— Подъезжаем, нас встретит Виктор. Диктофон не забыла?

— Нет, — я погладила дочь по голове и поцеловала в макушку.

Остановив машину у соседнего дома, Рома вышел первым и помог выбраться нам. Посёлок был хоть и небольшой, но количество домов переваливало за несколько десятков, если не больше. Шанс, что Мария что-то заподозрит был крохотным, но всё же был.

— Быстрее, она будет здесь с минуты на минуту, — нервно поторопил нас Виктор, открывая дверь на веранду со стороны двора.

Застеклённое помещение было полно различных растений и картин.

И зачем в такой температуре держать произведения искусства?

— Так, Роман, ты останешься здесь с Лизой, мы будем в гостиной, окна которой выходят сюда. Мария будет видеть вас, но не слышать, если кричать не надумаете.

— Зачем? — вскинулся Белоярцев.

— Затем, что она должна видеть Лизу. Иначе откажется говорить. Мелания, ты будешь в нише у дверей в спальню, там есть портьеры, так что тебя не заметят, да и ниша за колонной находится. Глеб сейчас на другом этаже вместе с Ларисой, но она сейчас спустится.

— А Борис? — встряла я, прижимая к себе дочь.

— Он сейчас на деловой встрече, так что мешать нам не будет. Я не знаю сколько продлится разговор, так что есть смысл снять куртки, чтобы не упариться.

Едва я выпустила Лизу, передавая её Роме, как она закричала:

— Нет! Я никуда не пойду! Мамочка, ты опять пропадёшь?! Не хочу, пустите! — по её бледному лицу катились крупные горошины слёз. Во взгляде читался такой сумасшедший страх, что я на мгновение заколебалась, но всё же смогла сдержаться. Присев на корточки, притянула Лизу к себе:

— Милая, я буду в гостиной, а ты здесь, с Ромой, между этими комнатами стёкла — ты будешь видеть меня, а я тебя. Не волнуйся, я больше никуда не пропаду. Обещаю.

Расцеловав её в обе щеки, я встала и вытерла лицо. Нужно успокоиться, иначе толкового разговора не выйдет. Лизкины слёзы, как обычно, выбивают меня из колеи.

— Пошли, — Виктор потянул меня к двери и буквально втолкнул внутрь. — Вот здесь ты будешь стоять, пока всё не закончится, и ради всех святых держи себя в руках, чтобы не натворить ничего. Диктофон должен быть в руке, чтобы сразу включить. Лариса выступит свидетелем, если понадобится.

— И всё же, я никак не могу понять, почему она согласилась предать собственную сестру, — я покачала головой.

— Ты просто не знаешь корня всей проблемы, милая, — Виктор усмехнулся и оттянул узел галстука. — Большие деньги и связи развращают людей, порой, они забывают о том, что они тоже люди и подвержены многим слабостям. История Марии началась ещё тогда, когда ей было всего семнадцать. Знал бы я всё это раньше, ни за что бы не связался с этой семейкой, но теперь имеем то, что имеем.

Кивнув, я сжала пластмассовую коробочку и шагнула в нишу, Виктор тут же задёрнул портьеру. Узкое место, в котором мне надо было простоять не менее получаса, а то и больше было чистым.

«Хорошо, хоть пыли нет», — с облегчением подумала я. Из-за спешки и суматохи, я даже гостиную толком не разглядела. Множество картин и небольших диванчиков с шёлковыми сидушками — вот и всё, что бросилось в глаза.

«Господи, пусть сегодня ничего не случится», — я прикрыла глаза и вздохнула. Рома сможет защитить Лизу в случае чего. Минуты шли одна за другой, но так медленно, что я уже решилась на то, чтобы сесть боком.

Но не вышло.

Глава 23

— Где она?! — крик матери разнёсся по дому. — Куда ты её дел, сволочь?!

Кажется, она задыхается от собственных вопросов. Не пешком же шла, так почему так тяжело дышит?

— Снизь громкость, дорогая, — усмехнулся Виктор.

Отсюда мне не были видны их лица, так что приходилось только тщательно слушать. Палец сам собой нашёл кнопку и вжал её в корпус.

— Где она?! — крик матери разнёсся по дому. — Куда ты её дел, сволочь?!

Кажется, она задыхается от собственных вопросов. Не пешком же шла, так почему так тяжело дышит?

— Снизь громкость, дорогая, — усмехнулся Виктор.

Отсюда мне не были видны их лица, так что приходилось только тщательно слушать. Палец сам собой нашёл кнопку и вжал её в корпус.

— Где Лиза? Где моя девочка?

— Вон там, — видимо, Виктор показала на веранду.

— Кто с ней? — отрывисто спросила Мария, опускаясь на диван.

— Один из моих людей. В данный момент, он отвечает за девочку головой.

— Ты... ты чуть не убил меня, негодяй, — мать немного расслабилась, из голоса стало пропадать напряжение. — Зачем был нужен этот спектакль?

— Лиза моя внучка, а ты совсем не даёшь нам видеться.

— Лиза моя девочка, я никому её не отдам!

— Дорогуша, — усмехнулся Домогаров, — не забывайся. Ты ей никто. А вот я — родной дед, это докажет любая экспертиза.

— Ты не посмеешь её забрать! — взвизгнула Мария. — Я заслужила спокойную жизнь после того, как столько лет терпела твоё отродье! Так что Лиза моя. Моя!

— Не смей так говорить о Мелании, — угрожающе сказал Виктор, и даже у меня поползли мурашки. — Ты её всю жизнь гнобила, и не заслужила зваться её матерью.

— Больно то хотелось, — усмехнулась она.

— Маша, я же отдал тебе самое драгоценное, что у меня было, хотел, чтобы ты познала счастье материнства, которого была лишена, и которое не успела познать Катя. Почему ты не смогла её принять? — устало спросил Виктор.

— Да лучше бы ты её в детдом сдал! — рявкнула мать. — И почему я должна была заботиться о выродке этой оборванки?.. Катерина была мне никем, лишь подобранной отцом выскочкой. Ни она, ни её мать не заслужили моего отца, так почему, я ещё и об ублюдке должна была беспокоиться? У неё была крыша над головой и наша фамилия, полагаю, я сделала достаточно. Я даже няню ей наняла. Так когда я смогу забрать Лизавету? У нас самолет через два дня, мы возвращаемся в Париж.

Я живо представила, как во время этого монолога она поправляет волосы и смотрит на качество маникюра. Как только отзвучало последнее слово, раздался хлопок. Мать завизжала и начал крыть Виктора матом.

— Как ты посмел меня ударить?!

— Ты не заслужила ничего, что было в твоей жизни, мерзкая тварь, — выплюнул Виктор. — У тебя был шанс. Один, но ты потеряла и его.

— Что ты хочешь сказать? — испуганно спросила Мария.

— Лиза больше не будет жить с тобой, ты имеешь на неё столько же прав, сколько и я.

— Нет-нет, ты не понимаешь, я её бабушка, Мелания была моей дочерью, а это значит...

«Как же быстро она сменила тактику», — сморщилась я.

— Мелания моя дочь, я не поленился обзавестись доказательствами, которые даже суд не сможет не учесть.

Зашуршала бумага. Неужели, показывает результат теста?..

— ДНК-тест? — ошарашенно спросила Мария. — Как ты посмел?! Она всё равно сдохла, лежит в земле, и никогда не станет твоей дочерью!

— Как бы там ни было, — усмехнулся Виктор. — Эта бумага доказывает, что ты Лизавете никто. Ты не сможешь вывезти её из страны, я уже позаботился об этом.

— Сволочь! — она наверняка накинулась на него с кулаками. — У меня есть деньги, много денег. Я всех куплю! Заплачу столько, что даже ты не сможешь ничего противопоставить!..

— Идиотка. Ты хоть видишь, что превращаешь ребёнка в привидение? Она же похудела, осунулась и выглядит старше своих лет. Не жалко?

— Это потому что у неё гены этой мерзавки. Лиза сопротивляется моей любви, но я всё преодолею. Обязательно. Это мой ребёнок, мой. Никто не сможет её забрать!

— У тебя совсем с головой плохо стало, — сокрушённо сказал Виктор и вновь прозвучали шаги. — Заходи, Лариса.

— Лара? — опешила мать. — Что ты здесь делаешь?

— Я пришла, чтобы дать Виктору то, что он просит, — равнодушно отозвалась та.

— Что ты такое говоришь? — истерично рассмеялась Мария. — Ларочка?

— Ты принёс документ? — обратилась Лариса к пока ещё мужу.

— Да. Спасибо.

— Пока не за что. Ты должен помнить об уговоре, Виктор, мои мальчики не должны пострадать.