Мне оставалось лишить силы всего трёх вампиров, когда меня накрыло страшное ощущение беды. Беда распластала в небе серые крылья из туч, лила слёзы дождём, а я стояла посреди улицы, не в силах пошевелиться. Душа и сердце окаменели, а лужи вокруг меня пузырились...

 Что-то случилось с отцом и Алёнкой. Причём если от лорда Эльенна шёл слабый сигнал, свидетельствовавший о том, что он жив, то от Алёнки – полное молчание и холод. Её не было здесь, душа не откликалась на мой зов.

 Чёрное удушье сдавило мне горло и грудь. Прошлая жизнь? Теперь это казалось сном, диким, далёким и нереальным. В Алёнке не было следов тьмы, пятнающих душу убийцы на много воплощений вперёд. Всё это осталось в прошлом, она пришла в эту жизнь чистой, как белая голубка, будто чьи-то светлые крылья забрали её груз. Но теперь, кажется, душа её снова стала крылатой...

 Алёнки не было в живых.

 Это страшное чувство придавило мне грудь, как холодная каменная плита. Дождь струями стекал по лицу, чёлка прилипла ко лбу, а в небе над крышами раскинулась радуга. Нет, нет, не может быть, это ошибка! В охватившей меня буре протеста мне хотелось сорвать небо и скомкать в кулаке, как мокрый лист бумаги...

 Нет, нет, я ошиблась. Этого не могло быть. Алёнка не могла умереть, мне это просто почудилось.

 Чашка эспрессо грела мои дрожащие пальцы, с волос капала вода. Маленький обжигающий глоток... Нет, холод из-под диафрагмы не ушёл, а лица посетителей кафе казались смайликами на экране. Я должна вернуться, должна убедиться, что с ней всё в порядке. Решение созрело: я еду обратно.

 Дворники вытирали с лобового стекла слёзы радуги, поскрипывая: прошлое надо оставлять в прошлом, иначе оно может убить наше будущее.

 Я подъехала к замку Небельберге на закате, когда от зари оставалась слабая лимонно-жёлтая полоска. Странно: ворота открыты, подъёмный мост опущен. Привратники валялись то ли без чувств, то ли уже без жизни.

 Из машины я вышла во всеоружии: по автомату с противовампирскими пулями в каждой руке, в карманах – сменные рожки к ним, на бедре – пистолет с зарядом ампул, за спиной – две посеребрённые катаны. Ещё по карманам были рассованы сюрикэны и метательные ножи, запасные картриджи с ампулами, но это уже так – мелочь.

 Приехала я очень вовремя, как оказалось. Большому отряду воинов в чёрном противостояла ничтожная кучка вампиров и полукровок. Но где же все остальные? Охраны ведь было больше! Лорд Эльенн собрал их больше четырёх десятков. Неужели все перебиты? Где же Алёнка, что с ней? Но все эти вопросы оставались пока без ответов: мне пришлось незамедлительно пустить оружие в ход, потому что на меня мчались четверо воинов лорда Немета. В том, что они принадлежали именно его лагерю, у меня сомнений не возникло ни на миг.

 Заговорили мои автоматы, испепеляя воинов в порошок. Значит, всё-таки вампиры, не полукровки. Мимо свистнули несколько дротиков, но я успела отклониться. Нет, ребята, ядами вы меня уже не возьмёте. И ваши психические потуги, отразившись о моё мощное «зеркало», упадут на ваши же бедовые головушки.

 Ага, твари почуяли, кто пришёл по их душу! С кучки защитников замка они переключились на мою скромную персону.

 – Сколько внимания сразу, – хмыкнула я, выхватывая пистолет с ампулами. – Я польщена, друзья мои!

 Одна ампула между глаз – и кровь вампира моментально вскипает, бурная реакция разносит тело в клочья. Этих чёрных «ниндзя» было не меньше тридцати, но уже на первых двух минутах боя их число заметно сократилось. Чем только в меня не стреляли: и дротиками, и крупнокалиберными пулями, способными разнести голову слону, и пытались достать меня психическими атаками. Вот только ребята были не в курсе, что во мне – сила десяти вампиров, а значит, я в десять раз быстрее их.

 Горе-защитничкам моё эффектное появление подняло боевой дух, и они смело ринулись мне на помощь.

 – Давайте, давайте, не одной же мне за всех отдуваться! – крикнула я им.

 Пара дротиков всё-таки воткнулась мне в бедро. На глазах у стрелявшего я вытащила их и отбросила.

 – Что обрадовался? Думал, свалил меня? – хмыкнула я. – Как бы не так.

 И влепила ему промеж глаз сюрикэн. «Ниндзя» пару секунд пошатался, а потом его голова разлетелась, как гнилой помидор. Между тем семеро его товарищей бежали ко мне со всех сторон с обнажёнными катанами: видимо, стрелять им было уже нечем, всё израсходовали, выбивая каменную крошку из стен. На что они рассчитывали? Порубить меня в фарш? Ну, так у меня было ещё полно и патронов, и ампул. Рано ещё для фехтования.

 Я подскочила, и весёлая семёрка столкнулась между собой с разбегу. Ещё находясь в прыжке, я троим из них воткнула по ампуле, а четверых угостила серебряными пулями. Приземлившись, я сделала харакири ещё одному любителю восточных единоборств.

 И свершилось: они начали бегать от меня! Пришлось преследовать их по всем залам и коридорам замковых покоев – увы, в процессе беготни и стрельбы пострадало несколько особо старинных и ценных витражей. Воодушевлённые моим примером, защитники замка сражались, как львы.

 – Молодцы, ребята! Ни шагу назад! – подбадривала я.

 В одном из залов в рёбра мне чуть не воткнулся электрошокер. Секунда – и он вылетел из руки нападавшего... а точнее, нападавшей. Это была Эрика. В её глазах, ставших огромными от ужаса, сверкала решимость драться до последней капли крови.

 – Полегче, красавица, – усмехнулась я. – Смотри, кого бьёшь.

 – Аида?! – И она с размаху повисла у меня на шее.

 – Некогда, родная, некогда, – сказала я, высвобождаясь из цепких объятий. – Скажи лучше, почему так мало народу защищает замок? Где все?

 У неё дрогнули губы, а лицо исказилось болезненной гримаской.

 – Аида... Я послала их к Немету... Папа у него. У них был поединок, и папа... не вернулся с него. Я уже не надеюсь, что он жив.

 Я выругалась.

 – Чёрт, я же просила ничего не предпринимать! Я сама разберусь с Неметом!

 Она, казалось, собиралась вот-вот заплакать.

 – Аида... Ты пропала куда-то... Я не знала, что делать, как спасти папу... Они там, наверно, все погибли.

 – Мда, военачальник из тебя хреновый, – признала я. – Но отец жив, я чувствую. Где Алёнка?

 От выражения её лица моё сердце окаменело снова. Леденящее дыхание беды посеребрило изморозью виски, но сзади надвигалась опасность. Я встретила её короткой очередью, и трое «ниндзя» превратились в пепел.

 – Где Алёнка? – повторила я.

 Эрика всхлипнула и бросилась бежать. Это ещё что за истерика? Я кинулась следом, попутно стреляя в попадающих под горячую руку «ниндзя», но им уже не требовались пули: они отступали, покидали замок – испугались меня, охваченной тревогой, болью и каменным ужасом. Немногочисленные защитники замка гнали их, как шелудивых псов, моя помощь им уже была не нужна.

 Я догнала Эрику в дверях сумрачного зала, освещённого тремя канделябрами. На покрытом чёрной тканью катафалке стоял большой полированный гроб, а рядом валялась опрокинутая табуретка. Вот она, беда – каменная плита...

 Эрика стояла, прислонившись спиной к стене и закрыв лицо руками. Что скрывал в себе этот роскошный ящик? Вернее – кого? Крышка блестела в свете канделябров, закрытая неплотно... Просунув пальцы в щель, я подняла её.

 Белый шёлк обивки, чёрная пиджачная спина и мужские ботинки. В гробу лежала моя Алёнка – бледная, спокойная, но словно живая и спящая, а на ней среди смятых и поломанных роз пристроился задницей кверху князь Огнев. Увидев меня, он сверкнул улыбкой.

 – А... И вы здесь? Как кстати! Всё уже закончилось, как я понимаю? Вы истребили всех врагов? Я не сомневался ни капли. Вы не подумайте чего плохого, мадемуазель Аида... Я тут... гм... ой! – Выбираясь из гроба, он укололся о стебли. – Чёртовы розы! Кто только придумал эти шипы... Я... охранял мадемуазель Алёну от посягательств. Своим телом, так сказать, прикрывал её от... гм... возможного покушения.

 Выкарабкавшись, Огнев начал тщательно поправлять белый шёлковый саван, на котором покоились Алёнкины сложенные руки. Примятая роза лежала на её груди.