«Может он не увидит меня», — рассуждаю я.

Может я смогу съездить к своему отцу и вернуться домой, не встретив его.

Тогда все будет в порядке, и я смогу дальше избегать проблем.

— Она не может и дальше избегать проблемы, — говорю я Адаму, пока мою тарелки.

Вечерняя работа в полном разгаре, а двое моих официантов заболели, так что не смотря на тот факт, что он мой менеджер, сегодня он помогает мне.

Адам, который знает о моей истории с Даной, просто пожимает плечами. Он кладет одну тарелку поверх другой и, когда перевертыш уходит, разворачивается ко мне. Конечно, Адам дождется момента, когда мы останется наедине, чтобы рассказать, о чем он думает. Таков Адам — всегда внимательный. Иногда я забываю, что вокруг меня другие люди, теряясь в собственном маленьком мире. К сожалению, это значит, что иногда я говорю на такие темы и о таких проблемах, о которых не должен, по крайне мере, не в определенных компаниях.

— Тони, она бросила тебя у алтаря. Это не проблема, которую нужно решить. Она сделала свой выбор. Это было ужасно и дерьмово, и она должна была оставить хотя бы записку, но, честно говоря, ты единственный, кому нужно двигаться дальше.

— Она — моя пара, Адам. Ты-то должен это понимать. Вы с Эми спарились через несколько часов после знакомства. Настолько сильно было притяжение. Так же и у меня с Даной. Так всегда было.

Мы с Даной знали, что должны быть вместе с подросткового возраста. Мы знали, что мы пара. Тот факт, что она бросила меня в день нашей свадьбы, — не имеет значения. Тот факт, что она отказывалась отвечать на мои звонки или сообщения, или, в конце концов, не позволяла мне видеться с ней, — не имеет значения. Это не меняет того факта, что мы пара. Это не меняет того факта, что наши сердца принадлежат друг другу.

— Я думаю, что ты слишком одержим, — говорит Адам, скрестив на груди руки. Я люблю своего лучшего друга, но прямо сейчас, ненавижу его. — Я думаю, что ты позволяешь ей управлять своей жизнью слишком долго. Она может быть твоей парой, но она отказалась от этого, Тони, а ты заслуживаешь быть счастливым. Пора двигаться дальше, мой друг. Может ее приезд в Вулф Сити — именно то, что нужно. Может это то, что тебе нужно, чтобы двигаться вперед. Кроме того, — он берет тарелки, и поворачивается, чтобы уйти в зал. — В ее жизни, вероятно, уже появился кто-то.

Адам уходит, и я остаюсь один на минуту, прежде чем приходит другой официант с кучей заказов. Его слова резкие, но правдивые. У Адама есть одна особенность — это доброе сердце — нежное сердце. Если он говорит мне двигаться дальше, — значит, мне пора прислушаться. Мой лучший друг не посоветует мне плохого.

Я даже не должен был даже знать, что Дана возвращается в город. Не должен. Это не мое дело и, если честно, я не общаюсь с ее семьей. Когда она сбежала, то я почувствовал себя униженным. Я не мог смотреть на них или встречаться с ними, так что предпочел избегать их. Единственная причина, почему я знаю, что ее отец в больнице, потому что пара Адама — Эми работает с сестрой Джаспера — Хизер. Хизер и Джаспер всегда были близки и, когда он понял, что у него сердечный приступ, он позвал Хизер раньше остальных, включая собственную жену.

Черт, я уверен, что Белинда устроила скандал из-за этого.

Через несколько минут возвращается Адам с другим официантом, и я возвращаюсь к мытью посуды и готовке блюд. Также готовлю для Джаспера и Белинды, которые до сих пор в больнице. Отдам еду Адаму, который отнесет ее, когда пойдет домой. Не хочу видеть Джаспера. Вероятно, мне следует это сделать, но я пойду завтра, когда не буду таким уставшим.

Пойду, когда не буду так подавлен мыслями о Дане.

Пойду, когда мое сердце не будет так печально.

Больница, где лежит отец, расположена примерно в двадцати минутах от Вулф Сити. В то время, как в Вулф Сити есть пара клиник и несколько врачей, сам город слишком мал для собственной больницы. К тому времени, как мы с Ребеккой приезжаем в Вулф Сити, уже слишком поздно ехать в больницу. Часы для посещений уже давно истекли, и я догадываюсь, что даже моя мать уже спит.

— Мы останемся у твоей мамы? — спрашивает Ребекка, останавливаясь на перекрестке.

Она показывает пальцем в разных направлениях, желая, чтобы я указала ей, куда ехать дальше.

— Нет, — говорю я. — Я уехала давным-давно, и у них нет комнаты для гостей. Если не хочешь спать на диване, давай остановимся в мотеле Вулф Сити.

— Не проблема, — Ребекка поворачивает машину к мигающему знаку «МОТЕЛЬ», и мы останавливаемся на крошечной автостоянке. — Но думаю, что на ресепшене никого нет, — говорит она, глядя на главное здание.

Огни не горят, что необычно. Обычно, кто-то остается на ночь.

— Не волнуйся, — говорю я. — Это место принадлежит моей тете.

Ребекка паркуется, и мы берем чемоданы с одеждой на ночь из багажника, а затем идем к офису. Я дергаю дверь, но она заперта, поэтому звоню в колокольчик. Мы ждем минуту или две, а потом я снова звоню.

— Заходите! — зовет голос. Этот голос я не слышала в реальной жизни очень и очень долгое время и даже не уверена, что рада услышать.

— Дядя Херб, — говорю я, когда седеющий перевертыш открывает дверь.

Несмотря на свой возраст, он все еще худой и похож на дикого волка. Его высокий, узкий нос указывает на меня, и он медленно и шумно втягивает воздух. Действие не тревожит меня и Ребекку. Она была окружена волками достаточно долгое время и точно знает, на что мы похожи.

Кроме того, она — тигр, а у кошек есть несколько действительно странных привычек, особенно, когда дело доходит до того, как они едят, но я не тот человек, чтобы судить.

К моему удивлению, мой дядя не говорит ни слова. Он просто выходит из офиса и обнимает меня. Он сильнее оборачивает вокруг меня руки и сжимает, обнимая меня.

— Дана, — шепчет он. — Я так скучал по тебе.

Внезапно мне стало интересно, чего я так боялась. В течение двух лет я пряталась от своей семьи, не в силах справиться с тем, что они видели, как я убегаю. Мне не удалось разобраться с тем фактом, что я была унижена в день собственной свадьбы или, что все знали, что сделал Трой.

Я не смогла справиться с тем фактом, что они все еще могут любить меня, несмотря на мои недостатки.

— Я тоже скучала по тебе, дядя Херб, — честно говорю я.

Я долго обнимаю дядю. Он пахнет точно так же, как масло и новенькие автомобили. Он городской механик, и хорош в том, что делает. Он лучший в том, что делает. Я сидела часами на пролет в его магазине и наблюдала, как он работает.

Теперь мне интересно, что я пропустила, пока меня не было.

— Почему ты так долго не приезжала? — спрашивает меня дядя.

Его слова — шепот, но с моим сверхчувствительным слухом перевертыша, они громкие и ясные.

Но сейчас у меня нет точного ответа.

— У меня были свои причины, — наконец, отвечаю я, и на данный момент это кажется достаточно честный ответом.

— Понимаю, — говорит Херб. Затем он поворачивается к Ребекке и тоже обнимает ее. — Ты, должно быть, Ребекка. Моя жена лестно отзывалась о тебе.

— Правда? — усмехается Ребекка. — Большое спасибо, дядя Херб.

Мой дядя смеется над тем фактом, что Ребекка прекрасно себя чувствует в нашей семье. Она не тратит впустую какое-то время, делая вид, что является почетным гостем. Неа. Ребекка, в основном, моя сестра во всех отношениях. Рада, что ей достаточно удобно, чтобы считать себя членом моей семьи.

— Давайте поселим вас, девочки, — говорит Херб, и мы возвращаемся в офис. Он становится за стойку. — Отдельные комнаты? — спрашивает он, но мы качаем головами.

— Одной достаточно, — говорю я ему.

Если нам нужно будет разделить кровать, то я бы предпочла Ребекку, чем спать одной. Слишком многое произошло.