Мастер Шакс поспешно отвёл глаза и поднялся.

— И всё же, господин Баркью, не будьте столь категоричны к суровости закона в моём мегаполисе. Моё слово и личная просьба Его Высочества, думаю, что-нибудь да значат.

С этими словами он вышел из комнаты, не оглядываясь.

Мастер Шакс думал о Блисаргоне Баркью гораздо дольше, чем хозяину мегаполиса следовало думать об обыкновенном преступнике. Конечно, его благое дело с лихвой компенсировало мелкие преступления. Но всё же было довольно сложно решить, как поступить с таким необычным нелегалом.

Мастер Шакс получил власть над мегаполисом очень рано, приняв её по наследству от наставника, погибшего во время удачного покушения всего несколько лет назад. На парня, едва достигшего совершеннолетия, свалилась огромная ответственность и тяжесть принятия непростых решений. Последнему, порой, мешали эмоции всё ещё юного и горячего сердца. И сейчас Мастер Шакс ощущал, что может поступить, руководствуясь эмоциям, а значит, поступить неправильно.

Блисаргон ему понравился. Понравился яркой болезненной внешностью, всё ещё чувствующейся военной статью, гремучей смесью грубой мужественности и жеманности, благородным нравом, спокойствием, смелостью.

Мастер Шакс вздохнул и мотнул головой.

Ему хотелось отпустить Блисаргона и даже наградить его за спасение Принца. Но Блисаргон является также преступником. Поблажки к нарушающим закон могут со временем привести к разброду и даже бунту. Мастер никогда не должен показывать душевную слабость. У хозяина мегаполиса не должно быть души. Даже если этот хозяин — растерянный мальчишка немногим старше двадцати.

Слухи в мегаполисе распространяются со скоростью ударной волны. Освобождение такого нелегала, как Блисаргон Баркью, может произвести эффект разорвавшейся бомбы.

Кто будет после этого уважать Мастера?

Шакс посмотрел на мониторы, передающие изображения из изоляторов. Сучки, арестованные в том же притоне, испуганно жались друг к дружке, сбившись тесной кучкой у стены. Всклокоченная химера по имени Люций металась по крохотной одиночке туда-сюда, сунув руки в карманы. Наверняка в биоформуле примешаны гены бенгальского тигра — уж больно похож. Был бы хвост — химера дёргала бы им, как рассерженная кошка.

Мастер Шакс перевёл взгляд на монитор одиночки, в которой был заключён Блисаргон.

Киборг уже не мог переносить ломку на ногах. Он свернулся в клубок на полу и медленно перекатывался с боку на бок, прогибал спину, пытаясь избавиться от боли, неумолимо вызываемой аварийными стабилизаторами, часто дышал и скалил зубы.

Мастер Шакс закусил нижнюю губу.

Затем решительно поднялся из кресла и направился в хранилище конфиската.

Блисаргон понимал, что здесь натыкано много камер, и очень не хотел извиваться от боли на потеху наблюдающим. Но власть стабилизаторов над киборгами гораздо сильнее даже самой сильной воли самого выносливого бойца.

Как бы то ни было, вскоре Блисаргон уже мало что соображал и чувствовал, кроме того, что ему нужна доза Топлива. Он что угодно отдаст за малюсенький глоток или укол этой дряни. Чёрт побери, даже снова займётся проституцией, как пару лет назад!

Но вдруг всё кончилось.

Блисаргон открыл глаза, чувствуя, как стихает в ушах рёв крови и аритмичный грохот сердца. Затем прояснился взор, и киборг увидел склонившееся над ним округлое лицо Мастера Шакса. Тот взволнованно хмурил брови, вертя в пальцах пустой шприц. Судя по синеватым разводам на пластиковых стенках, в шприце пару секунд назад было Топливо.

Блисаргон скосил единственный глаз, заметив в сгибе своего локтя характерную чёрную точку. Что ещё было странным, голова его покоилась на коленях Мастера Шакса. Киборг сглотнул и негромко сказал:

— Вы нарушаете закон, господин Шакс. Это Топливо было приобретено нелегально.

— Я помню, помню, — улыбнулся Мастер Шакс. — Я просто подумал, что такой достойный чело… эм… киборг, как ты, не должен кататься по полу от ломки.

— И… Как долго вы намереваетесь выступать в роли моего благодетеля?

— То, что ты сделал для Принца — это не только заслуга перед Империей, но и передо мной лично, как перед человеком, для которого господин Велиар Айзэн не только Принц Империи, но и очень хороший друг. Поэтому я тут немного подумал и принял кое-какое решение. Почему бы не легализовать твою деятельность?

Блисаргон приподнял бровь.

Мастер Шакс улыбнулся ему, как шкодный мальчишка.

— В конце концов, закон в этом мегаполисе — я. Не так ли? И я совсем не откажусь немного повысить своё благосостояние на вполне легальных основаниях. Девочки у тебя симпатичные, только приодеть их хорошенько да отмыть. И можно запускать серию плазменных щитов с рекламой нового элитного борделя.

Блисаргон поднял и вторую бровь.

— Это так мило с Вашей стороны, — проговорил он, толком ещё мало веря в происходящее.

— Не стоит благодарности, — с довольным видом ответил Мастер Шакс. — Я ведь с этого борделя буду получать неплохую прибыль. Надеюсь, по крайней мере.

— Что ж, это неплохая альтернатива физической ликвидации, — Блисаргон улыбнулся более открыто и расслабленно.

Топливо разливалось по телу живительным бальзамом, и даже то, что голова Блисаргона всё ещё покоилась на коленях Мастера Шакса, не казалось диким и неудобным.

Принц Велиар поднял воротник френча и с опаской поглядел по сторонам. Пустынная межуровневая дорога пугала его. Здесь всегда царит полумрак — освещение исключительно номинальное, а лучи и без того редко показывающегося тускло-бурого солнца не проникают сквозь многочисленные мощные перекрытия и гигантские мосты.

Поговаривают, что даже с самых верхних точек мегаполиса — шпилей башен Тесла — не видно горизонта. Его скрывают густые белёсо-желтоватые облака и полосы тяжёлого, медленно ползущего с севера на юг тумана. Сказывается близость столицы Империи к южным границам Крио, страны, в которой солнце не показывается вообще никогда вот уже многие годы.

Принц отвернулся от окна и поднял тонированное стекло. В салоне стало совсем темно, только несколько синих круглых лампочек по краю окна создавали неприятный холодный полумрак. Но это лучше, чем голый бетон и пыль межуровневого шоссе. Совсем не хочется пялиться на подобные унылые пейзажи.

Полгода прошло с тех пор, как Принц оправился от неприятных приключений в Нидрэде. Жизнь текла своим чередом, и всё постепенно забылось. За это время кое-что изменилось, и на сцену вышли новые Мастера, начавшие проявлять лояльность королевской фамилии.

Хозяин Келамы, Мастер Жиштав большей частью служил Принцу, следя за его безопасностью. Какие цели он преследовал, никому не было понятно, так как от Принца как от политической фигуры не зависело практически ничего. Однако негласно его власть равнялась власти Канцлера, которого младший брат мог уговорить почти на всё, что угодно. Как бы то ни было, Мастер Жиштав усердно демонстрировал лояльность к Принцу и даже учредил специальную школу телохранителей. Она мало чем отличалась от стандартной Академии, в которой готовили киборгов, так сказать, «общего профиля». Разве что основным критерием набора юношей была привлекательная внешность. Этот факт у многих вызывал скептические и ехидные усмешки. Многие даже подумывали, что сам Жиштав не отказался бы от того, чтобы Его Высочество обратил на него внимание не только как на верного вассала… Однако шансов у низкорослого обрюзгшего человечка в любом случае не было никаких.

Мастер Жиштав имел наибольшее количество проблем с республиканскими повстанцами, чем кто-либо другой. Причиной тому являлись несколько мощных корпораций с не менее мощными профсоюзами рабочих. Поэтому Мастер Жиштав вынужден был мириться с постоянными выходками простолюдинов. Но зато и был в курсе почти всех их дел.

В конце концов, ему стало известно, что на Принца началась охота.