— Твоя мама, Сара. Как она? — спрашивает он.

Я не знаю, как сказать ему. Он совсем чужой мне, а смерть мамы — очень личное воспоминание. Но мое молчание и так говорит ему о многом.

— Нет, — не веря, бормочет он. — Когда?

— Когда нам было пятнадцать. Воспаление легких. Картер испробовала все, но не смогла спасти ее.

Его глаза блестят от слез. Видно, как он ее любил. Я спрашиваю себя, ненавидел ли он назначения так же, как я, и говорил ли он маме о том, что он чувствует.

— У Блейна есть ребенок, — говорю я в отчаянной попытке отвлечь его, прежде чем слезы потекут. — Ее зовут Кейл, ей еще нет трех, и она очень ми-лая.

Он присаживается на край кровати и проводит рукой по волосам, я тоже так делаю, когда расстроен.

— Я едва успел стать отцом, — говорит он. — И сейчас я даже предста-вить не могу, что уже дедушка.

Странно видеть его таким потерянным. Наверное, дети всегда неосоз-нанно считают, что родители все знают и все могут. Когда я был ребенком, всегда бежал к маме за утешением или советом. Удивительно видеть моего отца смущенным и растерянным.

Потом он отбрасывает в сторону отцовские вопросы.

— Полагаю, ты знаешь о решении Сары провести с тобой эксперимент, — говорит он. — Поэтому ты перелез через Стену?

Я киваю.

— Когда вы оба появились на свет, мне было семнадцать. В этот день после охоты я пришел к ней — мы любили друг друга и продолжали встречаться — и там были вы оба в люльке. Она обняла меня и сказала, что будет скрывать тебя. Блейна зарегистрировали, а ты, Грей, стал призраком. Кроме нас с Картер никто не должен был знать об этом, по меньшей мере, год. Сара создавала мир, который понимала только она. Я очень любил твою маму. Но все равно думал, что она фантазирует. Она ненавидела Клейсут и Похищение. Постоянно говорила, что мы живем в искусственном мире. Я обещал ей никому не рассказывать о ее подозрениях и домыслах.

Меня поражает, как плохо я знал свою мать. Нам с Блейном она никогда не рассказывала о своих мыслях. Словно женщина, о которой рассказывает отец, не та, что вырастила нас.

Мой отец тяжело вздыхает и рассказывает дальше.

— Она единственная думала обо всем этом. Никто больше не интересовался Похищением, даже я. Я хотел провести последний год с обоими сыновьями. Хотел выводить вас обоих на свежий воздух и солнце. Хотел побыть с тобой, Грей, не только дома, в замкнутом мирке. Но Сара победила. Я не мог допустить, чтобы она была несчастна в наш последний год вместе. Она была уверена, что ее эксперимент что-то значит. А я считал ее ненормальной, — он перебирает пальцами и смотрит на меня. — Как выяснилось, она была права во всем. Клейсут создан искусственно, и Похищение не является природным явлением. Все время это был огромный проект, но она никогда не узнает об этом.

— Да, Клейсут — эксперимент, и ты работаешь вместе с человеком, который его начал. Странный способ поддержать нашу маму, — как только эти слова вылетают, я осознаю свою ошибку.

Я хочу получить подтверждение, что Харви здесь, но отец еще не очень мне доверяет, и каждая минута на счету. Если Блейн был бы здесь, он бы одарил меня взглядом «большого» брата.

— Харви очень влиятельный человек. Сильный. Умный, — объясняет отец. Значит Харви здесь. — Нам нужна его помощь.

— Мне кажется, вам нужен тот, кому хватит мужества схватить его и получить от него ответы. Чтобы мы могли освободить всех из Клейсута, — Блейн бы уничтожил меня взглядом, но у меня не сочетаются понятия «Харви» и «доверие». По крайней мере, не с моим отцом. Я ничего не могу понять.

— Это не так просто, — говорит он.

— Тогда объясни мне, почему вы работаете вместе с ним. Я не понимаю этого.

— Если поймешь, тебе будет тяжелее жить. Возможно, нужно успоко-иться, посетить Блейна в больнице. Не знаю, нужно ли переворачивать все с ног на голову.

— Конечно, нужно. Я должен понять.

— Лучше бы ты сначала освоился, — я складываю руки на груди. Он смотрит на меня, потом на дверь. — Какая вероятность, что ты дашь мне выйти из комнаты без объяснений? — спрашивает он.

— Нулевая, конечно.

Он вздыхает.

— Я должен был знать, что ты захочешь сразу получить все ответы. Я был таким же раньше.

Я прислоняюсь к комоду и жду. Он складывает руки и смотрит в пол. Мне кажется, проходят часы, прежде чем он говорит.

— Харви не начинал проект «Лейкос». Его начал Франк.

У меня подгибаются колени.

— Все, что ты слышал в Теаме — неправда.

— А как же плакаты о розыске? И список преступлений?

— Они подделаны, Грей. Харви не собирает повстанцев. Он не убивал бойцов Ордена, а информацию продавал, чтобы купить себе проход на Восток. Он сбежал от Ордена, потому что невиновен.

Я сажусь на комод, ноги больше меня не держат.

— Откуда ты это знаешь?

— Элия привел сюда Харви пару месяцев назад, и Харви рассказал нам всю историю. Он сказал, что хочет нам помочь.

— А если он врет?

Мой отец тихо смеется.

— Ему пятьдесят пять.

— И что?

— Клейсуту около пятидесяти лет. Харви начал проект «Лейкос», когда был еще в пеленках? Вряд ли это возможно.

Возраст Харви указан в документах операции «Хорек-Альбинос», но я тогда не смог понять, что означают эти цифры. Мне захотелось вернуться назад во времени, чтобы мы с Эммой чуть раньше вышли из зала заседаний, и Марко не застал нас там. Тогда сейчас она была бы со мной, а не в камере.

— Но почему Франк обвиняет Харви?

— Он использует его как козла отпущения.

Я вспоминаю, что говорил мне Франк в своем кабинете: «Он использует страх как оружие». Франк говорил не о Харви, а о себе. Чтобы заслужить мое доверие, он рассказал мне перевернутую версию событий.

— Я не понимаю. Похищение, этот проект. Зачем все это?

— Это длинная история.

— У меня есть время.

Мы зашли слишком далеко, чтобы остановиться, и отец понимает это. Он продолжает.

— Все, что Франк говорит о войне, скорее всего, правда. После войны вся страна была в руинах. Это было задолго до начала проекта. Запад все еще в таком состоянии. Люди живут в развалинах, в том числе и люди за границей Теама. На западном побережье почти нет организованных сил, сейчас они не могут сосредоточить усилия и напасть на нас. Но людей, живущих в нищете, много. Очень много. Франк знает, что он не сможет их удержать, если они соберутся вместе и перейдут через границу, чтобы захватить землю и пресную воду. Победить их можно только численным превосходством. Франку нужно много хороших бойцов, здоровых телом и крепких духом. Их можно вырастить в Клейсуте, там выживание закаляет людей.

— Это очень непрактично, — размышляю я. — Ждать восемнадцать лет, чтобы получить одного солдата.

— Мы всего лишь средство для достижения его целей, Грей. Ему нужны наши копии, двойники.

Снова это слово. Я знаю, что означает слово «копия», если Блейн делает копье или стрелу, подобные уже готовым. Но не понимаю, что это такое применительно к человеку.

— Клоны или копии — смысл и цель всего проекта «Лейкос», — объясня-ет отец. — Если юноша похищен, он попадает в лабораторию, где Франк его копирует. Харви рассказал, что Франк может создать клон любого человека. Но ему нужно создавать много клонов, чтобы один похищенный стал десятком или даже сотней солдат. Если у Франка будет такая армия, он сможет уничтожить Запад за считанные дни.

Меня будто огрели по голове пыльным мешком. Еще несколько дней назад я доверял Франку и чувствовал себя в Центре, как дома. А сейчас… Харви невиновен, во всем виноват Франк. Франк хочет получить идеальных солдат, используя Клейсут как дойную корову. А Стена — это тоже он? Люди, которые перебирались через Стену, гибли не потому, что эксперимент выходил из-под контроля. Это Франк уничтожал каждого, кто угрожал существованию проекта. Мы с Эммой спаслись… из-за Мод! Я сказал ей, что я близнец Блейна. Возможно, в этот день она говорила с Франком и рассказала ему об этом. И Франк послал бойцов спасти нас, потому что хотел знать, как я избежал Похищения.