— Если тебе это не нравится, — сказал он, — то незачем носит такие вещи.

На ней была кофточка, которая надевалась через голову, с капюшоном и короткими рукавами, доходившая ей как раз до талии.

Утром, когда Лейн выбрала эту кофточку и короткую хлопчатобумажную юбку, она и не думала о реакции Джима. Все ее мысли были о мистере Крамере, она хотела хорошо выглядеть для него. И, может быть, чуть — чуть сексуальной.

Если Крамер это и оценил, то не подал виду.

Когда Лейн подошла к столу, он наконец-то обратил внимание на свои портфель. Он вынул оттуда папку, развернул ее к ней и открыл. Внутри лежала пачка портретов.

— Уитмен? — спросила Лейн, глядя на перевернутое лицо на верхнем портрете.

— Очень хорошо.

— Когда я была маленькой, я играла в «Авторах».

— Не смогла бы ты их повесить? Чтобы ученики смотрели на что — нибудь стоящее, когда они мечтают на уроках.

— Чудесно, — сказала Лейн. — Куда вы хотите их поносить?

Крамер показал на пробковую доску между классной доской и потолком.

— Думаешь, справишься с этим? Боюсь, тебе придется залезть на этот высокий табурет.

— Нет проблем, — отозвалась Лейн.

— Замечательно. Просто замечательно. Я бы дал тебе тетради для проверки, но у меня сегодня только сочинения. Я должен их проверить сам.

— О, все будет в порядке.

Крамер вынул прозрачную пластиковую коробку с кнопками из ящика письменного стола и дал ей вместе с папкой с портретами.

— Вы хотите повесить их в каком-то определенном порядке? — спросила Лейн.

— Не имеет значения. — Он принес из угла комнаты табурет.

Он доходил Лейн до талии, с металлическими ножками и круглым деревянным сиденьем. Такой табурет был почти в каждом классе. Учителя часто взгромождались на него, но мистер Крамер никогда им не пользовался, предпочитая сидеть на краю стола, когда он обращался к классу.

Он отнес табурет к дальнему концу классной доски.

— Может, мне пока что — нибудь подержать?

Лейн передала ему портреты и кнопки. Крамер стоял рядом с ней и смотрел, временами вздрагивая.

— Не волнуйтесь. Падения я не планирую.

— Я уверен, ты помнишь, что сказал Берне о самых лучших планах.

— Обещайте поймать меня, если они разобьются вдребезги.

— Я сделаю все, что в моих силах.

Лейн встала на ступеньку, положила колено на сиденье и, упираясь о классную доску, поднялась на ноги.

— Ну как ты там?

— Все в порядке. — Она посмотрела на него сверху вниз и попыталась улыбнуться. Ее позиция была весьма рискованной. На табурете было слишком мало места для ног, и не за что было держаться. Но пробковая доска была как раз перед ее лицом, поэтому ей не надо было тянуться к ней.

— Попробуй один, посмотрим, как получится. — Крамер передал ей портрет Уитмена. Лейн взяла его в левую руку. Потом протянула наискось правую руку, и мистер Крамер положил ей в ладонь две кнопки.

Лейн подняла портрет и плотно прижала к пробковой доске. Удерживая его одной рукой, она воткнула кнопку в правый верхний угол.

И поняла, что происходит с ее кофточкой. Она осознала, что допустила ошибку, выбрав ее. Но Лейн думала, что будет проверять тетради, а не забираться на этот табурет и тянуться вперед обеими руками, в то время как мистер Крамер будет стоять внизу.

Она чувствовала, что низ кофточки задрался не менее, чем на дюйм, над поясом ее юбки. Сзади Лейн не могла себя видеть. Да в этом и не было необходимости. Она все себе очень ясно представляла. Если мистер Крамер посмотрит случайно в нужном направлении, то, вероятно, увидит все, вплоть до бюстгальтера.

От этой мысли ее бросило в жар.

Лейн воткнула вторую кнопку на место, опустила руки и взглянула вниз на учителя.

Он кивнул головой.

— Пока хорошо, — сказал он, улыбаясь, и передал ей портрет Марка Твена.

— Наверное, я справлюсь сама, — сказала Лейн. — А вы можете идти проверять тетради. Только передайте мне коробку с кнопками и поставьте картины на подставку для мела.

— Ты уверена, что я здесь тебе не нужен?

— Я думаю, у меня все будет в порядке.

Крамер отдал ей кнопки, затем вынул стопку портретов из папки и расставил их на подставке для мела. Но не уходил.

«Ну и черт с ним, — подумала Лейн. — Невелика беда».

Она наклонилась и подняла портрет Марка Твена.

— Повесь его поближе к Уолту. Можно даже немного внахлест. Используй одну кнопку для обоих.

«На меня он и внимания не обращает, — сказала себе Лейн. — Да, а ты уверена?

Если он такой же, как большинство парней, то сейчас наверняка заглядывает под кофточку. Или пытается рассмотреть, не видны ли трусики».

Лейн пристроила пластиковую коробку под подбородок, чтобы освободить правую руку и вынуть кнопку из угла портрета Уитмена.

«Сейчас, — подумала она, — Джим наверняка начал бы гладить мою ногу.

Слава богу, мистер Крамер — это не Джим.

Кроме того, я ученица. Он не осмелится тронуть меня, даже если бы очень захотел».

Лейн соединила края картин и вставила кнопку. Она удерживала Марка Твена, пока Лейн вытаскивала из — под подбородка коробку, приседала и поднимала портрет Чарльза Диккенса с подставки для мела. Выпрямляясь, она оглянулась на мистера Крамера. Он одобрительно кивнул.

— Похоже, что все под контролем, — заметил он.

— Да.

— Если я тебе понадоблюсь, ты только свистни, — сказал он ей и направился к своему столу.

Он сел и, взяв ручку с красными чернилами, склонился над тетрадями.

«Слава тебе, Господи», — подумала Лейн.

Хотя чувства ее были несколько странными, — с одной стороны, облегчение, что он больше не стоит около нее внизу, а с другой, — легкое разочарование, что ее бросили.

«Наверное, это не произвело на него никакого впечатления», — подумала она.

Лейн вставила кнопку в углы картин с Диккенсом и Твеном.

«Я ведь и не хотела, чтобы он заглядывал под мою одежду!

Может, он даже не воспользовался такой возможностью».

Она слезла с табурета, передвинула его и увидела, что мистер Крамер смотрит, как она залезает на него.

— Осторожней, — предупредил он.

Она улыбнулась и кивнула головой.

Внезапно ее пронзила ужасная мысль.

«А что, если он считает, что я так оделась, чтобы соблазнить его?»

Лейн всю, словно огнем обожгло.

«Он, должно быть, подумал, что я какая — нибудь потаскушка».

И пока она прикрепляла портрет Теннисона, она просто вся обливалась потом.

«Я действительно хотела хорошо выглядеть ради него, — сказала она себе. Но я понятия не имела…»

Лейн молила Бога, чтобы она оказалась в джинсах и в длинной облегающей кофточке, которую можно было бы заправить.

«Я бы так и сделала, — молила она. — Так помоги мне. Я бы так и сделала, если бы имела хоть малейшее представление…

Я не потаскушка.

А что, если он считает, что я сделала это ради оценок?»

Известно, что многие ученики флиртуют со своими учителями в надежде получить более высокие оценки. Возможно, что некоторые даже предлагают секс. Хотя Лейн не знала никого, кто бы занимался этим, но предполагала, что иногда такое случается.

«Я и так получаю самые высокие оценки, — говорила себе Лейн. — Он не может подумать, что я так оделась ради этого.

А раз это так, то с какой стати он должен считать, что я так вырядилась ради него. Скорее всего, он думает, что я так стараюсь ради своего приятеля».

Мало — помалу ее смущение проходило, и Лейн почувствовала себя лучше.

«Ну, конечно, — подумала она. Он и не подозревает, что я так оделась ради него. Он не умеет читать чужие мысли».

Она продолжала прикреплять картины, балансируя на табурете, наклоняясь за новыми, поднимая их вверх и вставляя в них кнопки, часто слезая и передвигая табурет все ближе и ближе к столу мистера Крамера.

Она частенько поглядывала на него. Учитель читал сочинения. Однако несколько раз оказывалось, что он смотрит на нее через плечо. Когда это случалось, он никогда не пытался отвернуться и сделать вид, что не смотрел. Обычно он просто улыбался или кивал головой и говорил что — нибудь вроде: «Хорошо работаешь», или «Рад, что там наверху ты, а не я», или «Не переутомляйся, слезай, если начнешь уставать».