— Он подвешивает на этих крюках свиней?

Кролик небрежно махнул рукой.

— Нет. Не свиней.

— Кролик? — спросила я. — А где мы сейчас в Стране Чудес?

— Ещё только в самом начале, маленькая Куколка. Плохие люди не знают, что мы придем. Мы в безопасности.

Я сделала глубокий вдох.

— Теперь…, — произнёс Кролик и встал рядом со мной.

Так же как и раньше, моё сердце сразу же забилось быстрее. Я крепче сжала оружие.

— Сначала нож, — скомандовал Кролик. — Подними руку.

Я сделала, как он велел.

— Теперь всади его в свинью.

Я отвела руку назад и, рванувшись вперед, проткнула лезвием живот первой свиньи. Мой нож проскользнул в него как в масло.

— У меня получилось, Кролик! У меня получилось! — воскликнула я.

— Почувствуй это, — приказал он.

— Что?

— Протолкни нож туда-сюда. Почувствуй, каково это — резать плоть.

Я скользнула ножом туда-обратно, и тут его кончик наткнулся на что-то твердое. Я вгоняла нож все сильнее и сильнее, пока это что-то не треснуло. Я резко повернулась к Кролику.

— Твоя первая кость, — кивнул он. — Успешно сломана. Будь с ними внимательна, когда мы приступим к нашим убийствам.

Я кивнула и вытащила нож. Я снова воткнула его в свинью. И снова, и снова, пока на странном крючке не остались одни ошмётки свиной туши. У меня со лба стекал пот. Я смахнула с лица волосы предплечьем и обернулась. Кролик внимательно за мной наблюдал, его зрачки расширились. Что-то в том, как он на меня смотрел — пристально…может, с гордостью — пробудило во мне странные чувства.

— Кролик, ну как, хорошо? — с трудом переводя дыхание, выдохнула я.

Пальцы Кролика крепко сжали набалдашник трости. Он переступил с ноги на ногу, притянув к себе трость. Как будто что-то прятал. Кожа у него раскраснелась, на шее задвигался кадык.

— Тебе понравилось? — хрипло спросил он.

Я оглянулась на валяющиеся на полу куски истерзанной плоти и почувствовала, как резко участился мой пульс.

— Да, — улыбнулась я.

Это была широченная улыбка.

Ни на секунду не отводя от меня глаз, Кролик приблизился. Он встал прямо передо мной. Он откинул назад голову, и прежде чем снова взглянуть на меня, крепко сжал зубы и зашипел.

— Рождена убивать, — объявил он низким, скрежещущим голосом. — Убивать вместе со мной.

Он оторвал от трости одну руку и попытался дотронуться до моего лица, но в последнюю минуту сжал пальцы в кулак и со сдавленным рычанием отдёрнул ладонь.

— Кровожадная. Маленькая Куколка. Моя защитница Страны Чудес.

— Я хочу большего, — произнесла я, закрыв глаза и представив себе ощущение от прикосновения его пальцев к моему лицу. Представив, как он меня хвалит. Ласкает меня. Говорит мне, что я его хорошая маленькая Куколка.

— Научи меня большему, — взмолилась я.

Я открыла глаза. Кролик ослабил на себе черный галстук, обнажив еще больше вытатуированных у него на шее рисунков. Часы, часы, и ещё больше часов. Расстегнув воротник черной рубашки, он сунул галстук в задний карман, однако к жилету не притронулся, оставив его в прежнем виде.

— Пистолет, — скомандовал он.

Я подняла вверх свой пистолет. Кролик окинул взглядом свиные туши.

— Вот эта, — он указал на ту, что висела в глубине комнаты, и встал у меня за спиной.

Я закрыла глаза, его близость буквально завораживала меня.

— Подними пистолет.

Я сделала, как он сказал, и заметила, что у меня немного дрожат руки.

— Отбрось страх, — произнес он, его губы находились в доле сантиметра от моего уха.

Я сосредоточилась на том, что он сказал, и мысленно представила себе Эллис. Кролик порывисто дышал, и теплый воздух его дыхания согревал мне лицо. Его пальцы тронули пистолет там, где его не касались мои ладони.

— Предохранитель, — он перещелкнул сверху на пистолете белый рычажок.

— Спусковой крючок, — проговорил он, скользнув рукой над синей защелкой, на которой лежал мой палец. — Теперь нажимай.

Я сделала, как он сказал, в комнате прогремел громкий выстрел, и меня оттолкнуло назад. Я невольно вскрикнула, увидев, как в свиную тушу впилась пуля.

— Есть, — сказал Кролик прямо мне в ухо.

Я застыла, а когда увидела, что сделала, рассмеялась.

— Есть! — я бросилась вперед и посмотрела на пулевое отверстие. Резко повернувшись к Кролику, я подняла пистолет и пропела:

— Время пить чай!

Кролик гордо кивнул, и по моим венам пронеслась волна чего-то волнующего. Чего-то пьянящего. Чего-то такого, что… вызывает мгновенное привыкание…

— Ещё раз, — проговорила я и, простучав каблуками по каменному полу, вернулась к Кролику.

Он сделал шаг назад, уступив мне место. Я снова подняла пистолет. Всадив нож в одну свинью, я пустила несмелую пулю в тушу другой.

— Ещё раз, — произнёс позади меня Кролик.

Я даже не обернулась. Просто резала и стреляла. Снова и снова, пока у меня не заболели руки.

Раскрасневшись и тяжело дыша, я опустила оружие, все еще борясь с неодолимым желанием снова пустить его в ход. Ощущая острую необходимость почувствовать, как покоряются моему лезвию плоть и мышцы, как пули моего пистолета разрывают кожу, хрящи и кости, я повернулась к Кролику, который ни на секунду не сводил с меня глаз.

— Вместе.

У Кролика раздулись ноздри, и я кивнула головой на пустое место рядом со мной. Его губы изогнулись в темной ухмылке, затем он обнажил лезвие своей трости и, приподняв набалдашник, трансформировал другую её часть в пистолет. Он подошел ко мне и, взглянув на меня, сказал:

— Тик-так.

Весело смеясь, я колола. Я палила. Он вспарывал. Он стрелял.

Бок о бок.

Множа вокруг груды истерзанной плоти.

Снова и снова, пока у нас не закончились все патроны.

Когда в комнате прозвучал отголосок последней пули, я повернулась к Кролику, мы оба тяжело дышали, но испытывали небывалый подъем энергии. Он уже смотрел на меня. Подняв свой нож — теперь уже весь залитый кровью — я поднесла его к глазам и внимательно поглядела на тончайшую сталь.

— Мне нравится, — произнесла я, чувствуя, как в груди бешено колотится сердце.

— Лезвие? — хриплым голосом спросил Кролик.

Улыбнувшись, я вскинула брови.

— Его применение, — проговорила я.

Темно-красный завиток стремительно скользнул вниз по рукоятке.

— Вид крови.

Капля упала мне на платье.

— Хотя ее цвет совсем не подходит к моему красивому платью, — сказала я и надула губки, поняв, что теперь мое платье безнадёжно испорчено. Мое самое любимое платье.

— Не волнуйся, милая, — заверил меня Кролик. — У меня для тебя еще куча платьев. И все этой модели. Твоей любимой.

— Глупый Кролик, — прошептала я, чувствуя, как грудь переполняется теплом.

— На сегодня хватит. У нас еще будет время потренироваться, — он повернулся и жестом предложил мне подняться по лестнице.

Я не выпускала из рук своего оружия. Мне вообще не хотелось с ним расставаться. Поднимаясь по лестнице, я смотрела на свой пистолет.

— Время пить чай, — с каждым новым шагом пела я про себя. — Время пить чай.

Когда мы поднялись наверх, я увидела, что небо за окнами потемнело. Сзади ко мне подошел Кролик.

— Пора в ванну и спать, маленькая Куколка, — мягко сказал он.

Я хотела возразить, что совсем не устала, но по его глазам я поняла, что он не шутит. Мне захотелось подчиниться.

— Хорошо.

Он отвёл меня в дом и проводил в спальню. Там стояла большая кровать, застеленная белым кружевным покрывалом. На кровати лежала белая ночная рубашка. Кролик исчез в соседней комнате. По доносящимся оттуда звукам бегущей воды я догадалась, что, скорее всего, это ванная. Я бродила по комнате, пока не оказалась у шкафа. Открыв дверь, я увидела там бесчисленное множество моих любимых синих платьев и улыбнулась от удовольствия. В верхних ящиках были аккуратно сложены черно-белые гольфы, а на обитой бархатом полке лежала уйма черных ободков. И, наконец, в самом низу шкафа стояли пять пар ботильонов.