От неприятных размышлений Гюнтера отвлек звонок учителя. Даже не поздоровавшись, он приказал парню немедленно к нему приехать для важного разговора.

Жил Эстебан в Замоскворечье, имея небольшую, но просторную квартиру с окнами на Москва-реку.

Гюнтеру он открыл сразу.

- Ты сейчас же вылетаешь в Сидней! – оповестил он, едва парень перешагнул порог.

Эстебан, невысокий представительный мужчина с пронзительными черными глазами и бородкой-эспаньолкой, всегда был довольно сдержанным по характеру человеком, и такое начало разговора говорило, что он сильно нервничает.

Гюнтер прошел в гостиную. Выдержанная в светлых пастельных тонах, она выглядела на удивление безжизненной. У противоположной стены стоял большой электрический камин, рядом с ним шкаф с книгами. Напротив камина стоял большой диван из светлой кожи, пара кресел, столик из светлого дерева. На темном дубовом полу - пушистый ковер светло-кофейного цвета. И ни малейшего признака уюта и домашнего тепла.

- Надолго?

- Пара месяцев, может чуть больше.

- Не смогу. Отправьте Вольфганга, - ответил ему ученик и развалился на диване.

- Он постоянно воюет с Игнасио, ты прекрасно об этом знаешь, а ты…, - начал было уговаривать учитель, но тут же осекся, - Что значит — не сможешь?

Эстебан был удивлен. Он оглянулся на Гюнтера, как будто ожидая, что тот сейчас расплывется в шутливой ухмылке, но ученик выглядел абсолютно серьезным.

- Ты мне нужен в Австралии! Я вел этот проект с условием, что потом его подхватишь ты!

- Ну, пусть тогда Хлоя поедет!

- А ты-то почему не сможешь?

Гюнтер покачал головой.

- Простите, учитель, но я обещал Елиазару!

Эстебан недовольно хмыкнул.

- Для тебя просьба друга важнее приказа наставника?

Парень поморщился.

- Учитель, вы же сами говорили, что в нашем мире можно доверять лишь избранным! Елиазару я доверяю и он мой друг.

Эстебан заходил взад-вперед по своей гостиной.

- Говорил, говорил. И что же ты делаешь для Елиазара?

- Слежу за одной смертной.

- Следишь за смертной? – фыркнул его наставник, - Ты теперь работаешь охранником для смертной? У Елиазара что, своего штата уже не хватает?

Парень качнул головой, то ли подтверждая, то ли опровергая эти слова.

- Он не так давно нашел эту девчонку, но совершенно не представляет, что у нее за талант. Вот и попросил присмотреть, пока он разбирается.

- И кого же, как не тебя! - Эстебан язвил от злости. Сорванные планы, сорванные прибыли, а этот щенок носится под дудочку своего дружка.

- Я его друг, - тихо повторил Гюнтер.

Эстебан еще раз взглянул на своего ученика. Внимательно, испытующе. И вник в то, что конкретно ему сказал парень.

Смертная, талант которой сложно распознать?

- Интересная хоть девчонка? – как будто нехотя поинтересовался учитель.

- Непонятная, - коротко ответил тот.

Эстебан глумливо засмеялся.

- Наш новый руководитель Паноптикума оказывается еще совсем младенец, раз не может прочитать ауру какой-то смертной. Игорь с такими вещами разбирался на раз, - наставник Гюнтера некстати вспомнил предшественника Елиазара, - Эх, жаль, погиб глупо, а какой мастер был!!

- Возможно, тут и Игорь бы не помог, - кинулся в защиту друга парень, - У девчонки странная аура, Елиазар перерыл всю библиотеку и не нашел никакого упоминания.

- Хм, странная, говоришь? - задумался Эстебан, мгновенно забыв свои подколки. Он любил сложные загадки, - И как она выглядит?

- Елиазар говорил, что синяя…

- Значит, менталка, - сразу перебил он ученика.

- … с проблесками темно- сиреневых оттенков. Не провидица, это точно.

Цвет, оттенок ауры, даже едва заметный переход колорита мог отличить одного ментала от другого. По его интенсивности можно судить о силе дара, по количеству оттенков - о том, насколько талант стабилен и долговечен. Бывали случаи, когда вследствие какого-то стрессового случая у смертного просыпались ментальные способности, чаще всего провидческие, но это было временным явлением и, к сожалению, одноразовым.

Кстати, сиреневые проблески как раз и говорили о таланте провидца.

Но чтобы опытный, как бы Эстебан над ним не смеялся, чтец аур не распознал провидца? Или тут…

- Сиреневых? - насторожился Эстебан, - Или уходящих в индиго?

- Не могу сказать, учитель, - развел руками Гюнтер, - Это то, что мне известно от Елиазара. А что, у вас есть какие-то идеи?

Эстебан очень внимательно посмотрел на ученика и после долгого молчания ответил:

- Я обязательно должен знать полную цветовую раскладку ее ауры. Сможешь выяснить?

***

- И зачем мы решили тут сократить дорогу?

- Ты не хочешь прогуляться по такой чудесной погоде? – в ответ поинтересовался друг, поглядывая на ночное небо.

Лина нервно оглядывалась и старалась идти строго по узкой тропинке, едва освещенной редкими фонарями. Гюнтер шел впереди нее и посмеивался над страхами девушки.

Взаимные подколки сегодня были с обеих сторон, скрашивая пятничный вечер.

Девушка предложила сходить в кино, Гюнтер ответил тем, что купил билеты на второсортный боевик, который они же и осмеивали в полупустом зале.

Лина захотела после фильма перекусить и повела Гюнтера в кафе в здании кинотеатра. В ответ на это парень отпустил такси за два квартала от дома девушки и потащил ее пешком через стройку по пустырю.

Конечно, идти через пустырь к дому девушки было ближе, чем освещенными людными улицами, но глухая заброшенная территория за домами издавна считалась местом сборища разного рода криминала и бомжей. К тому же не так давно тут начали строить какое-то офисное здание, и сейчас Гюнтер уверенно шагал по тропинке вдоль забора стройки.

Алина призналась, что погода шикарная, он – мужчина смелый и сильный, и в принципе она ему доверяет, но внутренне девушка очень боялась. У нее даже голова начала болеть от страха.

Тропинка вскоре закончилась и открылся тот самый злополучный пустырь. Это было довольно приличных размеров поле, с одной стороны которого шли наружные водопроводные трубы, так называемая «времянка», похожие в темноте на огромных толстых змей, с другой стороны — вытоптанные собачниками участки с полуразваленным тренировочным инвентарем. Еще дальше проглядывали силуэты гаражных крыш. Алина остановилась у конца тропинки, как раз под последним фонарем, дотянулась до Гюнтера и схватила его за руку.

- Знаешь, я лучше за тебя держаться буду, а то жутковато как-то.

- Что, страшно? - он повернулся к девушке и поднял над головой руки, ведя ими из стороны в сторону, - А боишься ли ты вампиров, красавица?

Лина взвизгнула и отпрянула назад. Впечатление было очень жутким — белое лицо, темные провалы глаз, длинные тени от растопыренных пальцев. И что самое странное — длинные острые клыки в мрачной усмешке.

- Ладно, ладно, ты чего? - опешил Гюнтер.

Лина показала ему кулак. Конечно, сжатая маленькая ладошка девушки не выглядела грозно, но парень вдруг посерьезнел, бросив взгляд назад.

- Алин, живо ко мне за спину и не дергайся!

Она оглянулась.

Сзади, перекрывая дорогу к освещенной части тропы, стояло пять силуэтов. Заметив внимание к ним, один вышел вперед под свет фонаря. Выглядел он как типичный бандит — высокий, с мощным торсом, одетый в черную куртку и спортивные штаны. В руках поигрывал ножом, подбрасывая его вверх и ловко ловя за рукоять.

- Гуляете, уважаемые? - вышедший глумливо усмехнулся и поднял голову чуть вверх. Фонарь осветил два длинных и острых клыка во рту мужчины. Совсем как у Гюнтера недавно.

Тот схватил Лину за руку и задвинул девушку себе за спину.

- Не трогайте нас! - тихо проговорил он.

Девушка спряталась за друга, но поглядывала на банду из-за его плеча. Уж очень ей хотелось убедиться в том, что глаза ее не обманули. Это ведь и правда были клыки? Не тень, так странно упавшая? Длинные, на вид очень острые и страшные…клыки? Как у собаки?