— Что ж, рассказывай все как есть, — отозвалась Анна.

Ники глубоко вздохнула, словно готовясь к прыжку.

— Четыре дня назад, — продолжила она, — в среду вечером я сидела дома и смотрела по телевизору ночной выпуск новостей. Наш римский корреспондент Тони Джонсон передал сообщение о стрельбе на митинге неподалеку от Рима...

— Я читал об этом во вторник в „Дэйли телеграф", — заметил Филип. — Предполагают, что имела место попытка политического убийства, совершенная сторонником соперничающей партии. Не так ли?

— Именно так, — ответила Ники. — Когда Тони Джонсон уже заканчивал репортаж, камера отъехала от него и стала показывать происходящее вокруг. Объектив выхватил из толпы лицо одного человека. — Ники наклонилась вперед, сжав руки, и закончила тихим, но твердым голосом: — Это был Чарльз. Лицо в толпе было лицом Чарльза.

Анна отпрянула, в изумлении глядя на Ники.

— Но как же это мог быть Чарльз? — воскликнул Филип. — Ведь в октябре будет три года со дня его смерти. Мы же знаем, что он утонул у Бичи-Хеда.

— Но в самом ли деле он утонул? — Ники пронзительно посмотрела на Филипа. — Тела так и не нашли, что меня всегда беспокоило, если честно. — К ее огромному удивлению, голос ее был совершенно тверд, и она так же спокойно продолжила: — Я не виню вас за то, что вы мне не верите, я и сама не могла поверить, когда увидела его лицо на телеэкране. И все же я знаю, что...

— Если ты считаешь, что Чарльз жив, то, наверное, думаешь, что он инсценировал свою смерть, — перебила Анна неожиданно громко, что выдало ее волнение. — Зачем моему сыну поступать так?

— Не знаю, — сказала Ники.

— В таком случае как он это сделал? — В голосе Анны зазвучали требовательные нотки.

— Полагаю, что это не было для него так уж трудно.

— Не было? — спросил Филип, взглянув на Ники с любопытством.

— У Чарльза мог быть сообщник, — ответила Ники, выдержав его взгляд. — Тот, кто помог ему устроить все так, чтобы его исчезновение выглядело как самоубийство. Этот человек, мужчина или женщина, мог сделать следующее. Он (или она) последовал за Чарльзом до Бичи-Хеда; Чарльз припарковал свой „ягуар" на видном месте, а затем сообщник отвез его назад в Лондон. Оттуда Чарльз мог легко добраться до Европы, самолетом или поездом, используя фальшивый паспорт. Или же сообщник ждал его в лодке у берега, возле мыса. Чарльз без труда мог доплыть до лодки, на которой его доставили через Ла-Манш в какой-нибудь французский порт.

— Что-то мне в это не очень верится! — воскликнул Филип. — Анна права: ну зачем Чарльзу было вытворять такое?

Ники покачала головой и пожала плечами.

— Я тоже над этим ломаю голову, но так и не могу придумать ничего путного. — Она секунду-другую поколебалась, а потом отважилась высказать то, о чем думала уже: — Хотя, честно говоря, была у меня одна мысль.

— Какая? — Анна насторожилась.

— Он мог захотеть начать новую жизнь, — сказала Ники.

— Но это совершеннейшая ерунда! — воскликнула Анна. — Он любил тебя, собирался на тебе жениться. Чарльз был счастливым человеком, ему было для чего жить.

— То, что вы говорите, справедливо, — согласилась Ники, — но только на первый взгляд. — Теперь уже она окинула Анну долгим многозначительным взглядом, а потом отчеканила: — Покончил Чарльз жизнь самоубийством или просто исчез, но в том и в другом случае он был разочарован жизнью. Если бы это было не так, он никогда бы не сделал ни того,ни другого.Поэтому приходится признать, что он был разочарован в этой жизни, а значит, и во мне.

Анна собралась ответить, но передумала. Она сомкнула губы и глядела молча на Ники, нервно сжимая руки, лежавшие у нее на коленях.

— В том, что говорит Ники, есть смысл, дорогая. — Филип повернулся к Анне и взял ее руки в свои. — По сути дела, еще три года назад мы пришли к тому, что Чарльз должен был быть в высшей степени обеспокоен и несчастлив, может быть, даже немного не в себе, чтобы покончить счеты с жизнью. — Филип посмотрел на Ники и сказал твердым голосом: — Я убежден, что он поступил именно так. Знаешь ли, дорогая, бытует мнение, что у каждого из нас есть двойник, человек, очень на нас похожий, живущий где-то на другом конце света. Разве не могло быть так, что ты увидела по телевизору именно такого двойника Чарльза, только и всего?

— Филип прав, — подтвердила Анна. — В самом деле прав. Ники, дорогая, мой сын совершил самоубийство в состоянии депрессии, вызванной неизвестными причинами.

— Хотелось бы в это верить.

— В это необходимоповерить, дорогая, ради твоего же собственного блага, — умоляюще произнесла Анна, вновь подаваясь вперед. Тщательно выбирая слова, она продолжала: — Хорошо известно, что молодые вдовы часто испытывают чувство вины, когда в кого-то влюбляются. Хотя вы с Чарльзом и не были женаты, но собирались пожениться. Возможно, и ты испытываешь вину за твои отношения с Кли. В таком случае, поверив, что Чарльз жив, ты можешь создать себе предлог для того, чтобы порвать с Кли. Разве это не...

— Нет, Анна! Это совершенно не так! — яростно отпарировала Ники. — Во-первых, я не чувствую себя виноватой из-за Кли. Ни в малейшей степени. Во-вторых, я вовсе не выдаю желаемое за действительное. Я верю только тому, что видела собственными глазами.

— Люди, которые инсценируют исчезновение и принимают другое обличье, обычно очень хитры от природы, — возразила Анна. — Мой сын не был таким. И уж конечно, Чарльз не мог быть жесток ни со мной, ни с тобой — ведь он любил нас.

Ники открыла сумочку и вытащила оттуда конверт.

— В среду вечером я была потрясена до глубины души и не поверила своим глазам, точно так же, как сейчас вы. Но придя в себя, я полетела в компанию и попросила одного из техников в студии прогнать еще раз римский сюжет из вечернего выпуска новостей. Когда на экране появился Чарльз, он сделал стоп-кадр, и я смогла внимательно изучить лицо этого человека. Должна вам сказать, что рассмотрела я его как следует. А еще я сделала моментальную фотографию прямо с экрана. Потом техник, по моей просьбе, тоже сфотографировал изображение уже своим аппаратом, проявил пленку и отдал мне на следующее утро. А я, когда вернулась домой, сличила свое фото с фотографиями Чарльза. — Ники вскрыла конверт и вытащила несколько снимков. Передавая их Анне, она пояснила: — Вот это моментальная фотография. Как видите, у мужчины волосы темнее, чем у Чарльза, и еще у него усы. — Она передала Анне вторую фотографию. — А вот Чарльз на юге Франции в год своей... своей гибели или исчезновения. На ней я слегка затемнила волосы и добавила усы, как у того мужчины. Посмотрите внимательно. Я убеждена, что это один и тот же человек.

— Право, не знаю, — недоверчиво сказал Филип, глядя на фотографии, которые держала Анна. — По-моему, доказательства сомнительные, тебе не кажется?

Анна молчала. Она изучала снимки. Лицо ее было задумчивым.

— А вот другая фотография, — сказала Ники, — сделанная студийным техником. Она побольше, чем моментальный снимок, и четче. Ну конечно же, тот человек в Риме — Чарльз, только со слегка измененной внешностью. Вы вглядитесь повнимательнее.

— Что же, сходство и вправду есть, — тихо согласилась Анна, но я все же не уверена, что это мой сын. Как такое могло случиться?

— А зачем ты нам все это рассказываешь, Ники? Что ты от нас хочешь, что мы должны теперь сделать? — спросил Филип, вдруг раздражаясь.

— Не знаю, — призналась Ники. — Просто мне не с кем было поделиться, кроме вас. В конце концов, вы оба знали Чарльза лучше других.

— Ты заставляешь нас беспокоиться за тебя, моя дорогая, — пробормотал Филип, качая головой. — Я уверен, что Анна чувствует то же самое.

— Да, — согласилась Анна.

— Мне совершенно очевидно, — продолжал Филип, — что эта история очень тебя расстроила. Ну конечно, ты думаешь о Чарльзе как о живом. Мне бы хотелось, чтобы ты выкинула все это из головы. Если ты этого не сделаешь, будет только хуже. Позволь тебе сказать раз и навсегда: я на самом деле считаю, что Чарльза Деверо нет в живых. Анна, дорогая, ведь и ты того же мнения?