— Нет, не поэтому. Я не люблю его. И уже давно.

— Так почему же ты собираешься сделать это?

— Потому что я хочу докопаться до правды, хочу узнать, что же на самом деле произошло. И почему. Я репортер, помни это, а привычка — вторая натура, как говорится. Кроме того, мне надо поставить точку в истории с Чарльзом раз и навсегда, чтобы спокойно жить дальше — вместе с Кли.

— Так поставь эту точку сейчас, Ник. Прекрати поиски. По-моему, ты зря тратишь время.

В голосе Арча звучала тревога. Он был, как никогда, серьезен.

— Может быть, мне действительно надо последовать твоему совету, — пробормотала Ники, стараясь успокоить и утешить друга. — Конечно же, разумнее оставить все как есть. Шанс отыскать Чарльза ничтожен. И потом, как ты говоришь, даже если я его найду, что тогда? — Она вздохнула. — Ты прав. Как всегда, прав.

Арч улыбнулся в ответ, и по лицу его разлилось выражение огромного облегчения.

— Отправляйся в Париж, Ник. Обещай, что завтра же ты улетишь в Париж.

— Обещаю, — сказала Ники и потянулась за бокалом.

Что значит еще одна безобидная ложь, раз дело приняло такой оборот?

— Пойдемте посидим в кабинете Тони, там намного удобнее, — сказала Дженнифер Аллен, вводя Ники в святая святых своего начальства. — Вам что-нибудь принести, мисс Уэллс? Может быть, чашечку кофе?

— Нет, спасибо, Дженнифер, ничего не надо. И пожалуйста, зовите меня просто Ники.

Молоденькая секретарша улыбнулась:

— Спасибо, непременно.

— Итак, Тони вернется не раньше вечера? — спросила Ники, опускаясь на низкий итальянский кожаный диван.

— Сказал, что будет в пять или шесть часов, — ответила Дженнифер, садясь в кресло рядом с Ники. — Он поехал в Ватикан на встречу и обед. А потом он идет к зубному врачу.

Ники сжала губы, жалея, что не поговорила с Тони по телефону раньше.

— Могу ли я вам чем-то помочь? — спросила Дженнифер, горя желанием угодить одной из первых звезд компании.

— Не думаю. Я хотела поговорить с Тони об информационном сюжете, который был передан отсюда с неделю назад, если точно, то в прошлую среду.

— Ах да, тот самый репортаж о стрельбе на политическом митинге! — воскликнула Дженнифер. — Вы его имеете в виду?

— Да, я хотела узнать, переслали ли отснятый материал полностью или что-то забраковали?

Дженнифер покачала головой.

— Нет, Ники, мы переслали в Нью-Йорк все.

— Понятно.

— Я и в самом деле ничем не могу вам помочь? Вы такая взволнованная.

Ники заставила себя рассмеяться.

— Да нет, вам показалось. Так, простое любопытство. Впрочем, может быть, вы и сможете мне кое в чем помочь.

Ники открыла сумочку и вытащила три фотографии. Дженнифер она отдала только две.

— Этот человек попал в кадр. Так, ничего особенного, лицо в толпе. Я сделала стоп-кадр с ним в нью-йоркском отделении компании, потому что он...

— Этот человек важная птица или что-то в этом роде? — вставила Дженнифер.

— Отчасти, но только для меня. Около года назад я работала над одной передачей, и он был одним из главных действующих лиц, — сказала Ники бесстрастным голосом, ибо заранее придумала правдоподобное объяснение. — Потом он исчез, а без него фильм так и остался незаконченным. Я все старалась как-то связаться с ним с тех самых пор. Проинтервьюировать его. По-моему, он живет в Риме. Я подумала, что, может быть, Тони его знает, если, конечно, он здесь известная личность и общается с иностранцами. Я надеялась, что Тони подскажет мне, где стоит поискать его. Ну там, бары, рестораны.

Дженнифер внимательно слушала, потом взглянула на фотографии, которые держала в руках. Через несколько секунд, покачав головой, она вернула их Ники.

— Нет, не думаю, что я когда-либо видела его. Вот только... — Она помолчала немного, потом снова покачала головой. — Нет, я его не знаю.

— А что значит „вот только"? — переспросила Ники. — Вы что-то хотели сказать?

— Я на секунду подумала, что он мне знаком, но нет... нет, я решительно его не знаю.

Положив фотографии в сумочку, Ники улыбнулась:

— Какая жалость! Ну да ничего.

Они вышли из кабинета, и Ники направилась к двери, понимая, что здесь ей больше делать нечего.

— Передайте Тони, что я зайду к нему позже. Спасибо, Дженнифер.

Ники прошла по коридору к лифту, нажала на кнопку и остановилась в ожидании. Подошел лифт, и она уже собиралась шагнуть в кабину, как вдруг услышала, что ее зовут. Обернувшись, она увидела, что по коридору бежит Дженнифер.

— Как хорошо, что я догнала вас! — воскликнула секретарша. — Я только что вспомнила, почему лицо этого человека показалось мне знакомым. Пожалуйста, могу я еще раз взглянуть на фотографию?

— Да, конечно, — ответила Ники с колотящимся сердцем и открыла сумочку.

Дженнифер впилась взглядом в ту, что побольше, сделанную Дейвом, и кивнула.

— Я совершенно уверена в том, что летела с этим человеком одним самолетом в прошлый четверг.

— Самолетом? Куда? — спросила Ники.

— В Афины. Я летала туда на выходные. Он стоял рядом со мной у транспортера, ожидая багаж. И даже помог снять чемодан. — Дженнифер вернула Ники фотографии.

— Вы уверены, что это был именно он? — Ники вдруг понизила голос до шепота.

— Да. Он был очень обходителен. Настоящий джентльмен. И у него был такой приятный голос.

Чуть дыша от волнения, Ники спросила:

— А кто он по национальности, как вы думаете, Дженнифер?

— Англичанин. Он — англичанин.

27

В тот же день Ники отправилась в Афины.

Туда было всего полтора часа лету, и в пять пополудни самолет приземлился в аэропорту „Элленикон". Пройдя таможню, она отыскала носильщика, поручила ему багаж и через несколько минут уже стояла на улице, в удушающей жаре, ожидая такси.

До Афин было недалеко, каких-нибудь полчаса езды на машине, но, когда Ники прибыла в гостиницу „Гранд Бретань" на площади Конституции, она была вконец измучена. Кондиционер в такси работал плохо, а август в Греции — самый душный месяц.

Ее просторный номер выходил окнами на Акрополь. К счастью, кондиционер работал на полную мощность, и скоро ей стало прохладнее. Вытащив из дорожной сумки кое-что из одежды, Ники приняла душ, заново наложила косметику, расчесала волосы и облачилась в белые брюки, бледно-голубую блузку и белые босоножки без каблуков. Она старалась одеться как можно легче и удобнее.

Закинув белую сумочку на плечо, она вышла из номера и спустилась на лифте в вестибюль.

Подойдя к столику администратора, она облокотилась на полированную деревянную поверхность стойки и улыбнулась двум молодым мужчинам в темных костюмах, стоявшим по другую сторону. Они улыбнулись ей в ответ, сверкнув зубами, ярко белевшими на фоне их загорелых лиц.

— Я Ники Уэллс, из американской телевизионной компании Эй-ти-эн, что в Нью-Йорке, — сказала она, обращаясь к молодому человеку ростом пониже, который стоял ближе к ней.

— Да, мисс, я знаю. Меня зовут Коста Теопопулос, а это мой коллега Аристотель Гаврос. Чем можем быть полезны? — вежливо осведомился он.

Ники коротко кивнула:

— Мне нужно найти одного человека, моего давнего приятеля, но я не — уверена, здесь ли он. — Открыв сумочку, она вытащила фотографию Чарльза, сделанную Дейвом, так как, по ее мнению, она вышла лучше других. Ники показала карточку молодому человеку.

Посмотрев на нее несколько секунд, Коста поднял глаза и покачал головой.

— Я никогда не видел этого джентльмена раньше. А ты, Аристотель? — Он передал снимок коллеге.

Пока другой служащий рассматривал снимок, Коста спросил:

— А как его зовут, мисс?

— Чарльз Деверо, — ответила Ники. Однако, зная, что Чарльз не станет жить под своим настоящим именем, она добавила: — Но мистер Деверо часто путешествует инкогнито и может назваться иначе. Поэтому-то я и показываю вам его фотографию.