Некоторые из капитанов склонили головы. Кантор сделал то же самое. Выпрямившись через несколько секунд, он сказал:

— Я принял решение. Суд окончен. Янус Кеннон будет низведен до состояния сервитора.

Алессио Кортес негромко, но затейливо выругался. Мендоса кивнул:

— Библиариум получит Кеннона, как только тот услышит приговор. — Повернувшись к капитану Икарио, он добавил: — Процесс лишения разума очень болезненный. Не буду лгать тебе, брат. Но он милосердно недолог. Это я могу тебе обещать.

Измаил Икарио не ответил. Он опустил выбритую голову на руки, локтями опираясь на хрустальную поверхность стола.

Магистр кузницы Адон вставил замечание монотонным машинным голосом:

— Врожденные таланты Кеннона все еще могут быть использованы. Они не должны быть утрачены. Как боевой сервитор, он прослужит Ордену тысячу лет и к выводу из эксплуатации, возможно, сотрет пятно со своейчести.

— Будет смыта эта вина или нет — решать одному лишь Императору, — отметил Томаси.

— Измаил, — сказал Кантор, — приведи брата Кеннона в либрариум завтра на рассвете. Сделай это тихо, пока остальные твои воины будут проводить утренние ритуалы. Сообщите им уже тогда, когда все закончится. Я хочу, чтобы с этим делом было покончено как можно скорее. Оно не должно бросить тень на траурную службу в честь погибших.

— На рассвете, — тихо повторил Икарио. — Я прослежу за этим, лорд.

На мгновение над хрустальным столом вновь воцарилась тишина. Затем Кантор встал и официально закончил заседание, распуская членов Совета. И подумал, что совсем скоро они снова вернутся сюда.

Кантор с Кортесом вышли последними.

Пока магистр и капитан шли по мрачным, освещенным лишь свечами коридорам крепости мимо темных альковов, где на вечной страже стояли каменные изваяния героев прошлого, Кортес спросил своего старого друга:

— Подумай о славе, о выстреле, который сразит врага, и о неведении, что эту тварь Маг-Кулла защищает какая-то технология. Неужели ты сам не выстрелил бы?

Магистр Ордена нахмурился:

— Алессио, ты уже знаешь мой ответ на этот вопрос.

— Уверен, что знаю, — мрачно отозвался Кортес. — Как и ты, конечно же, знаешь мой.

— Разумеется.

Они двинулись дальше, плечом к плечу, несколько шагов не проронив ни слова, пока не дошли до разветвления коридора, где должны были разойтись. Личные покои Кантора располагались высоко, на самых верхних Уровнях твердыни, и ему нужно было пройти много сотен ступеней. Процесс восхождения часто помогал Педро очистить разум, и он знал, что сейчас эта чистота мыслей была ему нужна, как никогда.

Прежде чем друзья разошлись в разные стороны, Кантор положил руку на плечо Кортеса и сказал:

— Во имя примарха, Алессио, никогда не ставь меня перед таким выбором. Суд над тобой, такой же как над братом Кенноном, уничтожит меня.

— Нет, — произнес Кортес, — не уничтожит, Педро. У тебя есть силы для подобных вещей. Вот почему ты избран, чтобы вести нас.

Кантор безрадостно улыбнулся. Он знал, что Кортес именно так и скажет. Между ними не было тайн. Слишком уж хорошо они друг друга знали.

Магистр опустил руку, повернулся в сторону громадной каменной лестницы в конце коридора и пошел, надеясь, что это будет последний разговор о неподчинении за долгое-долгое время.

Космопорт Нового Ринна, провинция Риннленд

Столица пробудилась от низкого, сотрясшего стекла рева шестнадцати «Громовых ястребов» Ордена, когда те скользнули над полуразвалившимися трущобами, окружавшими единственный на планете космодром. Из металлической оболочки выдвинулись шасси, а мощные двигатели сменили рев на высокий пронзительный визг. «Громовые ястребы» опустились на посадочную полосу, расчищенную для их прилета всего двадцать минут назад.

Персонал космопорта в Новом Ринне вовсе не был ленивым или неорганизованным. Просто о прибытии космодесантников им ничего не было известно до самого последнего момента. И это было намеренно. Капитан Алвес не хотел, чтобы горожане что-то знали, не желал пробиваться через улицы, забитые зеваками. Он не понимал, почему люди радовались при виде космодесантников. Алвес был рожден, чтобы воевать. Неужели их восхищает его дар убивать? Галлоны крови, которые он проливал год за годом? Вряд ли. Большинство людей стошнило бы от тысячной доли того, что он видел и делал, если не лишило бы рассудка от ужаса.

Космодром располагался в шестидесяти километрах к юго-востоку от обнесенной защитными стенами столицы, но рев мощных турбин «Громовых ястребов» донесся даже до центра города — великолепного укрепленного острова, окруженного с обеих сторон водами реки Ринн. Это была Зона Регис, часто называемая Серебряной Цитаделью, дом правительства и резиденция всех членов верхней палаты парламента. Кассар находился внутри высоченных стен, — массивная твердыня, возведенная Орденом после вторжения зеленокожих двенадцать сотен лет Кантрелл, со своими ста семьюдесятью восьмью сантиметрами доходивший капитану Астартес только до украшенной орлом груди, судорожно вдохнул и торопливо поднял глаза.

Алвес без тени улыбки взирал на него сверху вниз.

— Так-то лучше. А теперь скажите мне, что вы и все эти люди здесь делаете? Я отдал четкий приказ администратору этого космодрома. Он был извещен, что я казню его в случае неподчинения.

Кантрелл по привычке опустил взгляд на поверхность взлетной полосы из феррокрита, но затем торопливо посмотрел в глаза Алвесу:

— Инспектор Келембра не ослушался вас, мой лорд. Он не требовал официального приветствия. Однако мои люди уже находились здесь для обычной проверки территории. Один из моих лейтенантов был в центре управления полетами, когда пришло ваше сообщение. Он доложил мне о прилете, и я взял на себя смелость действовать самостоятельно. Простите меня, лорд. Я знаю, вы были особенно против громких приветствий, но подумал, что почтительное военное приветствие будет уместно. Положа руку на сердце, я никак не мог оставить ваш прилет без какого бы то ни было знака почтения.

«Я полагал, что моего приказа будет достаточно», — подумал Алвес.

— Хотя у нас не было времени подготовиться достойно, — продолжил полковник, — я и мои люди почтем за честь быть к вашим услугам. Именем Императора и Повелителя Адского Клинка, мы обеспечим все, что вам будет нужно.

«К нашим услугам, — мрачно подумал Алвес. — Совсем скоро ты узнаешь истинный смысл этой фразы, полковник. Но не сегодня. Только посмотри на себя! Сколь рьяно ты жаждешь превратить своих людей в слуг. Воины должны обладать большей гордостью».

Алвес ненавидел неуверенность и то, как большинство людей раболепствовали и расшаркивались перед ним, отчаянно желая заслужить благосклонность и защиту Астартес. Он знал, что положение ухудшится, как только его люди обоснуются в городе. Капитан проходил через это уже сотни раз. Присутствие среди обычных людей даже одного Астартес вызывало зачастую крайне неадекватную реакцию. От тошнотворной услужливости до отупляющего ужаса. Он все это видел.

В большинстве случаев стандартная процедура предписывала держать космодесантников как можно дальше от гражданского населения. Не стоило людям приближаться к своим защитникам. Со страхом и попытками уклониться от встреч Алвес умел справляться, — по правде говоря, в свете альтернативы, его даже устраивало такое поведение местных. Но выражение поклонения, любви, внимания, постоянные попытки навязать роскошные яства, дорогие шелка, религиозные безделушки, алкоголь, одурманивающие вещества и даже женщин — в чем ни один Астартес не нуждался — превращались порой в серьезную помеху.

— Полковник, в данный момент мы не нуждаемся в вашей помощи, — сказал наконец Алвес. — Если что-то изменится, будьте уверены, я вас предупрежу. О причине нашего здесь присутствия вы будете уведомлены, как только я решу, что это необходимо. Теперь выведите людей с полосы и вернитесь к своим служебным обязанностям. Нам нужно произвести разгрузку, и, если люди будут мешаться под ногами, кто-нибудь может пострадать.