- Не знаю, Терри… Это все какой-то странный обряд, который точно закончится плохо для всех нас.
Мы молчали несколько секунд. В воздухе висело напряжение и вопросы… Не было смысла дальше гадать о неведомых планах творца. Было много других насущных проблем. Белфайр едва не стал големом, и я хотела понять, отчего творец его выбрал. Я решила, что узнаю все секреты оборотня, во что бы то ни стало прямо сейчас.
- Белфайр…
Я дотронулась до его плеча. Мжчина устало вздохнул и взглянул на меня.
- Я все расскажу тебе, Терри.
15
Белфайр молчал, собираясь с мыслями, а я терпеливо ждала. Не могу сказать, что очень волновалась. Не верилось, что оборотень мог сделать в прошлом нечто такое, что могло изменить мое к нему отношение. Нельзя было сказать, что я слишком хорошо знаю этого мужчину, но все же… Я могла судить по его поведению, поступкам, мнениям о нем других людей. Для меня Белфайр был замечательным…
Я слышала, что сильные чувства могут приукрашивать действительность… Да, пора было признаться самой себе в этих сильны чувствах. Уже долгое время только рядом с этим мужчиной я чувствовала себя уверенно, спокойно… Я чувствовала себя счастливой, несмотря на то, что в моей жизни творилось настоящее безумие. И я совершенно не боялась того, что Белфайр собирался мне рассказать. Такие люди, как он, часто преувеличивают тяжесть совершенных поступков, винят себя в том, в чем не следует.
- Ты часто спрашивала, почему уехала моя стая, - негромко начал оборотень. – Так вот, я сам в этом виноват. Я сам решил остаться здесь в одиночестве, потому что заслужил…
Я дотронулась до его руки и осторожно сжала ее.
- Все случилось шесть лет назад. Мне тогда только исполнилось двадцать три года. Я вернулся в Спринроуз из соседнего города, где учился в академии на юриста. Тогда в стае уже велись разговоры о переезде в большой город, и я мечтал о перспективах, о хорошей должности, о новых впечатлениях… Помнишь, я рассказывал тебе о Еве? Это дочь лучшего друга отца. Они с семьей жили неподалеку, в доме, который теперь заброшен. Большая семья: мать, отец и четверо детей. Ева была старшей… Ей исполнилось восемнадцать лет, когда я вернулся из академии. Я знал ее с детства, мы всегда дружили… Но тут меня словно током ударило…
- Ты влюбился в нее?
- Это было похоже на наваждение… Казалось, я сам не заметил, как она выросла… Стала настоящей красавицей… Я смотрел на нее, и мне казалось, что вот оно… прищло… То самое чувство, о котором говорят. Чувство, которого ждет каждый оборотень. Ждет и надеется…
- Ты решил, что она – твоя истинная пара?
- Да… Тогда я был уверен в этом. Оказывается, любовь бывает разная. Бывает, она быстро рождается, но также быстро затухает. А есть совсем другое чувство – долгое, надежное, которое сложно сразу распознать. Истинная пара – это дар, который дается не каждому. Это настоящее волшебство…
- А Ева отвечала тебе взаимностью?
- Поначалу да… Ее родители не препятствовали нашим отношениям, а даже наоборот, были рады. Я и сам был счастлив… Я был уверен, что мы будем вместе всегда. А потом все закончилось…Наша стая неожиданно расширилась. В Спринроуз приехали давние знакомые отца Евы, оборотни-пантеры, мать и сын. В их стае произошли какие-то проблемы, и они попросили убежища… Его звали Винсент.
Белфайр вновь замолчал. Да, ему больно было вспоминать все это, но выговориться было нужно. Он слишком долго держал все в себе.
- Ева влюбилась в него, да? – спросила я.
- Да, влюбилась… Она не крутила роман за моей спиной, а рассказала обо всем честно. Они, правда, любили друг друга, я это видел. Теперь я понимаю это, анализируя все, что было тогда. Казалось, их чувство витало в воздухе, искрилось… Настоящее чувство… Но тогда я был в бешенстве! Я не понимал, как он мог испортить мою счастливую жизнь! Разрушить все мои планы! Я так злился… Решил поговорить с Винсентом, попросить оставить Еву в покое. Он, конечно, не стал меня слушать. А я не мог смириться с тем, что какой-то чужак посмел влезть на мою территорию!
- И что ты сделал?
- Я совершил ужасный поступок… Прогуливался в лесу, старался привести в порядок мысли… И вдруг увидел Еву и Винсента. Они гуляли, держась за руки, такие счастливые… У меня тогда все внутри перевернулось. Я совершенно потерял контроль. Знаешь, каждого оборотня с детства учат контролировать эмоции. Не выпускать наружу звериную сущность… Гнев, ярость – это все в наших генах. Оно скрыто внутри, и нельзя это выпускать. Отец всегда учил меня, что мы прежде всего люди, а не звери. Много поколений оборотней учились быть людьми, подавляли животные гены. А я отпустил свой гнев, выплеснул его, даже не попытавшись сдержаться. Я обернулся волком и напал на Винсента… Он даже понять ничего не успел. Я почти не помню тот момент… Видимо, зверь тогда полностью обрел власть надо мной. Помню только крик Евы… Наверное, это меня отрезвило.
- Что ты с ним сделал? – почти шепотом спросила я, затаив дыхание.
- К счастью, только поцарапал… Раны были глубокие, но оборотни гораздо быстрее восстанавливаются, чем люди. Это было ужасно… Я осознал, что едва не убил его, что потерял контроль, и мне стало так страшно, как никогда в жизни. Даже на войне я не испытывал такого ужаса. Я боялся, что могу навредить кому угодно – родным, окружающим… Это не описать словами… Отец тогда впервые в жизни меня ударил. Залепил пощечину от души. Винсент попал в госпиталь, и, естественно, не обошлось без полиции. Райф арестовал меня, и я провел в камере полицейского участка почти неделю. Помню, отец сказал тогда, чтобы я хорошенько подумал, зачем сделал это: из-за любви или из-за уязвленного самолюбия? И я думал… Очень много думал тогда. Я ненавидел себя.
- И что случилось потом?
- Винсент не стал давать произошедшему дальнейший ход. Сказал, что это дело стаи, и мы во всем разберемся сами. Вернувшись домой, я несколько дней не выходил из комнаты и не общался ни с кем. После узнал, что Винсент с матерью и Евой уехали, а остальные собираются уехать следом. Отец не хотел на самом деле оставлять меня, говорил, что все поправимо, что главное понять все и раскаяться. Но я не мог избавиться от чувства вины. И страх все еще был… Страх того зверя, что сидит во мне… Я остался в Спринроузе и занялся семейным делом, позабыв о карьере и высокой должности, о которых мечтал. Отец хотел продать бизнес перед отъездом, но не стал, оставив все мне. Так я и остался один. А с Райфом мы с тех пор стали друзьями…
- Ты знаешь, как сложилась жизнь Евы и Винсента?
- Уверен, что у них все хорошо. Отец часто писал мне, но о них не упоминал, чтобы не сделать больно. Потом началась война, и все связи прервались. Я сам все разрушил, Терри…
- Не говори так. Ты не должен себя винить, все уже прошло, - зашептала я, обхватывая ладонями его лицо. – И не говори, что у тебя черная душа, потому что это не так. Ты не убийца и не предатель, и на этот раз творец уж точно промахнулся…
- Терри, он говорил, что я зверь, а, значит, все равно опасен… То, что дремлет, во мне…
- Не важно, что он говорил! – воскликнула я, порывисто обнимая Белфайра. – Ты не зверь! Ты не превратился в голема и никогда им не станешь! Ты прошел войну, ты храбро сражался… Ты помогал мне и всем в этом городе… Ты замечательный… Ты самый лучший!
Белфайр чуть отстранился, посмотрев на меня. В его взгляде было столько всего, что у меня сердце сжималось.
- Ты меня спасла… Я бы не справился без тебя… Терри… Я не хотел рассказывать это все, думал, ты станешь бояться меня… Думал…
- Тише… Не нужно ничего говорить, - прошептала, снова обнимая его. - Все плохое осталось в прошлом.
Мне так приятно было рядом с ним… В этом доме возле горящего камина… Кажется, нам обоим стало легче после того, как он все рассказал. Больше не было недомолвок. Я теперь понимала многое из поведения Белфайра. Например, это стремление спрятаться в темноте в этой комнате, скрыться от всего мира… Он постоянно наказывал сам себя.