Она посмотрела на племянницу и добавила:

— Как я уже сказала, я сделала все, что могла. И если ты не похожа на обычную дебютантку, остается лишь надеяться, что ты будешь вести себя, как подобает дебютантке!

Она метнула на Катрину взгляд, исполненный откровенной ненависти, и вышла из комнаты, хлопнув за собой дверью.

Катрина вздохнула.

«Это совершенно безнадежно, — подумала она. — Как могу я в угоду тете Люси изменить свою внешность?»

Она поднялась со стула и подошла к огромному, висевшему над камином зеркалу, в котором отражались изящные севрские вазы и массивные часы из позолоченной бронзы, стоявшие на каминной полке.

Девушка принялась внимательно изучать себя в зеркале. Ее огромные глаза глубокого серого цвета, с редким теплым оттенком, напоминавшим окраску грудки голубя, сияли на нежном овальном личике, а волосы были такими светлыми, что ее отец однажды сказал:

— Будь у тебя красные глаза, ты была бы настоящим альбиносом, что было бы просто ужасно!

— Быть может, мне стоит покрасить волосы, папа? — шутя, предложила Катрина.

— Не смей их трогать! — протестующе воскликнул ее отец. — Они так прекрасны и напоминают цветом серебристый жемчужный рассвет в дымке утра. Только художнику пришло бы в голову одарить тебя такой белоснежной кожей и губами цвета мускусной розы!

— Папа, да ты заговорил как поэт! — рассмеялась Катрина.

— Наверное, оттого, что мы с твоей мамой так любим друг друга, у нас неизбежно должен был родиться необычайно красивый ребенок. Хотя, безусловно, это не та традиционная красота, которой восхищается большинство людей!

При этих словах он принялся рассматривать стоявшую на мольберте картину, на которой на фоне синих бархатных портьер была изображена цветущая и несколько вульгарная женщина с волосами с золотистым отливом и голубыми глазами. Это был один из тех традиционных стереотипных портретов, которые ее отец так ненавидел. Но он был написан по заказу голландского консула и изображал его жену. Как было хорошо известно Катрине, эта картина, попав в отличавшийся мишурным великолепием особняк консула, станет вызывать всеобщее восхищение.

Сейчас, мысленно вернувшись в прошлое, Катрина подумала, что, наверное, было бы и неплохо, если бы она больше походила на изображенную на портрете женщину, ведь в этом случае тетя Люси, возможно, была бы довольна ею.

Она вспомнила, что тетя Люси сама обладала всеми достоинствами того типа красоты, который так презирал ее отец, — голубыми глазами, золотистыми волосами и бело-розовым цветом лица.

— Ее красота слишком стандартна, слишком обыденна, — сказал как-то ее отец, рисуя портрет дочери мэра. — Меня так и подмывает пойти подобрать какую-нибудь нищенку в канаве и попытаться разглядеть душу в ее лице!

— Однако, дорогой, деньги, которые ты получишь за этот заказ, — заметила мать Катрины, — позволят нам роскошно поужинать в каком-нибудь дорогом ресторане, а оставшуюся часть мы отложим на наше очередное путешествие. Ты уже решил, куда мы отправимся в будущем году?

— Я подумал, что мы могли бы слетать на Луну, — ответил Майкл Дарлей, — но, если ты находишь, что там будет слишком холодно, мы можем вместо этого поехать в Марокко.

В ответ на это заявление его жена и дочь в восторге воскликнули:

— Мы действительно сможем поехать туда?

— У меня возникло страстное желание увидеть вас обеих на фоне Атласских гор, — сказал он.

Жена и дочь бросились целовать его, предвкушая замечательное приключение.

«Теперь, полагаю, — с тоской подумала Катрина, — я уже никогда не увижу Атласские горы».

Но когда девушка снова взглянула на свое отражение в зеркале, она услышала, как ее отец отчетливо произнес так, будто стоял рядом с ней:

— В один прекрасный день мужчина, которого ты полюбишь, отвезет тебя туда.

Глава 2

Герцог Линдбрук обвел взглядом гостиную Девоншир-Хауса и подумал, что вечер обещает быть интересным.

Среди присутствовавших были мистер Дизраэли, министр иностранных дел граф Кимберли и несколько других государственных деятелей, с которыми ему нравилось беседовать. Не говоря уже о том, что в числе приглашенных были самые красивые женщины Лондона.

Он принялся было обдумывать, какую из светских красавиц одарить своим вниманием, когда дворецкий объявил:

— Граф и графиня Калвертон, ваша милость!

Если бы герцог не обладал редкой выдержкой, он бы вздрогнул.

Он замер на мгновение, потом медленно повернул голову и посмотрел на появившуюся в дверях гостиной вновь прибывшую пару.

Он не ошибся.

Герцогиня Девоншир с улыбкой приветствовала Анастасию, позади которой виднелась большая грузная фигура графа, ее мужа.

На мгновение герцог перенесся в прошлое, в те времена, когда он впервые встретил Анастасию.

Это случилось, когда он охотился на тигров в дебрях Малайи. Оказавшись в Сингапуре, на первом же приеме, куда его пригласили, он встретил ее.

Ему показалось, что она сама похожа на тигрицу. Она была русской по происхождению и совсем недавно овдовела. Ее муж, владелец чайных плантаций, умер от лихорадки, свирепствовавшей в то время в некоторых районах страны.

Молодая вдова явно не была опечалена кончиной мужа. К концу вечера, когда она обратила свои странные зеленые глаза на него, герцог уже был пленником ее чар.

Правда, в то время он еще не был герцогом. Он был всего лишь Тристамом Бруком, который путешествовал по свету.

Его отец, двоюродный брат шестого герцога Линдбрука, был небогат и мог позволить себе назначить сыну лишь очень скромное содержание.

Тристам провел два года в полку, в котором традиционно служили члены его семьи, но такая жизнь, по его мнению, слишком ограничивала свободу. К большому неудовольствию отца он покинул свой полк и решил отправиться на Восток.

— Это пустая трата твоего времени и моих денег! — бушевал его отец.

— Обещаю тебе, что буду как можно более экономным, но если я не посмотрю мир сейчас, мне больше может не представиться такая возможность.

Они оба понимали, что он имеет в виду женитьбу. Женившись, он оказался бы связанным по рукам и ногам и был бы вынужден искать себе занятие, которое позволило бы ему содержать семью. В то время как сейчас, даже если придется жить в ужасных условиях и порой обходиться без еды, ему не нужно будет заботиться ни о ком, кроме себя.

К тому же, хотя он не смог бы объяснить это отцу, ему неудержимо хотелось увидеть те места, о которых он столько читал и которые будили его воображение и заставляли сильнее биться сердце. Он не мог выразить это словами, но знал, что подавить эти чувства и желания было не в его силах. Кто бы ни пытался остановить его, он должен был утолить свое любопытство.

Он пробыл какое-то время в Индии и, покидая ее, твердо знал, что еще вернется сюда.

Следующим пунктом назначения была Малайя — и она не разочаровала его. Окружающая красота, цветы и даже то, что в этой стране обитало множество тигров, притаившихся в лесах и время от времени нападавших на людей, — все завораживало его. Все было настолько не похоже на то, к чему он привык.

Сингапур, с его китайским населением и живописным побережьем, также произвел на него большое впечатление, особенно когда он осознал, какие огромные возможности дальнейшего развития таит в себе этот небольшой остров.

Но, встретив Анастасию, он не мог уже думать ни о чем другом.

Он никогда не встречал женщин, похожих на нее, и даже не представлял себе, что они могут существовать. Она полностью завладела его помыслами и чувствами. Ему казалось, будто он никогда не сможет расстаться с ней. Он был влюблен, как может быть влюблен только очень молодой человек, исполненный идеалов и еще не испытавший в жизни разочарований.

Он надеялся, что Анастасия отвечает ему взаимностью. Но как он скоро обнаружил, того, что он мог предложить ей, было недостаточно. Когда он попросил ее выйти за него замуж, она только расхохоталась в ответ.