С тех пор минули века, но силой этого существа, в чьих объятиях была сейчас Лоа, время осыпалось трухой. Они вернулись в тот самый вечер, вечер их первой встречи. Вечер, закончившийся ее смертью.

Только наряд на ней был другой — белоснежное платье, расшитое по подолу алыми цветами… Вновь нахлынул приторно-сладкий аромат, поселяя в голове туман и заставляя подгибаться ноги.

— Прошу, прекрати это! — не своим голосом попросила Лоа.

Горг улыбнулся — но как-то холодно.

— Вам не мил королевский бал, принцесса?

— Мне не мило все это королевство… — растерянно повторила она ответ многолетней давности.

Мужчина наклонился к ней и прошептал успокаивающе:

— Не бойся, это лишь сон. Тебе ничего не грозит.

Она вздрогнула, но кивнула, соглашаясь. Раз уж приняла чужие правила — играй до конца с честью.

Все повторялось, как тогда. Вновь они выскользнули на улицу, прочь от светских условностей. Лоа хотела было вздохнуть с облегчением — но шагнув на мраморную тропинку, опять почувствовала сковывающий душу страх.

Когда-то сад был гордостью ее матери, королевы. Столько цветов, и местных и заморских, цвели одновременно, в одном месте… Но сейчас, вместо роз, тюльпанов, орхидей и лилий, вокруг были лишь маки. Всех мастей: желтые, фиолетовые, полночно-синие и нежно-лазоревые… Но больше всего, конечно, алых, кроваво-алых, подобных тем, что красовались на ее платье.

Лоа почувствовала, как Горг нежно взял ее за руку.

— Ты ведь ненавидела это? Свою жизнь, королевство, жестокие нравы…

— Да, — она чувствовала, как пересыхает в горле, и холодеют кончики пальцев.

— Ты мечтала вырваться отсюда?

Слабый кивок, сил говорить уже нет.

Мужчина отпустил ее ладонь — Лоа невольно испытала облегчение — и наклонился к земле. Поднявшись, он сжимал в кулаке маковый стебель, увенчанный темно-розовым бутоном.

— Я влюбился в тебя с первого взгляда… — начал он, и цветок в руке дьявола словно ожил.

— …я забрал тебя из этого мира, моя бедная птица, — бутон слегка раскрылся.

— …я подарил тебе рай, и страдал в разлуке, мой ангел, — мак распустился полностью, явив миру багровые лепестки.

— …я дал тебе силу, моя темнокрылая, — цветок начал стремительно увядать.

— …но ты отвергла меня. Ты выбрала земную жизнь и земную любовь, моя бессердечная принцесса, — то, что полминуты назад было прекрасным растением, осыпалось черной трухой.

Горг подошел к Лоа и рухнул на колени, будто подкошенный.

— Так может, после моей исповеди, ты смилостивишься? Дьявол не может стать одержимым, по определению не может… но вот уже много веков я не могу думать ни о чем, кроме тебя.

Она наклонилась и коснулась его губ, в прохладном, почти невинном поцелуе.

— Прости… я уже сделала свой выбор, — последовал тихий, но твердый ответ.

И мир вокруг них осыпался прахом, как маков цвет в руках дьявола.

Она проснулась с печальной улыбкой на лице. Было почему-то немного грустно, вот только с каждой минутой это чувство таяло… как и воспоминания. Лишь последние слова Горга еще цеплялись за память. «А мой дар все равно останется с тобой…». Лоа вздохнула и приложила руку к груди. В биениях собственного сердца ей почудилось что-то странное…

— Если уж выбирать крылья, я бы хотела белые… — покачала девушка головой. Но что ж, поздно что-то менять, придется жить с темным шлейфом за спиной. Она научится. Не только ради себя.

Лоа обернулась к спящему Кайлу, и ласково погладила его по волосам. Тот, не просыпаясь, пробормотал: — Люблю тебя…

В голубых глазах блеснули слезы — впервые за долгое-долгое время, слезы радости.

— И я тебя, — шепнула Лоа. После этого свернулась калачиком под боком у парня и вновь заснула.

— Такая счастливая, — Горг потер лоб указательным пальцем, и в этом неприметном жесте была усталость атланта.

— Я надеюсь, ты сдержишь свое — наше — слово, и не станешь вмешиваться в ее жизнь? — нахмурился Тео.

— Не стану, — опасно сверкнули темные глаза, — Но и ты больше не впутывай ее в эти игры.

Светловолосый мужчина с усмешкой покачал головой. И откуда в его брате столько человеческого? Причем, не самых лучших качеств, надо сказать. Остается надеяться, что их цель не пострадает от истории с той девушкой. Вот только…

— Теперь нам нужна замена, — задумчиво протянул Тео, — Двое — это слишком мало, шансы и так крошечные, и если твоя ставка не сыграет…

— Сыграет, будь уверен! — рявкнул Горг, — Если ты опять не станешь делать ходы у меня за спиной.

— Ну не горячись, не горячись, — в знак примирения поднял тот руки. — Согласись, что я прав.

— Ладно, — кивнул дьявол, — Кандидатура на примете есть?

Тео довольно улыбнулся.

— Есть, и я уверен, ты ее одобришь…

Сильва не спала уже несколько ночей подряд. Все свое время она проводила в мастерской, изредка призывая Гелия не помощь. Сейчас в нем не было особой необходимости, но ангел все равно был рядом. Честно сказать, просто боялся за свою подругу. Да, они не люди, сильнее, выносливей, но… Даже у них есть предел. Глядя на бледное лицо женщины, покрасневшие глаза, и тени, залегшие под ними, он начинал понимать, что та почти что дошла до грани. Еще немного, и Сильва отрубится прямо за рабочим столом — и это в самом лучшем случае.

— Неужели безуспешно? — спросил Гелий, когда Сильва выругалась и отшвырнула в сторону неудачный образец — и так уже не в первый раз.

— Не понимаю, что делать, — призналась она, пряча лицо в ладонях. — Черт возьми, Гел, я ученая до мозга костей. Нелепая смерть этого не изменила! У меня в голове знаний даже больше, чем было при жизни — спасибо Эдему. Но… не знаю, как объяснить…

— Говори, как есть, — посоветовал ангел.

Она подняла на него рассеянный взгляд.

— Боюсь я. Вот и все. И страх мешает сделать тот самый шаг, что отделяет от удачного исхода эксперимента.

— Ты? Боишься? — не сразу поверил Гелий.

— Именно, — поморщилась Сильва, — Разумом понимаю, что данный выход не то что оптимальный, единственно возможный. Одними нашими силами войну не выиграть, и ударить по Технобогам их же оружием — да, это может сработать… Вот только, Гел, — голос ее дрогнул, — Я ведь не только ученый, но и женщина. И дурацкое женское чутье просто орет, что мы выбрали не ту тропу…

— Послушай… — открыл рот ангел, но его прервали.

— Нет, не стоит. Глупо рассуждать так, будто у нас есть выбор, — она усмехнулась, — Продолжу работать — и будь что будет. В конце концов, не в первый раз мой эксперимент заканчивается моей же смертью. Благо, если на этот раз он принесет другим что-то хорошее.

Но случилось кое-что непредвиденное, изыскания Сильвы были прерваны. Хлопнула дверь, и в комнату влетела запыхавшаяся Лоа.

— Быстро, идемте со мной! — выпалила она, — Нужна помощь… успокоить людей, только вы сможете…

И Сильва, и Гелий, сразу же подскочили, ангел уже на ходу спросил встревожено: — Что стряслось? Кто-то… погиб?

Лоа обернулась и пристально посмотрела на него. Несмотря на то, что она не являлась больше ангелом, в ее глазах по-прежнему было что-то необычное, заставляющее людей вздрагивать под их взором. Словно внутренний огонь проглядывал иногда сквозь лазурь радужек.

— Нет, не погиб, — медленно качнула головой девушка. — Наоборот.

Дни на острове текли один за другим, ничем не отличаясь. А я и не стремилась вести им счет, не видела смысла. Пока светило солнце, занимала себя работой и пресекала попытки Буревестника наладить отношения. Глупо, конечно, но… Ничего не могла поделать. Где-то внутри укрепилась параллель «отношения с людьми — боль». Я не сразу осознала это. Короткий диалог с Петрелем расставил все по местам.