- Какой меч? - зарычал Кощей. - Вы же своими глазами видели, как ваш князь отказался от моей помощи!

- Но мы-то не отказались, - обезоруживающе улыбнулся Добрыня. - Мы-то хотели с Вашей помощью Черномора без бороды оставить... Но раз такое дело, без меча... Может нам тогда лучше не на границу, а в Киев, к князю смотаться? Объясним ему, что мол погорячился ты, Красно Солнышко. Он, князь-то наш, отходчивый. Посерчает денек, да и обратно с Черномором замирится.

- Вы это... Тут... - Кощей нервно задергал челюстью. - Ну, значит так... Только чтобы без бороды его, урода. И головой мне за меч отвечаете! - в его руках, откуда ни возьмись, сверкнул двуручный черненый клинок с золотым навершием в виде черепа.

Кощей передал меч Илье и тут же опасливо отступил от него на шаг. Илья уверенной рукой взялся за рукоять меча и, приноравливаясь к его весу, сделал несколько взмахов. Блеснула золотом половинка Кольца Сил, закрепленная у самого перекрестья, и нестерпимо ярко вспыхнуло на мгновение лезвие клинка. Илья, удовлетворенно хмыкнув, завернул меч в припасенную заранее дерюгу. Кощей внимательно посмотрел на Алену и с угрозой произнес:

- А если что нехорошее с мечом приключится, то знай: я тебя хоть из-под земли, хоть со дна морского достану.

«Ну что ж. Когда Кощей лишится меча, придется мне возвращаться домой. На том и сказка закончится», - мысленно вздохнула она.

Через десять минут все четверо уже перескочили Огненную реку и тушили дымящиеся от жара сапоги, попоны и конские хвосты. А через пять минут они уже мчались, наперегонки с ветром, домой, на Русь.

Рассвет богатыри и Алена встретили в седлах. Из кощеевой земли путь неблизкий, а переходить на богатырский скок в ночной темноте не рискнул даже Алеша. Алена от усталости едва не падала с лошади.

- Ну, теперь-то осталось немножечко, - утешил ее Илья Муромец. - Тут дорожка есть прямоезжая: лес в четыре скока перескочится. От того вон края леса синего, от опушки, от дуба старого, разогнавшись прыгать нам надобно.

Они подъехали к дубу. На сухих ветвях сидела, нахохлившись, большая черная птица.

Добрыня недобро прищурился и полез в саадак за луком.

- Ох, какой же дурень ты, Добрынюшка, хоть своим умом и похваляешься, - возмущенно прокаркал ворон. - Припаси-ка лук до лучшего случая. Нынче меткость тебе будет надобна.

- Тьфу ты, это ворон, птица вещая, - махнул рукой Добрыня и вернул лук на место.

- Везут войну на чужой дворец, а что свой дом пылает, не ведают, - каркнула птица.

- Тьфу на тебя еще раз, - буркнул Добрыня. - Вечно какую-нибудь гадость предвещаешь.

Разогнавшись, путники разом хлестнули своих лошадей и синхронно взлетели над лесом. Пролетев по пологой дуге над деревьями, они опустились на широкую поляну. Лошади тут же снова взмыли вверх. Алене очень не понравились слова ворона. К общему волнению по поводу предстоящей битвы примешивалось теперь недоброе предчувствие.

- Смотрите, горит что-то! - закричала она, указывая на тянущиеся к небу клубы дыма.

Через несколько мгновений их глазам открылось пепелище. У Алены екнуло сердце: она видела раньше эту широкую поляну, проплывающую теперь справа внизу - поляну перед домом Бабы Яги. Многие колья страшного частокола были обломаны, а на некоторых не было черепов. На месте надворных построек тлели угольки. А вместо избушки на курьих ножках зияла глубокая воронка, над которой и поднимался столб дыма.

- Ну, Черномор, скотина... - прошептал Добрыня Никитич. - Это он что же, сестрицу свою родную молнией?!

«А наш-то дом как? - с беспокойством подумала Алена. – Что, если Черномор и его спалил?»

Они приземлились на широкую протоптанную дорогу, идущую поперек леса. Вдали показалось море. Дыма видно не было. Зато стали хорошо заметны стаи кружащихся над лесом ворон. У богатырей дружно вырвался вздох облегчения: дом стоял на месте, цел и невредим. Настроение портили только нагло летающие над самыми головами вороны. Добрыня с Алешей было снова потянулись за луками, но потом, оценив на взгляд количество птиц, дружно махнули руками.

- На всех стрел не напасешься.

Птицы, каркая, кружили над Ильей, который вез, перекинув через седло, кощеев меч. Потом, словно решив что-то, они поднялись наверх и, выстроившись клином, почти всей стаей подались на юг, за море.

«Ничего себе, дисциплина у Черномора! - поразилась Алена. - Никогда прежде не видела, чтобы эти бестолковые птицы летали клином. Может, они у него еще и строем ходить умеют?»

Дома все было по-прежнему. Богатыри, подкрепившись немного, отправились спать, дежурным оставив Алешу. Алена тоже попыталась заснуть, но, несмотря на усталость, сон к ней не шел. Сердце беспокойно билось, а перед глазами все стояло пепелище на поляне. Бабу Ягу было жалко до слез. Но ведь не может быть, чтобы она погибла? Нет, надо пойти к Бубе, узнать точно, что произошло в лесу.

Алена встала и принялась одеваться. Вдруг ее взгляд привлекло какое-то движение за окном. Она выглянула наружу и обомлела. Сверкая металлом, в лучах солнца из пенного прибоя густой цепью выходили дюжие молодцы в чешуйчатых латах.

«Чешуей, как жар горя тридцать три богатыря... - залюбовалась она необычным зрелищем. - Все равны как на подбор, с ними дядька Черномор... Боже мой! Не он ли их подослал?» - Алена бросилась вниз по лестнице, спеша предупредить богатырей.

- Ты, Аленушка, не волнуйся. Сиди себе в светелке, да поглядывай. А мы как-нибудь сами управимся, - остановил ее Илья Муромец. Богатыри уже были на ногах и, мало того, в доспехах.

- Они, наверное, за мечом пришли, - осенило Алену.

- Конечно, - кивнул Добрыня Никитич, - думают, что могут взять нас потихонечку. И оружия с собой вон не прихвачено. Ну и мы их встретим без оружия. Только вот возьмем сейчас по бревнышку... Ты смотри, Алена, из окошечка. Как увидишь, кто перебирается, так об этом сверху нам покрикивай.

Поднявшись в светлицу, Алена распахнула все три окна, смотрящих в разные стороны света. Но из них не было видно всего двора и окрестностей.

«Была - не была!» - сбросив сапожки, Алена полезла на крышу. Отдышалась, забравшись на конек. Учащенно билось сердце. Двор был виден, как на ладони.

Со стороны моря через тын карабкались три молодца в чешуйчатых доспехах. Их подсаживали, помогая перелезть, еще шестеро. А с внутренней стороны «гостей» поджидал уже Добрыня. Первый получил удар дубовой чуркой в нос. Второй подтянулся на руках и задрал уже ногу, чтобы перемахнуть тын, но от мощного толчка в бок кувыркнулся назад. Третий успел перепрыгнуть, но тут же получил сокрушительный удар по затылку. Добрыня подхватил его бесчувственное тело за шкирку и перебросил обратно за тын, сбив им с ног еще двоих чешуйчатых. Оглядевшись, Алена увидела, что Илья и Алеша справляются с «внезапной» атакой не хуже Добрыни. Чешуйчатые еще некоторое время упорно пытались перелезть тын, но всякий раз получали отпор.

Сообразив, что внезапной атаки не получилось, тридцать три богатыря отступили к морю посовещаться. Потом снова, уже кучно подступили к тыну. Каждые четверо подхватили пятого и стали раскачивать, явно намереваясь просто перекинуть их через забор.

- Берегись! - закричала сверху Алена. - Сейчас они будут своих перекидывать!

- Ну что, поиграем в лапту, добры молодцы? - азартно улыбнулся Илья Муромец, и приподняв с земли колоду для рубки дров, перехватил ее словно биту.

Перелетев через забор и увидев стоящего на изготовку Илью, морской витязь истошно заорал. Орал он, впрочем, недолго, и, после смачного удара колодой, по той же самой траектории полетел обратно. Уже молча.

Алеша Попович, пытаясь повторить подвиг Ильи Муромца, использовал в качестве биты оглоблю. Лихо встретил прилетевшего из-за тына чешуйчатого, но отбросить его назад не смог, потому что оглобля сломалась. Пожав плечами, Алеша просто перекинул пришедшего в бесчувственное состояние богатыря обратно через забор. Добрыня поступил еще проще. Он подставил ножку только что приземлившемуся витязю, а потом схватил его за ногу и, раскрутив над головой, отправил за тын.