— Вы? — бормочу я. — Почему вы помогли мне?

— Ты думаешь, что ты единственный, кто знает, что здесь происходит? Не думаешь ли ты, что другие поддержали бы вас с этой сумасшедшей идеей? — Бозо стоит передо мной. Его тело неудобно согнуто, как будто оно забыло, как стоять прямо.

— О чем вы говорите?

— В Теам много людей на стороне мятежников. Мы не знали о вирусе, но это не значит, что мы не готовы были помочь, когда Райдер связался с нами, — вне камеры он выглядит гораздо сильнее, его голос звучит твердо и его конечности расслаблены. Его пальцы все еще барабанят в странном, неровном ритме о стену, к которой он прислонился, но без его оборванной тюремной одежды он выглядит как член цивилизованного общества.

— Но… почему Райдер должен был просить о помощи сумасшедшего.

— Райдер и я вместе выросли. Мы пытались вместе убежать от Франка. Я был так глуп, что поранился. Я должен был попросить Райдера идти дальше без меня.

— Вы! — все сразу становится ясно. В день, когда мы познакомились, он знал о тестовых группах. Я просто не понимал, о чем он говорит. Как такое, возможно, что я не понял этого? Он точно не сумасшедший. Не Бозо.

— Вы Бо Чилтон! — говорю я утвердительно.

Он смотрит на меня, широко улыбаясь. — Виновен, согласно обвинения.

— Как вы сбежали из тюрьмы?

— У Бри были специальные указания от Райдера. Она посетила меня во время диверсии с музыкой, освободила меня, и я бежал.

Я должен бы радоваться этому. Этот план не дал мне застрелить Харви. Меня спасли от огня, но все же я злюсь. Я вне себя от злости.

— Она умолчала об этом. Лгунья, коварная и упрямая… И она стреляла в меня.

— Ох, хватит горевать, — говорит Бо. — Она выстрелила в тебя резиновым шариком, это было необходимо. Другие, кого позвал Райдер, сражаются сейчас ради того, чтобы вы смогли ускользнуть. Все это служит маскировкой, не понимаешь что ли? Начинается борьба, пожар, и вы можете убежать во всей этой неразберихе.

Я смотрю вниз на мой живот, на больное место, на котором держал руку. Она кровоточит, но не так, как я ожидал. Под моей пропитанной потом ладонью находится безобразная полоса красного цвета, и опухоль, которая уже начинает становиться синей. Должен ли я волноваться из-за ожога на левой руке. Там где я стянул рубашку, образовались волдыри.

— Ничто так не убеждает как настоящий шок, и ты не действовал бы так, если бы знал настоящий план, — продолжает Бо. — У нас была только одна попытка, и Райдер считал, что это лучший шанс вытащить вас всех троих живыми.

— Харви! — выкрикиваю я и оглядываюсь на площадь. — Где он?

— Я видел, как он попал под перекрестный огонь. А затем кто-то вытащил его со сцены. Мне приказано, если возможно нести вас обоих, но я думаю, что мы потеряли его. И если вы хотите выбраться, то мы должны отправляться. Сейчас.

И в этот момент, когда мы не говорит о ней, я понимаю, что не могу уйти без нее.

— Нам нужно вернуться и забрать кое-кого.

— Да, Бри, — соглашается Босо со мной. — Она ждет нас в Объединенном Центре. Там мы возьмем машину.

— Бри, конечно. Но еще и Эмму. Я должен забрать Эмму.

Он криво улыбается:

— Эмма. Она говорили о тебе, — я удивленно останавливаюсь.

— Вы знаете ее?

— Мы пару дней сидели в одной камере, пока Орден не установил, что она умеет управляться со скальпелем.

— И она говорила обо мне?

— Не могла остановиться. Мне пришлось рассказать действительно жуткие истории, чтобы она успокоилась. О проекте-Лайкос, Клейсуте и похищении.

Итак, она все знает. Эмма знает все. Я вижу, как она бегает с этим грузом по Объединенному Центру. Здание, в котором она ни с кем не может поговорить. Ее единственное доказательство — слово сумасшедшего. Если бы она начала говорить, они посчитали бы ее такой же. Эмма больше не сидит в клетке, но она все еще заперта. Хотя я не готов ее простить, я так сильно люблю ее, что не могу оставить ее здесь.

— Мы должны забрать ее. После того как встретимся с Бри.

Бо энергично стучит пальцами по стене. — Мы могли бы это попробовать.

Сейчас этого достаточно.

Быстро я поднимаюсь на ноги, отрываю кусок от рубашки, которым перевязываю обожженную руку. Закидываю сумку с вакциной за спину, Бо подает мне винтовку, а затем мы бежим по безлюдному переулку.

В Объединенном центре снова суматоха. Гремит тревога. Рабочие, покинувшие свои укрытия после красного кода, бегут назад в бункеры. Члены ордена бегают, объединяясь в группы, которые поедут в город. Мне и Бо легко удается затеряться в толпе и не бросаться в глаза. Люди слишком напуганы, чтобы вглядываться в лица.

Мы встречаем Бри рядом со столовой. От ее взгляда миллион мыслей проносится в моей голове: облегчение, ненависть, предательство. Это странно, но я не знаю, какому из этих чувств отдать предпочтение, и просто пристально смотрю на нее. Она же напротив, бежит ко мне и обнимает так крепко, что я делаю шаг назад.

— Ты справился, — пыхтит она, как будто она не верила в меня. Ее рот приоткрыт, как будто она хочет сказать что-то важное: все же она решается на равнодушный приказ:

— Идем. Нам нужно сюда к автомобильной стоянке.

— Но мы не можем идти. Еще нет. — Мне нужно заглянуть еще в одно место.

— У нас нет времени на это, — возражает она.

— Для этого время есть.

Я не жду ответа, а бегу вдоль прохода, но слышу, что Бри и Бо бегут за мной. В панике, которая господствует в Объединенном Центре, кто-то выключил все сканеры, так что рабочие по усмотрению могут бегать по помещениям и коридорам. Я бегу по лестнице к комнате Эммы. Дверь открыта. Она как раз выходит, когда я налетаю на нее.

— Грей! — кричит Эмма. — Я хотела идти в больницу. Что ты здесь делаешь? — она держит в руках санитарную сумку. Я смотрю ей в глаза, теряюсь в них и забываю, что хотел сказать.

— Кто это? — спрашивает меня грубо Бри. — И откуда она знает, кто ты?

— Все в порядке, — говорю я, даже не обернувшись. — Я знаю ее. Она из Клейсута. Я оставил ее здесь, когда бежал к мятежникам.

Бри встает между нами. — Была ли она причиной, почему ты захотел отпра-виться сюда? — хочет она знать. — Рискуешь ли ты нашими шкурами ради этой девчонки, которую мы даже не знаем?

— Я не могу еще раз бросить Эмму на произвол судьбы. Да, я ждал удобный случай, чтобы вытащить ее из Теам, и когда представился шанс, я не мог упустить его.

— Можно мне тоже пойти, пожалуйста, — говорит Эмма. — Возьмите меня с собой. Я не могу оставаться здесь больше.

Бри пренебрежительно фыркает и подходит так близко ко мне, что я могу чувствовать ее теплое дыхание. Она тыкает меня пальцем в грудь. — Если она так важна для тебя, она может пойти с нами, но мы больше ни минуты не останемся в коридоре.

Я, смотря на Эмму, которая стоит за Бри. — Она идет.

Бри натягивает мрачное выражение лица, однако, подает нам знак, следовать за ней. — Сюда прямо.

Бо бежит за Бри, и когда я собираюсь присоединиться к нему, Эмма хватает меня за руку. — Спасибо, — говорит она. — За то, что даешь мне второй шанс.

Долю секунды я безумно желаю поцеловать ее, прикоснуться к ее лицу и притянуть ее к себе. Но потом приходит мысль, что последние руки, которые прикасались к ее лицу, принадлежали Кроу, и его губы, целовали ее в последний раз. В моей груди все сжимается.

— Второй шанс не обозначает прощение, Эмма, — я стряхиваю ее руку. — Не отставай.

Мы следуем за Бри и бежим по лестнице. Внизу мы оказываемся в комнате, которую Франк использует для наблюдения. На стене несколько рядов экранов, каждый из которых показывает различные участки Объединенного центра: проходы, комнаты, места, столовую. То как экраны мерцают в медленном ритме, кажется зловещим. И мы смотрим, как члены Ордена бегут на мониторах. На некоторых видны части города. В районе площади видно борьбу и дым. Когда мы останавливаемся, чтобы перевести дыхание, я вижу, как на экранах двигается тень.

— Здесь кто-то есть, — шепчу я. Бесшумно мы двигаемся вдоль коридора, прочь от нашего преследователя. Скоро мы так далеко пробираемся между рядами компьютеров, что Бри уже не совсем уверена, откуда мы пришли и где находится автомобильная парковка. Шаги следуют за нами, огибают углы и копирует наши движения.