Такова жизнь. Как ночь следует за днём, как день сменяет ночь, так меняется и наша удача.

И это благо! Ибо разве не так велит тот, кто творит всё благое на свете?

Глава 30.

«Если я увижу её снова, то влюблюсь»

Прошло много месяцев со дня дикой резни, когда духи Вороньего Пера и его воинов на окровавленных крыльях отправились к своим праотцам, в счастливые охотничьи угодья. Много месяцев над цветущим Югом, плодородным Западом, над городами Севера, вдоль скалистого побережья Атлантики громко, пугающе звонил набат войны, пробуждая в нации силу и рыцарский дух.

На улицах Сент-Луиса, великого западного города, чьё будущее определено силой и предприимчивостью его жителей, кипит жизнь – занятая, шумная, воинственная жизнь. Повсюду вы видите и слышите бой барабана, пение горна, блеск пёстрых мундиров, сверкание начищенного оружия, топот подкованных копыт.

На улицах великого города вам встретятся люди всех классов: охотники в оленьей коже и мехах, индейцы в доспехах равнин, солдаты в мундирах своих частей, сельские жители в грубой рабочей одежде и горожане в суконных костюмах и лакированных ботинках.

И, увы, поскольку человечность одобряет разрушающую торговлю спиртным, вы увидите, что эти люди подвержены демону рома, который уничтожает человечность и превращает человека в дьявола. Группы солдат, обезумевших от рома, шатались туда-сюда, ругались и богохульствовали. Они позволяли себе такие вольности, за которые в мирное время попали бы в тюремную камеру.

Буйное скопище таких людей, где смешались разноцветные мундиры кавалерии, артиллерии и пехоты, брело по Четвёртой улице и во всю глотку распевало вакхические песни.

Юная девушка не старше шестнадцати лет отступила в угол, чтобы дать им пройти. Девушка была очень, очень красива, у неё были большие мечтательные глаза, локоны её волос свободно лежали на белых плечах. В руках она держала сумку с книгами, поскольку училась в школе.

Огромный бородатый сержант-артиллерист заметил её робкую фигуру. Возбуждённый выпивкой, он забыл, что такое настоящий мужчина, и закричал:

– Стоять, ребята! Какая-то девчонка воротит нос от солдата Союза.

Бедная девушка побелела, как лилия, увидев, сколько пьяных солдат уставилось на неё. Она хотела бежать, но сержант уже схватил её за руку, и она не могла вырваться.

– Слушайте, ваш отец случайно не конфедерат? – выкрикнул этот скот, выдохнув тошнотворный перегар в её милое лицо.

– Нет, сэр. Мой отец известен как сторонник Союза, и это выражение к нему неприменимо. Его зовут… – И девушка назвала имя богатого городского банкира, а затем добавила: – Позвольте пройти, сэр. Мне нужно в школу.

– Вы не пройдёте, пока не докажете свою любовь к солдатам Союза. Вы должны поцеловать всех этих мужчин, – сказал сержант. – Согласны, ребята?

– Так точно! Всё правильно! – выкрикнула вся пьяная толпа как один человек.

– Всем стоять! Я первый. Ну, моя красавица, где твои розовые губки?

– Трус! Я лучше умру, чем смирюсь с таким оскорблением! – воскликнула храбрая девушка.

Грубиян рассмеялся. Он склонил к ней свою косматую голову и обвил руками её тонкую талию.

Она дико завизжала и своими маленькими ручками оттолкнула его лицо, что на миг задержало его.

– Опомнись, девочка, или будет хуже, – хрипло сказал сержант и приподнял её, как будто она была всего лишь куклой.

Но прежде чем он снова склонил своё разгорячённое лицо к её чистым губам, на улице показались лошадь с всадником. Они неслись, как будто на крыльях.

Это был Буффало Билл на своём лихом Пудреном Личике. Он расшвырял толпу, как будто это были мешки. Одним ударом кулака он свалил грузного мерзавца на землю, а другой рукой обхватил прелестную девушку за талию и забросил её на седло. Он сказал своему благородному коню слово «Но!» и унёсся прочь. Ни одна рука не успела подняться, чтобы ответить ему.

Солдаты в безумном возбуждении начали стрелять. Буффало Билл проехал квартал и, когда он был вне досягаемости их пуль, остановился. Он оглядел прелестное, доверчивое лицо, которое сияло от радости.

– Скажите мне, где вас можно оставить, чтобы вы были в безопасности, мисс. А я вернусь и дам этим пьянчугам удовлетворение, если они того хотят, – сказал Билл, остановив коня.

– О, сэр, вы так храбры и так добры! Я перепугалась до смерти. Они могли убить меня. Я бы скорее умерла, чем они поцеловали меня, – сказала прелестная девушка.

– Смерть – это небольшая цена за то, чтобы поцеловать такие губы. Но скот, который добивается этого силой, должен умереть. Его нужно забросить в болото и кормить шкурами дикобраза и ракушками впридачу. Но где вы живёте, мисс? Люди смотрят на вас, а я становлюсь застенчивым в такой славной компании.

– Вы стоите прямо перед домом моего отца, и… О, я так рада! Он спускается с крыльца и может вознаградить вас лучше, чем я.

И девушка указала на привлекательного пожилого мужчину, который спускался по каменным ступеням изысканного особняка.

Билл направил коня к тротуару и мягко опустил девушку на землю. Когда она торопливо рассказал отцу об угрожавшем ей оскорблении и о доблестном спасителе, Билл снова сел на лошадь.

Но отец и дочь остановили его.

– Как вас зовут, молодой человек? – спросил банкир.

Человек границы назвал своё имя и прозвище.

– Я слышал о вас, молодой человек, и всё, что я слышал, располагает к вам. Но ещё лучше то, что я знал вашего храброго отца, сторонника Союза. Я почитал его при жизни и скорбел после его смерти. Если бы это были не вы, то за спасение моей дочери я в дополнение к благодарности предложил бы вам денег. Ни слова! Я знаю, что вы бы отказались, и поэтому не предлагаю. Но Луиза отблагодарит вас. Я знаю, что вы уже вступили в ряды защитников нашей страны, и я использую всё своё влияние, чтобы вы заняли ту должность, которая вас достойна. Пока вы в городе, мой дом – это ваш дом.

– Я не могу, сэр! – сказал Билл с дрожью в голосе.

– Не можете? По какой причине? – изумлённо спросил банкир.

– Если я увижу её снова, то влюблюсь, и любовь сведёт меня с ума, – прямо сказал Билл с той честностью, которая была свойственна его характеру.

– Боже, влюбитесь? Ну, и что такого, если влюбитесь? Если она полюбит человека, который спас её, защитил от оскорбления и способен снова защитить, то отец будет её только почитать. Я ни словом, ни делом не помешаю её сердечному выбору. Я повторяю: мой дом – это ваш дом. Если это приведёт к любви, тем лучше. Веди его к матери, Лу, а я пока схожу к генералу Фримонту и получу для него назначение.

– Пожалуйста, сэр, не делайте этого, – сказал Билл. – Поскольку вы были дорогим другом моего дорогого отца, я с благодарностью воспользуюсь вашим гостеприимством, даже если рискую потерять сердце. Но мне не нужно назначение. Я командую отрядом благородных, храбрых, испытанных друзей – бесстрашных и верных скаутов. Он сослужит хорошую службу. Но когда я получу погоны, то надо мной будут ещё одни погоны, которые будут мне приказывать. Я знаю, что они скажут то, что мне не понравится. И тогда я взбрыкну, как мой Пудреное Личико, если кто-то другой попытается сесть на него. Нет, сэр, позвольте мне остаться независимым. Так я буду в десять полезнее, чем с назначением в армию США. Сейчас я пойду и познакомлюсь с вашей женой, а потом, если мисс Луиза захочет, я приведу её к своей матери и к сёстрам-близняшкам. Они пережили тяжёлые времена, когда были у краснокожих и партизан. Сейчас они наконец в безопасности, и, надеюсь, что они останутся в безопасности, пока мы не разберёмся с этими неприятностями. Потом я заново отстрою свой дом и приведу все дела в порядок.

– А я помогу вам, храбрый юноша. Сейчас я должен идти, но мы встретимся за обедом.

Глава 31.

«Дочь старого друга нашего отца»

В старой, или французской, части города, среди травянистых холмов и древних деревьев, где ещё жили потомки первых поселенцев, путешественников прошлого – Саблетты, Шато, Валле, – на берегу великой реки стоял опрятный домик. Лунный свет пробивался в окна через заросли жимолости и вьющейся розы. Сейчас в доме царили радость и счастье.