Я снова ощутила покалыванье у себя между ног, и вспыхнула, вспомнив, что я почувствовала, когда трогала себя там.

— Куколка, — прорычал Кролик, и мои глаза взметнулись к его лицу.

Когда я взглянула вниз, то увидела, что выпуклость у него в штанах увеличилась. Я распахнула глаза. Кролик зашипел, провёл руками по волосам и попятился назад.

Он отвернулся, сжав руки в кулаки. Он остановился у стены и прислонился лбом к кирпичной кладке. Я слышала его тяжелое дыхание, слышала, как он шептал себе под нос:

— Тик-так, тик-так, тик-так.

Я застыла на месте и не двигалась. Кролик сделал шаг назад и, не глядя на меня, выскочил из комнаты.

Я посмотрела ему вслед. Мое сердце сжималось от отчаянья, пока Кролик не вернулся, держа в руках какую-то коробку. Он положил ее на кровать.

Закрыв глаза, он помедлил и втянул носом воздух. Потом его глаза открылись и устремились прямо на меня. Я не могла произнести ни слова, пытаясь понять, в чём дело, и что в этой коробке...

— Подарки… для тебя, — на последнем слове его голос оборвался, но он отошел в сторону и сделал знак рукой, чтобы я взглянула.

Я посмотрела на него повнимательней, и увидела, как при взгляде на меня всё, что его беспокоило, испарилось. Его плечи расслабились, и я улыбнулась, когда он снова указал жестом на коробку.

— Еще подарки? — спросила я, и мое сердце наполнилось радостным предвкушением. — Но я ведь уже получила пистолет, нож и чаепитие!

Я посмотрела на него с лёгкой улыбкой.

— Ты меня балуешь.

— Ты заслуживаешь того, чтобы тебя баловали, — немедленно произнёс он.

Покачав головой, я сказала:

— Глупый Кролик.

Я подошла к коробке и, открыв ее, почувствовала, как учащенно забилось моё сердце. Когда я увидела, что там внутри, через меня будто бы прошёл электрический разряд, и я попятилась назад. Мой взгляд метнулся к Кролику.

— Мои любимые вещи…, — прошептала я.

У меня внутри появилось ощущение приятной легкости. Оно нарастало и нарастало, пока с губ не сорвался весёлый смех. Я бросилась вперед и открыла коробку полностью. Сунув туда руку, я наткнулась на что-то холодное… твёрдое. Я вытащила это из коробки, и передо мной возникло знакомое лицо.

— Алиса! — потрясённо произнесла я. Я внимательно разглядывала свою старую куклу с фарфоровым лицом.

— Все, что от нее осталось — это голова и несколько прядей волос. У неё треснуло лицо, и мне так и не удалось отыскать ее туловище, но я решил, что тебе все равно захочется увидеть свою старую подругу.

Я подняла голову Алисы за оставшиеся пряди желтых волос. И улыбнулась. Улыбнулась так широко, что думала, у меня треснет лицо.

— Я люблю ее…, — прошептала я, глядя на свою любимую игрушку. — Может она и сломана, и у нее не хватает каких-то частей, но я по-прежнему ее люблю.

У Кролика из груди вырвался тихий звук. Подняв на него глаза, я увидела, что он стал грустным. Мне тоже стало грустно. Всё ещё держа за волосы треснувшую голову Алисы, я шагнула к Кролику и заглянула в его серебряные глаза.

— Все в порядке, Кролик. Может Алиса и сломана, но я все равно ее люблю, — я улыбнулась. — Теперь я буду о ней заботиться.

Кролик кивнул, но мне показалось, что он всё равно остался грустным.

— Там есть еще кое-что, — сказал он, наклонив голову к коробке.

Не выпуская из рук Алисину голову, я кинулась к коробке, заглянула внутрь и…

— Нет! — воскликнула я, и у меня бешено забился пульс.

Как можно осторожнее я уложила Алису на кровать, и вытащила из коробки следующий сюрприз. Взяв в руки розовый пластик, я почувствовала себя невероятно счастливой.

— Мой проигрыватель, — проговорила я, глядя на прилепленные к динамикам наклейки в виде сердечек. — Кролик…

— Открой, — сказал он, скрестив на груди руки и внимательно наблюдая за мной.

Я нажала на кнопку извлечения… и внутри оказалась кассета. Я вытащила её оттуда.

— Не-е-ет, — медленно прошептала я.

Я взглянула на подошедшего ко мне Кролика. Он провел пальцами по белой полоске, что была на кассете. Спереди на ней виднелась какая-то надпись.

— Сборник Куколкиных песен, — сказал он, пробежав рукой по буквам.

Я не могла прочесть их все.

— Сборник моих песен?

Внезапно я почувствовала, как у меня сжалось сердце. Я закрыла глаза. У меня в голове возник образ симпатичной женщины со светлыми волосами и доброй улыбкой. У нее в руке была чашка, и она пила чай.

«Только «Эрл Грей», — прошептала она. — И ничего больше»

Потом мы с ней танцевали. Танцевали, взявшись за руки, под песни на этой кассете… в особенности под одну из них.

Открыв глаза, я торопливо вставила кассету в проигрыватель и нажала на кнопку воспроизведения. В динамиках заиграла эта песня… та самая, что звучала у меня в голове. Песня, под которую я больше всего любила танцевать.

— Кролик, — проворковала я, когда он отступил назад и сел на край кровати.

Я прошла мимо него и поставила проигрыватель на тумбочку. Я крепко взяла Алису за волосы. Другой рукой я сжала край ночной рубашки, и позволила музыке заполнить мой слух. Закрыв глаза, я начала кружиться. Мои губы растянулись в улыбке, и я запела слова из песни. Отпустив ночную рубашку, я подняла вверх руку и открыла глаза. Я взяла Алису за голову и, вытянув вперед руки, закружила ее по комнате.

Я подняла голову. Кролик наблюдал за мной, и у него блестели глаза. Как всегда, когда он на меня смотрел. Не отрывая взгляда от его глаз, я повела плечом в его сторону и стала танцевать для него. Кролик всегда любил, когда я танцевала для него.

Ни для кого другого. Однажды он запретил мне танцевать для кого-то ещё, но я никак не могла вспомнить, кто это был.

Только для него.

Танец Куколки для Кролика.

Поэтому я танцевала и танцевала, пока у меня не устали ноги. Из динамиков одна за другой звучали песни, все мои любимые. Когда кассета закончилась, и её нужно было перевернуть, Кролик поднялся на ноги. Он подошёл ко мне, мои волосы уже практически высохли и теперь упали мне на лицо.

— На сегодня достаточно, моя маленькая Куколка. Твое хрупкое тело устало, и ему нужен отдых, — произнёс он и погладил рукой треснувшее лицо Алисы.

На мгновение мне захотелось, чтобы он погладил и моё.

— Пора спать. У нас впереди трудная неделя. Тебе нужно научиться сражаться с плохими людьми. Придётся потрудиться.

— Но ведь у нас найдётся время для танцев? — широко зевнув, спросила я.

Прижав к себе Алису, я последовала за Кроликом к кровати. Он откинул одеяло, и я забралась в постель. Затем он хорошенько меня укрыл.

Он наклонился к моему лицу.

— Время для танцев всегда найдётся, — заверил он тихим, но грубым голосом. — Для танцев время есть всегда.

Я улыбнулась его словам и почувствовала, как они согревают мне сердце.

— Спокойной ночи, — прошептал он, а затем отошел в угол и уселся на пол.

Он оперся спиной о жесткую стену и поднял глаза на меня. Я села на кровати, в замешательстве подняв брови.

— Ты что, не будешь спать в постели?

Кролик покачал головой. Рассердившись на то, что он собирается спать на полу, я потянулась к противоположной стороне кровати и откинула одеяло. Потом снова взглянула на Кролика.

— Залезай.

Было видно, что Кролик вот-вот откажется. Я закатила глаза.

— Когда мы были маленькими, то всегда спали с тобой в одной кровати. Мы лучшие друзья; мы можем снова так сделать.

Я терпеливо ждала, когда он встанет с пола. Наконец, он лёг на кровать. Я накрыла нас одеялом и положила голову на подушку. Он сделал то же самое. Сначала он казался напряженным, но потом расслабился.

— Глупый Кролик, — прошептала я, услышав, что его дыхание стало глубоким и размеренным, как у меня.

Пока я думала о предстоящей неделе, у меня начали тяжелеть веки. Мне не терпелось вернуться в подвал и пустить в ход своё новое оружие. Мне хотелось стать самым лучшим защитником Страны Чудес, каким только можно быть. Я думала о Кролике, о том, каким счастьем светились его серебряные глаза, когда он смотрел на то, как я вонзала нож в свиную тушу и всаживала в нее пули. Мне хотелось, чтобы он мною гордился. Мне хотелось убить нехороших людей, из-за которых наш мир стал таким опасным.