— Наденьте это, — она дает нам бейджик, на котором написано «Посетитель». Затем указывает вниз по коридору. — Третья дверь справа.

— Спасибо, — говорим мы в унисон.

Затем мы поворачиваемся, чтобы увидеть моих родителей.

Вот оно.

Этот момент, которого я боялась и одновременно ждала.

Я скучала по отцу. Скучала по маме. Скучала быть частью семьи. Быть предоставленной самой себе — было хорошо. Иметь перерыв от реальности — было приятно, но, может быть, жизнь нужно прожить лучше, чем просто «приятно».

Возможно, настало время начать думать о других людях.

Возможно, настало время, когда мне, наконец-то, надо стать взрослой.

— Ты готова? — спросила Ребекка.

— Не совсем.

Я стучу в дверь и слышу голос моей мамы.

— Входи, — кричит она.

Я открыла дверь и ступила вовнутрь стерильной больничной палаты. Мой отец сидит на кровати. Он бледный и выглядит немного старше, усталым, но это мой папа. Моя мама сидит рядом с ним, держа его руку.

— Дана? — говорят они в унисон, видно, что они удивлены. — Ты пришла.

— Конечно, я пришла, — внезапно стало сложно произнести слова, и начали капать слезы. Моя мама бросилась ко мне и обняла.

— Ты дома, малышка, — говорит она. — Ты дома, и мы так скучали по тебе.

— Позволь мне, обнять тебя, — говорит мой отец. — Обними меня, детеныш.

Я поцеловала маму в щеку, прежде чем повернуться к папе. Осторожно наклонилась и обняла его, но он не обратил на это внимание. Папа крепко обнял меня, притягивая ближе. Я действовала аккуратно, чтобы не задеть любой из множества мониторов и капельниц, которые подключены к нему. Прямо сейчас мой отец выглядел, как робот, а не перевертыш.

Мое сердце разрывалось, пока я обнимала его. Я всегда думала о своем отце, как о большом, и сильном, и совершенно потрясающем. Бессмертном. Непобедимом. Я всегда думала о нем, как о ком-то, кого нельзя сломить, или уничтожить. Я всегда думала, что он изумительный.

Сейчас, смотря на него на больничной кровати, он выглядит слабым. Усталым. Папа выглядит старым.

И я сожалею, что пропустила два последних года его жизни.

— Папа, я скучала по тебе, — говорю я. Он отпускает меня и просто рассматривает.

— Я тоже скучал по тебе, детеныш. Я тоже скучал по тебе.

— Думаю, будет правильнее сказать, мы все скучали по тебе, — говорит новый голос, и все мое тело застывает.

— Ох, дерьмо, это Тони? — голос Ребекки прозвучал из-за меня. Я полностью забыла, что она здесь. Я также не заметила Тони с его места в углу. — Ты не сказала мне, что он такой высокий, — просвистела Ребекка.

— Кто ты, сладкая? — спросила моя мама, понизив голос, и я услышала, как Ребекка начала объяснять, что она моя соседка по комнате, и она заботится обо мне, но я сосредоточилась только на Тони.

Я сконцентрировалась на том факте, что он, кажется, стал еще больше, чем был раньше. Он сильнее, более мускулист и даже его глаза ярче.

— Я… Я… — мой рот стал полностью сухим, и я не могла пошевелиться. Знала, что, в конце концов, увижу его, но не думала, что будет так. Я представляла, что столкнусь с ним в бакалейной лавке или в библиотеке, или в другом случайном, обычном месте, где смогу легко ускользнуть.

Не думала, что Тони будет в палате моего отца.

Не думала, что встречусь с ним сегодня.

— Прикусила язык? — Он встает и почему-то, кажется, что Тони заполнил всю комнату.

— Тони принес нам немного еды, — сказал мой отец с улыбкой. Он с гордостью смотрит на Тони, который мог стать его зятем, а затем снова на меня. — Разве это не мило, дорогая?

— Д-д-да.

— Что с твоим голосом? — спросил мой отец, смотря на меня смущенным выражением лица. — Может стакан воды, дорогая?

— Дана, — сказал Тони, и мои трусики немедленно стали мокрыми. Черт. Они не должны были стать такими. Я не должна таять, когда он так произносит мое имя. Не должна полностью теряться, когда он шепчет мое имя. Не должна превращаться в ту, кем была несколько лет назад, но моя внутренняя волчица очнулась, и она знает, так же, как и Тони, что мы пара.

Нам суждено быть вместе.

Мы нужны друг другу.

Мы должны быть вместе.

Я не знала, что делать или что говорить. Как я должна извиниться за то, что убежала в день нашей свадьбы? Как должна извиниться за то, что не сказала: «Прощай?» Как должна извиниться за тот факт, что даже не позвонила?

Кажется, Ребекка знала, что крутится у меня в голове, потому что положила руку на мое плечо и прошептала:

— Не теряй самообладание.

Только слишком поздно для этого.

Тони смотрел на меня.

Мои родители смотрели на меня.

Все смотрели на меня, и внезапно комната уменьшилась, и есть одна вещь, которую, я знала, нужно делать в подобных ситуациях, так что я сделала то, что сделала в последний раз — я развернулась и побежала.

— Проклятье, — услышала я, как сказала Ребекка. — Не снова.

— Не снова — это чертовски правильно, — последовал голос Тони, и я поворачиваюсь вовремя, чтобы увидеть, как он выходит из палаты моего отца. Сейчас я близко к лифтам, но Тони выглядит беспечным. — Вернись сюда, Дана. Нам есть о чем поговорить.

Только мне нечего сказать Тони или кому-либо, так что я отвернулась.

И продолжила бежать.

Мой член не должен быть твердым от мыслей о хорошей погоне, но мой член никогда не был умной частью моего тела. Я знал с того момента, как Дана увидела меня, что она собирается сбежать. Она была удивлена, увидев меня и запах страха наполнил комнату.

Я знал, что Дана не ожидала увидеть меня сегодня, но, по правде говоря, я тоже не ожидал увидеть ее. У ее отца только что был сердечный приступ, и я думал, что она продумает план, прежде чем вернуться в Вулф Сити. Ее не было два года и, как я знаю, она не собиралась возвращаться.

Не думаю, что она даже звонила своим родителям за это время.

Любые мысли, что Дана могла измениться, за время ее отсутствия, испарились, когда я увидел, как она бросилась к двери, а затем побежала по коридору.

А мой член твердый.

Однажды я позволил ей сбежать. Не позволю второй. Даже если Дана не хочет оставаться в Вулф Сити, даже если не хочет выходить за меня замуж, даже если не собирается вернуться, мы поговорим. Она задолжала мне это. Задолжала мне один долгий, очень ясный, очень подробный разговор.

И я заставлю ее поговорить со мной, даже если это последняя вещь, которую сделаю.

Я увидел, как она исчезла в лифте и уверен, она думает, что в безопасности.

— Ох, малышка, как ты неправа, — сказал я.

— Вау, это парень всегда так странно говорит, — спросила Ребекка, — подруга Даны — за мной.

— Ох, да, дорогая. Он всегда такой. У Тони очень глубокий голос, — объяснила Белинда.

— Иди, поймай ее, сынок, — сказал Джаспер и захихикал. — Небеса знают, она нуждается в этом.

— Простите, — я кивнул Белинде, Джасперу и Ребекке. Затем вышел из комнаты и повернул направо, а не налево. Дана ринулась сломя голову к лифту, но у меня есть идея получше — лестница. Я перепрыгивал две за раз и когда добрался до двери, она вышла из них.

Ее походка медленная и ее голова повисла. Дана выглядит усталой и немного убитой, но я не позволю этому остановить меня. Не в этот раз.

На этот раз она моя.

— Беги быстрее, малышка, — сказал я, выходя из главных дверей. — Большой, плохой волк идет за тобой.

Я не знаю, услышала она меня или почувствовала, но внезапно, Дана перестала идти и развернулась. Ее глаза стали широкими, но я продолжил идти к ней. На этот раз я не замедлюсь. Она начала думать головой. Я не дам ей форы.

— Чего ты хочешь? — сказала Дана. Она все еще стоит, и я все ближе к ней.

— Тебя, — сказал я. — Нам нужно поговорить.

— Я не хочу говорить.

— Меня это не волнует.

Едва я произнес слова, она развернулась и снова побежала. На секунду, я подумал, что Дана побежит к машине и поедет отсюда. Это будет нечестно, потому что даже если я быстрый, я все равно не такой быстрый, как машина. Тем не менее, она не побежала к своей машине. Вместо этого Дана, бежала к краю парковки, к деревьям и, я знал, что поймал ее. Я выпустил ее на мгновенье, а затем поймал ее.