению 1169 года, через четырнадцать лет после «Laudabiliter». Графство Уэксфорд стало первой жертвой. В заливе Банноу, как говорится в старом английском стишке, Ирландия пала и была завоевана.

Норманнскому завоеванию Ирландии, начавшемуся в мае 1169 года, раздробленность страны и способствовала, и мешала. Помощь состояла в том, что норманны воспользовались ирландскими междоусобицами, а помеха заключалась в том, что, в отличие от Англии, у ирландцев не было центра управления, который норманны могли бы захватить.

Норманны воспользовались враждебным отношением Дермота Макмурро (1134-1171), короля Лейнстера, к Рори О'Коннору, королю Коннахта, и его союзнику, одноглазому королю Брейфни Тигерану О'Рурку. В 1166 году Рори О'Коннор стал верховным королем Тары, сместив Маклулина, верховного короля «с оппозицией», занимавшего трон с 1156 года. В 1152 году О'Коннор и Макмурро начали оспаривать друг у друга относительно богатую сельскую провинцию Мит. Макмурро поддерживал притязания Маклулина на титул верховного короля, а О'Коннор ему возражал. О'Рурк ненавидел Макмурро, соблазнившего в 1152 году его жену (неизвестно, правда, сильно ли сопротивлялась соблазнителю леди Деворгилла).

Восшествие на престол О'Коннора (1166-1186) поставило Макмурро в опасное положение, поскольку к его врагам присоединилось население Дублина. Дублинцы позволили управлять собой из Лейнстера. Они убили отца Макмурро и, согласно легенде, похоронили его труп под полом зала заседаний вместе с дохлой собакой. Осажденный врагами, Макмурро обратился за помощью к Англии. Междоусобный конфликт в Ирландии дал норманнам шанс, подобный тому, что представился им в Англии в 1066 году.

С Ирландией Англию связывали не только церковные отношения, у англичан имелись и другие интересы. Между Честером, Бристолем и Дублином шла оживленная торговля, хотя хронист Уильям Мальмсберийский снисходительно писал: «Что бы представляла собой Ирландия, лишись она торговли с Англией?» Известно также, что во времена Вильгельма Завоевателя (1066-1087) и Генриха I (1100-1135) в Англии шли разговоры о вторжении в Ирландию.

Ситуация усугубилась после восшествия на престол первого Плантагенета, короля Генриха II (1154-1189). Папа Адриан IV подарил ему золотое кольцо с изумрудом как символ права Генриха и его наследников управлять Ирландией. Адриан поступил так на основании так называемой «донации Константина» (750). Она якобы делала папу хозяином всех островов на море. Ирония судьбы в том, что именно папство, к которому ирландцы были лояльны на протяжении столетий, инициировало вторжение, положившее конец их независимости. Но в 1154-1155 годах Генриху было не до Ирландии, и вторжение отложили почти на два десятилетия — пока с просьбой о помощи не прибыл Макмурро.

Он сделал это, лично посетив Францию, и повидался с Генрихом, у которого там были большие земельные владения. Без сомнения, английский король запомнил голос Дермота Макмурро (по преданию, тот охрип, отдавая команды в пылу боя), но не захотел воевать с О'Коннором. Тем не менее Генрих позволил Макмурро рекрутировать своих рыцарей. Используя Бристоль как базу, Макмурро успешно привлек баронов Марки (тех, кто охранял границу между Англией и Уэльсом). Главным его успехом был союз с Ричардом Фитцгилбертом Клэром из Пембрука, известным как Стронгбоу (1130-1176). Другими «рекрутами», прославившимися в истории, стали норманны Фитцгенри, Барри и Фитцджеральды, а также фламандцы Рош и Синнот. Многие из этих солдат удачи были сыновьями обедневших благородных семей.