Я дал крови стечь по моему лицу.

Я дал им всем внимательно меня разглядеть.

— И знаешь, Кролик? Знаешь, что больше всего меня раздражает? — спросила Куколка, усевшись за стол.

— Что, милая?

Она подняла нож и принялась тыкать его кончиком в покрытый льняной скатертью деревянный стол. В другой руке она держала пистолет, не сводя пальца со спускового крючка. У нее поникли плечи, и ее красивое лицо приняло крайне разочарованное выражение.

— Меня жутко злят дурные манеры.

Я согласно кивнул, кончиком языка размазывая по зубам кровь. Я чувствовал исходящее от гостей напряжение. Влажный воздух наполнился божественным ароматом страха. Куколка вздохнула и покачала головой. Ее глаза метнулись в сторону и застыли, глядя в пустоту. Она наклонила голову, так будто внимательно кого-то слушала.

— Эллис это тоже не нравится. Она говорит, что это просто выводит ее из себя.

Я улыбнулся.

Моей маленькой Эллис никогда не нравились дурные манеры.

Я придвинулся вперед, от чего у меня с губ сорвалась капля крови и упала на скатерть. Затем я улыбнулся. Потерев кроличью голову своей трости, я пожал плечами и процитировал:

— О человеке судят по манерам.

Куколка повернулась к близнецам, лица которых приобрели весьма соблазнительный белоснежный оттенок. Их смертельная бледность только меня распалила. Я знал, что они услышали, как Куколка упомянула Эллис.

Это сводило их с ума, предвещало то, что должно было вскоре произойти. Боль. Много прекрасной, удивительной боли.

— Вы пригласили нас сюда, на своё ранчо, а теперь относитесь к нам с таким вопиющим неуважением? — глаза Куколки омрачились, она разочарованно надула губки, и у нее на щеках появились ямочки. — Мы проделали такой долгий путь, чтобы попасть сегодня сюда.

Она помолчала, в ее взгляде промелькнула тьма.

— Чтобы увидеть вас обоих… Собственно, мы едва сдерживали волнение, — ее губы растянулись в зловещей улыбке, а затем снова надулись. — Вы устраиваете такое восхитительное пиршество, а потом показываете, что нам здесь не рады.

Она шмыгнула носом.

— Это очень огорчает.

Мужчина слева от Куколки что-то прошептал сидящей рядом с ним шлюхе. Я вгляделся в его лицо и вспомнил, что он из «любителей» детишек. У меня вскипела кровь. Трущаяся рядом с ним сука любила смотреть, как он трахает малышей.

И он, бл*дь, посмел разговаривать, когда моя Куколка произносит такую речь? Куколка замолчала, развернулась и всадила свой нож прямо ему в голову. Его кровь хлынула на шлюху, его подругу, эту больную и извращенную тварь, и она заорала. Сжав в руках белую льняную скатерть, он начал свой неспешный путь к смерти и в распростертые объятья самого дьявола.

— Я же говорила, что ненавижу дурные манеры! — произнесла Куколка громким, командирским голосом.

Куколка сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Я слышал, как она тихо сосчитала до десяти. Мне пришлось поменять положение; у меня так напрягся член, что стало больно.

Она была великолепна.

Открыв глаза, она с облегчением улыбнулась, положила руку на грудь и тихо сказала:

— Вот теперь я спокойна.

Она обвела взглядом стол, и улыбка улетучилась с её лица. Вся наша публика уставилась на нее в презренном страхе. Буквально обмочившись от вида настоящего исполина тьмы, в которого превратилась Куколка. Она откинула от лица волосы и поправила ободок.

Вдруг забрызганная кровью шлюха вскочила на ноги и помчалась к двери. Но не успела она сделать и три шага, как Куколка вытащила из-за пояса пистолет и пустила пулю прямо этой суке в затылок. Шлюха рухнула на пол. Сидящая рядом со мной проститутка заорала от ужаса. Я оглядел стол. Остальные мрази были явно слишком напуганы, чтобы двигаться.

— Ещё кто-нибудь? — спросила Куколка, широко раскинув руки и внимательно посмотрев на остальных гостей.

Она разочарованно покачала головой.

— Вы все испытываете мое терпение!

Никто не проронил ни слова, и она снова сунула пистолет за пояс. Повернувшись к недавно убитому ею хрену, который теперь сполз на стол, она ухватилась за рукоятку торчащего в нем ножа и, не церемонясь, выдернула нож у него из черепа. Ей на платье брызнула кровь. Куколка стыдливо захихикала и потянулась за повязанной у него на шее салфеткой. Она сняла ее и промокнула кровавые пятна у себя на платье. К сожалению, это только усугубило ситуацию; кровь хлестала из его пробитой головы на салфетку, заливая Куколкино платье новыми малиновыми пятнами.

— Вот так!

Она посмотрела на свой нож.

— Фу, — произнесла она и поморщилась, увидев кровь и приставшие к тончайшей стали остатки мозга.

Пожав плечами, она огляделась вокруг в поисках чего-нибудь такого, чем можно было бы это вытереть, а затем обратилась к сидевшей справа от нее проститутке.

— Прошу прощения, — вежливо сказала Куколка и вытерла кровь шелковым шарфиком, украшавшим шею шлюхи.

Куколка одарила ее благодарной улыбкой.

— Большое спасибо, милая леди.

Куколка покачала головой, словно в ответ на что-то.

— Что? — произнесла она, снова уставившись в сторону.

Люди за столом посмотрели друг на друга, на их лицах застыло выражение страха и растерянности.

— Кто?

Ее глаза устремились к Труляля и Траляля, которые сидели неподвижно, бросая друг на друга частые, встревоженные взгляды. Их руки в унисон подергивались на краю стола.

Я ухмыльнулся. Моя маленькая Куколка напугала их до усрачки.

— Эти двое? — Куколка указала на Труляля, затем на Траляля и недоверчиво покачала головой. — Они бы с тобой такого не сделали, Эллис. Я в этом уверена… они хозяева этого дома. Добрые хозяева никогда бы не обидели подобным образом.

Куколка вздохнула, а затем снова медленно и печально покачала головой.

— Они не держали бы тебя, пока тебя разрезали и вытаскивали из тебя внутренности. И, конечно же, они не могли вытащить у тебя из живота ребенка и бить тебя по лицу, когда ты пыталась плакать и защищаться.

Близнецы захлебнулись от изумления. У Труляля отвисла челюсть.

— Они не похожи на таких людей.

Она села и поудобнее устроилась на своем месте. Траляля и Труляля не могли оторвать глаза от нее.

Потому что они ее узнали.

Они ее помнили.

Они ее боялись.

Потом они взглянули на меня.

Они смотрели на алеющую у меня на губах кровь… и я это увидел. Я увидел в их испуганных глазах тот момент, когда они поняли, кто ещё сидит перед ними…

— Хитэн, — беззвучно, одними губами, проговорили они и повскакивали со стульев.

Я медленно покачал головой, безмолвно приказав им оставаться на своих местах. И я увидел тот момент, когда они поняли, что уже не уйдут с этого чаепития живыми.

Внезапно Куколка ахнула, и из-за ее прерывистого вздоха все глаза снова устремились на нее.

— Мы что, празднуем мой День нерождения? (Прим. День нерожденья — событие, которое можно отмечать каждый день, кроме своего дня рождения. Неологизм «unbirthday» был придуман Льюисом Кэрроллом в его «Алисе в Зазеркалье»)

Она хихикнула. Ее взгляд упал на стоящие перед ней пирожные и чай. На фарфоровые чашки и чайник со свежезаваренным чаем.

Она посмотрела на Траляля и Труляля.

— Ну…это так?

Они уставились друг на друга. Труляля откашлялся.

— Ч-что такое День нерождения?

Куколка взмахнула рукой и облокотилась на стол.

— Просто чепуха. Но это таааак здорово!

Она осмотрела содержимое стола и взяла в руки небольшую тарелку. Она встала и наклонилась к трехъярусной подставке для торта.

— Просто глаза разбегаются!

Куколка принялась выбирать пирожные и накладывать их себе на тарелку.

— Морковный пирог, — взволнованно проговорила она, слизывая упавшие ей на руку крошки сливочной глазури.

— Пирожные с помадкой… и... Кролик! — взвизгнула она. — Булочки с клубничным джемом и топлеными сливками!

Она села за стол, тихо напевая от восторга. Сунув в рот "булочку", она затанцевала на месте. Конечно, это была никакая не булочка. Торты не имели ничего общего с теми, о которых она говорила. Это была Америка. А Куколка считала, что она в Англии.